про доверие
вот раньше я думал: высшее доверие - это когда ты говоришь свой пароль от компьютера/почты/блога. Я лежал вчера и думал, что с появлением тех же жж (клевай звуковая конструкция! =)) стерлось еще одно выражение доверия: первому кому-то показать свои стихи, прозу, песни, фотографии, миры, в конце концов.
Сначала у меня была Катари, вернее, это кому-то она Катари, а мне - Сашка или Дэсси (правда, она сама уже, наверное, не помнит второе имя), ей я притаскивал кипы тетрадок и вырванных листочков в клеточку в шестом-седьмом классе. Сашка читала, хмуря брови, и говорила потом: ну, молодец, Лель. И мы сидели в ее маленькой комнате у старенького компьютера, придумывая вместе какие-то истории. Потом появилась masuk, с которой мы даже писали что-то вместе. И мне было ценно ее мнение не только потому, что она уже тогда писала интереснее и необычнее меня, но и потому, что тогда, в восьмом-девятом, она была моим всем. Мы ходили под снегом, и в ее темных, кукольных немного, волосах путались белые пушинки. На ее шее аккуратно возлежал гриффиндорский шарф, на моей болтался - слизеринский, и мы шли по площади, держась за руки, и размышляли о концепциях слэша в Гарри Поттере... В десятом классе у меня появился бесценный гений в лице mariel_leory. Вот ему мне было стыдно притаскивать свои творения. Как человек пишет... Эхъ... Восторг! Но я все равно упорно тащил к нему все те же листочки в клеточку, безбожно выдранные из тетради по химии, на которых кривым почерком были написаны стихи и рассказявки. И еще мне нравилось приходить к Мариэлю, садиться у его полки с тетрадями и наугад вынимать одну: а вдруг повезет, и там - мир, а не какая-нибудь алгебра? Везло часто: Мариэль - лирик... Даже на первом курсе института, когда мы с Мариэлем поссорились и целый год друг с другом не разговаривали, у меня была Птица-Леся, девочка-поэт с мягким и чистым голосом. Ей я приносил распечатки с черным уголком там, где засвечен картридж.
а теперь все, что есть, я пишу сюда. И вместо одного кого-то, у меня полторы сотни людей. Вот и думай после этого, эволюция это, или я что-то потерял.
Сначала у меня была Катари, вернее, это кому-то она Катари, а мне - Сашка или Дэсси (правда, она сама уже, наверное, не помнит второе имя), ей я притаскивал кипы тетрадок и вырванных листочков в клеточку в шестом-седьмом классе. Сашка читала, хмуря брови, и говорила потом: ну, молодец, Лель. И мы сидели в ее маленькой комнате у старенького компьютера, придумывая вместе какие-то истории. Потом появилась masuk, с которой мы даже писали что-то вместе. И мне было ценно ее мнение не только потому, что она уже тогда писала интереснее и необычнее меня, но и потому, что тогда, в восьмом-девятом, она была моим всем. Мы ходили под снегом, и в ее темных, кукольных немного, волосах путались белые пушинки. На ее шее аккуратно возлежал гриффиндорский шарф, на моей болтался - слизеринский, и мы шли по площади, держась за руки, и размышляли о концепциях слэша в Гарри Поттере... В десятом классе у меня появился бесценный гений в лице mariel_leory. Вот ему мне было стыдно притаскивать свои творения. Как человек пишет... Эхъ... Восторг! Но я все равно упорно тащил к нему все те же листочки в клеточку, безбожно выдранные из тетради по химии, на которых кривым почерком были написаны стихи и рассказявки. И еще мне нравилось приходить к Мариэлю, садиться у его полки с тетрадями и наугад вынимать одну: а вдруг повезет, и там - мир, а не какая-нибудь алгебра? Везло часто: Мариэль - лирик... Даже на первом курсе института, когда мы с Мариэлем поссорились и целый год друг с другом не разговаривали, у меня была Птица-Леся, девочка-поэт с мягким и чистым голосом. Ей я приносил распечатки с черным уголком там, где засвечен картридж.
а теперь все, что есть, я пишу сюда. И вместо одного кого-то, у меня полторы сотни людей. Вот и думай после этого, эволюция это, или я что-то потерял.