Кто (поименно) наши эээ... элиты?
Оригинал взят у mother_irina в Ну, да ... таки кто (поименно) наши ... эээ элиты?
Пустота и тревожная неопределенность возникают не из-за незрелости оппозиции. Они возникают из молчания элит. Именно там, не на улице, не в сквере у Абая (здесь никакой пустоты пока нет), а там, где кончается уличный митинг, начинается зона пустоты.
Как подобный процесс развивается в теории? Уличное протестное движение обозначает градус общественного недовольства и его нерв. Противостояние власти и оппозиции становится дестабилизирующим фактором общественной жизни, оттесняет все прочие вопросы куда-то далеко на обочину. Страсти накаляются. - Это все у нас есть.
В этот момент часть представителей элиты, даже вполне системной, начинает все громче выступать за компромисс между митингующими и правительством. На самом деле именно эта часть элиты и формулирует возможные рубежи и алгоритмы такого компромисса, его «дорожную карту». Своей вполне ясной позицией она удерживает власти от крайних шагов и чрезмерной жесткости. Она же принуждает и уличную оппозицию более внятно сформулировать свои требования, ввести их в какое-то общее, операционное русло. Она выступает инициатором и модератором компромисса. Она твердит о его необходимости в официальных СМИ, куда доступ оппозиции наглухо закрыт. Без нее оппозиция не имеет шансов на приемлемый для общества исход событий (там - либо бунт, либо выдохнувшийся протест).
Те люди, которые возмущенно говорят сегодня о недостатках оппозиции, отсутствии позитивной программы - это весьма часто как раз те, кто по логике вещей должен был бы занять пространство между баррикадами. То есть, грубо говоря, поддержать оппозицию в системном поле. Но российские элиты пока отсиживаются в кустах, прячась за упреками в адрес улицы. В крайнем случае - полутайно заходят на митинги или предлагают деньги их организаторам.
Такой оппортунизм элит имеет две причины. Во-первых, это тяжелое наследие путинского принципа «коррупция в обмен на лояльность», ставшего основной моделью делового и бюрократического успеха и определившего критерии «отрицательного отбора» деловой и политической элиты. Вторая причина - собственно г-н Путин.
Друзья
Пустота и тревожная неопределенность возникают не из-за незрелости оппозиции. Они возникают из молчания элит. Именно там, не на улице, не в сквере у Абая (здесь никакой пустоты пока нет), а там, где кончается уличный митинг, начинается зона пустоты.
Как подобный процесс развивается в теории? Уличное протестное движение обозначает градус общественного недовольства и его нерв. Противостояние власти и оппозиции становится дестабилизирующим фактором общественной жизни, оттесняет все прочие вопросы куда-то далеко на обочину. Страсти накаляются. - Это все у нас есть.
В этот момент часть представителей элиты, даже вполне системной, начинает все громче выступать за компромисс между митингующими и правительством. На самом деле именно эта часть элиты и формулирует возможные рубежи и алгоритмы такого компромисса, его «дорожную карту». Своей вполне ясной позицией она удерживает власти от крайних шагов и чрезмерной жесткости. Она же принуждает и уличную оппозицию более внятно сформулировать свои требования, ввести их в какое-то общее, операционное русло. Она выступает инициатором и модератором компромисса. Она твердит о его необходимости в официальных СМИ, куда доступ оппозиции наглухо закрыт. Без нее оппозиция не имеет шансов на приемлемый для общества исход событий (там - либо бунт, либо выдохнувшийся протест).
Те люди, которые возмущенно говорят сегодня о недостатках оппозиции, отсутствии позитивной программы - это весьма часто как раз те, кто по логике вещей должен был бы занять пространство между баррикадами. То есть, грубо говоря, поддержать оппозицию в системном поле. Но российские элиты пока отсиживаются в кустах, прячась за упреками в адрес улицы. В крайнем случае - полутайно заходят на митинги или предлагают деньги их организаторам.
Такой оппортунизм элит имеет две причины. Во-первых, это тяжелое наследие путинского принципа «коррупция в обмен на лояльность», ставшего основной моделью делового и бюрократического успеха и определившего критерии «отрицательного отбора» деловой и политической элиты. Вторая причина - собственно г-н Путин.
Друзья