Говорящие цветы
Каждый начинает свою жизнь по-разному. Кто-то уверенно шагает по асфальтовой реальности, пьёт боржоми, зарабатывает деньги, всего лишь поправляя галстук, и учит своих детей реально смотреть на вещи. Кто-то по ночам не спит, переживает за Хуану из бразильского сериала, мечтает о дружбе, о горячей и страстной любви, о славе. А кто-то пытается изменить мир и дарит другим сказки. На самом деле, сказки реальны, просто другие уверены, что их придумывают для детей, не разобравшись даже что к чему. А потом звонят телефоны, рыдают бедные родственники и друзья, уповают на Бога, мелькают одежды, словно высказывают свой траур, гремят машины и раздаются крики.
Мои крики.
- Увеличьте дозу. И никаких разговоров: здесь тяжёлый случай. И да, перевяжите руки...
Комнаты здесь совсем не интересные, однообразные. Всего два цвета: белый и кислотно-зелёный. И никаких растений. Только кровать с одной подушкой, пыльная штора, почему-то вся измятая и порванная в некоторых местах. Если бы мне дали нитку с иголкой, я бы зашила её, но меня не слышат, как бы я ни кричала.
Раньше у меня была совсем другая комната, в которой пахло красками. А на столе постоянно жил бардак. Зато мне не было так одиноко, и мы могли с ним вместе часами смотреть фильмы, прижавшись друг к другу. Когда герой целовал героиню, я сильно смущалась, задевала бумаги, и к нам приходили друзья моего соседа по комнате - такие же смешные и милые бардаки. А на кровати лежало много подушек, с которыми очень весело было зевать, соревнуясь. И на широком подоконнике можно было сидеть долгими вечерами, выпивая стакан мартини с апельсиновым соком. Правда, вместо сока я решительно добавляла персиковый закат. Тогда и вкус получался более спелым и одурманивающим.
Да, кажется, раньше у меня всё это было.
Кажется.
Лето в город приходило постепенно: на деревьях распускались листья, цветки мать-и-мачехи приветливо качали своими головами на ветру и зацветали нарциссы с тюльпанами - короли и королевы майского бала.
Катерина улыбнулась и привычным жестом откинула со лба короткую прядь волос.
- Сегодня хорошая погода. Правда, Марин?
Девушка, шагающая рядом с Катериной, медленно кивнула, словно задумавшись. Зелёные глаза непрерывно смотрели в небо, и иногда в них плясала улыбка.
- Ты очень сильно похудела. Скоро совсем исчезнешь или будешь прятаться за шваброй. Так нель...
- Нар-цис-сы-по-ют.
- Что?
- И-тюль-па-ны.
Иногда мне кажется, что я знаю судьбы всех людей, с которыми пересекаюсь. И только про свою забываю постоянно. Это очень сильно меня огорчает, и тогда я начинаю кричать, чтобы как-то освободиться от ноющей пустоты внутри, чтобы как-то выплеснуть боль и обиду наружу. После этого я всегда засыпаю. Но не вижу снов. Никогда.
- Да, успокойте её кто-нибудь! Она же сейчас всех перебудит! Нет, это невозможно! Кто-нибудь, держите её крепко, пока я вкалываю снотворное!!! И позовите эту грёбанную медсестру!
Вот так, вот так. Тише. Спи. Спи.
И поменяйте уже штору! Иначе она задушит себя когда-нибудь этими тряпками!
У меня в комнате есть небольшое окно. По ночам я встаю на кровать и смотрю на звёзды. Или слушаю дождь. Он всегда плачет, и я пытаюсь его успокоить, шепчу что-то бессвязно или тихо пою. И прикасаюсь к его щеке, пытаясь вытереть слёзы. Но никогда их не чувствую: мешает что-то холодное и твёрдое. Я пыталась это разбить, но приходит Катя и просит не шуметь. А я не слышу. Тогда плакать начинает она, цепляясь за мои запястья. И я успокаиваюсь.
Она мне верит. И тоже слушает дождь, запутывая пальцы в моих коротких волосах. У неё очень бледное лицо и большие глаза, в которых отражаются звёзды. А за спиной огромные белые крылья. Катя их не видит, но зато их вижу я. Я однажды хотела попросить дать мне их. На время, ненадолго. Чтобы я смогла улететь отсюда. Но Ангелы не могут отдавать свои крылья. Люди - да. Но не Ангелы.
Но когда-нибудь мы полетаем вместе.
И разобьём глупую "реальность" этого мира.
- Почему вас не было с пациентом?! Что?!! Вы слушали, как поют нарциссы? Ясно. Вы свободны. Да-да. И позовите Иванова. Спасибо.
-Иванов, переведите Екатерину в палату номер 8 и будете давать ей вот эти и эти таблетки. Нет, я не шучу. В нашей практике такое часто - слишком сильно привязалась... Да, и атмосфера соответствующая. А пациентке из 6 дозу увеличить в 2 раза. Иначе она здесь всё вверх дном перевернёт...
Однажды кто-то сказал, что у меня постоянно меняется цвет глаз.
Не постоянно.
Когда мне весело и легко, они зелёные. А когда я слушаю дождь - серо-голубые. Или когда Кати нет рядом.
- Марина!
Женщина обняла девушку за хрупкие плечи и жадно стала целовать лицо своей дочери.
- Я соскучилась, милая. А ты?
Марина молча отсутствующим взглядом зелёных глаз посмотрела на женщину. И улыбнулась.
- Она не понимает вас. Теперь это овощ, ничего больше.
- Но почему?..
- Врач велел увеличить дозу, но ничего не помогает. А она стала слишком часто кричать. Поэтому...
- Простите, вы не могли бы оставить нас на пару минут одних?
- Да, конечно.
Женщина присела на край кровати к дочери и погладила её по волосам.
- Когда-то у тебя были длинные локоны, и мы с тобой завязывали их в два хвоста. Помнишь, друзья называли тебя одуванчиком из-за них и веснушек?.. Марина, прости меня.. Я не должна была тогда звонить. Но... Нет-нет, всё будет хорошо. Тебя вылечат. И не будет никаких говорящих цветов. А у тебя опять поменялся цвет глаз, как когда-то давно. У отца были такие же, серо-голубые, в молодости...
Наверное, всю свою жизнь я стремилась исчезнуть, чтобы не видеть этой серости и однообразия. А потом заговорили цветы. Мы могли часами болтать о всяких пустяках. Но петь умели только нарциссы. И тюльпаны. Когда они пели, небо становилось голубым-голубым и приходило Лето. В этот день я всегда смеялась. И лишь однажды закричала от боли непонимания и несправедливости.
Потому что именно в этот день мне перестали верить.
- Марина?
- Ка-тя.
- Пойдём. Скорее.
В коридоре глухо раздавалось эхо шагов и медленно танцевали тени. За окнами пели яркие звёзды, за дверьми палат спали невинные эльфы, феи и волшебники, которые пытались сделать этот мир немного ярче и веселее.
- Марина, - Катя резко остановилась и повернулась к девушке. - Марина, научи меня слышать, как поют тюльпаны. Из-за нарциссов я никак не могу разобрать их голоса...
Однажды мы улетим отсюда в тот мир, где сказки не считаются выдумкой. Где без опасений можно обсуждать с цветами политику, где ходить босиком по траве приветствуется, где улыбаются просто так. Я детства ищу этот мир, потому что в этом меня охватывает отчаяние. А отчаяние - это худшее, что Бог мог придумать для человека. Вот почему, наверное, так много пьяниц и сумасшедших. Но когда-нибудь мир изменится, я знаю. Станет добрее и чуть сказочнее.
А мы с Катей в это время будем сидеть на коронованном месяце, закутавшись в белые крылья, и, слушая нежные песни цветов, пить мартини с персиковым закатом. И глаза у меня будут зелёными. Обязательно.
- Ленк, а что случилось? Главврач сегодня такой нервный...
- Да, Катя и та её девушка, сумасшедшая, не пойми как выбрались из палат и вышли ночью в наш дворик. Там на скамье уснули и... И всё.
- Что всё?
- Не проснулись больше. Дима сказал, они улыбались, держа друг друга за руки... И эти дурацкие тюльпаны...
- Какие тюльпаны?
- С клумбы. У них на коленях.
- А что тебе понравилось больше: флейты нарциссов или ария тюльпанов?
- Тюльпаны. У них волшебные голоса... Не хочешь ещё мартини?..