Почему не будет диалога церкви с обществом
Оригинал взят у alexbogd в Почему не будет диалога церкви с обществом
Меня спрашивали в последнее время в фейсбуке и в ЖЖ под замком две вещи: как объяснить грекам настроения в российском обществе, где отношение к церкви существенно ухудшилось в последние годы; и как объяснить в России растущую негативную реакцию греческого общества на Ватопедский скандал и на церковь вообще.
На мой взгляд, причины того, что отношение к церкви меняется в худшую сторону, в обеих странах схожи, причем исправить тут что-то вряд ли возможно. Претензии таковы:
Церковь не отделена нормально от государства (в Греции эта проблема стоит больше де-юре, в России - де-факто).
Церковь ведет или вела бизнес на личных связях с властями предержащими и не платит при этом налоги (Ватопед! Беспошлинные сигареты!) Здесь, заметьте, не важно, насколько эти обвинения расследованы. Это убеждение общества не поколебать доводами или результатами расследования.
Церковь в кризис прячется от социальной деятельности, помощь бедным идет прежде всего от конкретных приходов и священников, а на высшем уровне - показуха и разворовывание помощи. Греческая церковь вообще закрыла свою благотворительную организацию и открыла новую из-за того, что предыдущая была разворована от и до, и еще многие миллионы задолжала.
Церковь боится возвышать голос по социальным проблемам и уж тем более перечить непопулярному государству в политике, а для общества это первостепенно важный вопрос. Как следствие, общество видит церковь государственным учреждением, не заслуживающим доверия. Все эти истории про якобы сопротивление церкви властям и заявление своей позиции на поверку оказываются несостоятельными.
Наконец, церковь навязывает людям свою точку зрения на то, как им жить, в особенности в семейной и сексуальной сфере, а люди не хотят этого слушать.
Что тут может сделать церковь для исправления своей репутации? Очень мало на самом деле. От государства отделяться ей не хочется, учреждением она себя чувствует гораздо лучше, чем общественным институтом. Как следствие, особо критиковать власти она не станет, ограничившись, может быть, публичными рассуждениями в стиле пифии или гневными обличениями не по адресу. Бизнес свой церковь считает делом не только законным, но и и этичным (в Греции стали пословицей неосторожные слова бывшего министра, который вывел семейные капиталы в офшоры: "Что законно, то и этично"). Тесные связи с властями при ведении бизнеса церковь рассматривает как законное конкурентное преимущество, что не мешает, разумеется, отрицать любые льготы и связи в прошлом и в настоящем. Навязывать же людям свои представления о том, как им жить, - это прямая задача церкви, и тут к ней не придерешься никак: пожалуй, из всех претензий эта единственная не имела бы под собой реальных оснований, если бы не попытки церкви использовать государство для своей моральной проповеди.
В общем, диалога с обществом не получится до тех пор, пока церковь будет институтом государственным, сознательно отказываясь от того, чтобы быть институтом общества. Церкви это не нужно. То есть диалога не будет. Выход из ситуации возможен только личный. Тем, кому не нравится в одном храме, вольны бежать в другой или вообще из храма. Отряд не заметит потери бойца.
Меня спрашивали в последнее время в фейсбуке и в ЖЖ под замком две вещи: как объяснить грекам настроения в российском обществе, где отношение к церкви существенно ухудшилось в последние годы; и как объяснить в России растущую негативную реакцию греческого общества на Ватопедский скандал и на церковь вообще.
На мой взгляд, причины того, что отношение к церкви меняется в худшую сторону, в обеих странах схожи, причем исправить тут что-то вряд ли возможно. Претензии таковы:
Церковь не отделена нормально от государства (в Греции эта проблема стоит больше де-юре, в России - де-факто).
Церковь ведет или вела бизнес на личных связях с властями предержащими и не платит при этом налоги (Ватопед! Беспошлинные сигареты!) Здесь, заметьте, не важно, насколько эти обвинения расследованы. Это убеждение общества не поколебать доводами или результатами расследования.
Церковь в кризис прячется от социальной деятельности, помощь бедным идет прежде всего от конкретных приходов и священников, а на высшем уровне - показуха и разворовывание помощи. Греческая церковь вообще закрыла свою благотворительную организацию и открыла новую из-за того, что предыдущая была разворована от и до, и еще многие миллионы задолжала.
Церковь боится возвышать голос по социальным проблемам и уж тем более перечить непопулярному государству в политике, а для общества это первостепенно важный вопрос. Как следствие, общество видит церковь государственным учреждением, не заслуживающим доверия. Все эти истории про якобы сопротивление церкви властям и заявление своей позиции на поверку оказываются несостоятельными.
Наконец, церковь навязывает людям свою точку зрения на то, как им жить, в особенности в семейной и сексуальной сфере, а люди не хотят этого слушать.
Что тут может сделать церковь для исправления своей репутации? Очень мало на самом деле. От государства отделяться ей не хочется, учреждением она себя чувствует гораздо лучше, чем общественным институтом. Как следствие, особо критиковать власти она не станет, ограничившись, может быть, публичными рассуждениями в стиле пифии или гневными обличениями не по адресу. Бизнес свой церковь считает делом не только законным, но и и этичным (в Греции стали пословицей неосторожные слова бывшего министра, который вывел семейные капиталы в офшоры: "Что законно, то и этично"). Тесные связи с властями при ведении бизнеса церковь рассматривает как законное конкурентное преимущество, что не мешает, разумеется, отрицать любые льготы и связи в прошлом и в настоящем. Навязывать же людям свои представления о том, как им жить, - это прямая задача церкви, и тут к ней не придерешься никак: пожалуй, из всех претензий эта единственная не имела бы под собой реальных оснований, если бы не попытки церкви использовать государство для своей моральной проповеди.
В общем, диалога с обществом не получится до тех пор, пока церковь будет институтом государственным, сознательно отказываясь от того, чтобы быть институтом общества. Церкви это не нужно. То есть диалога не будет. Выход из ситуации возможен только личный. Тем, кому не нравится в одном храме, вольны бежать в другой или вообще из храма. Отряд не заметит потери бойца.