Линиям Васильевского острова посвящается
Линиям В.О. посвящается
Крайне не люблю шторы (занавески, жалюзи). Идешь по улице, а все окна занавешены, и такое ощущение, что в домах никто не живет. А на улице дождь. Или снег. С дождем. А тебе еще топать и топать домой. Или из дома - не важно. А здания вокруг серые, при чем цвет у них может быть любым: оранжевым, желтым, зеленым... - они от этого менее серыми не становятся. И веет от них плесенью, сыростью, тоской. А ты такой маленький съежился, крадешься по темной мокрой улице, как по длинному коридору... Фонари еще эти! - Дикие! И ветер, как назло, в лицо, или в спину - все одно - неприятно! На улице-то не холодно, а ты дрожишь, руки в карманы прячешь, в капюшон чуть ли не целиком залез, чудак! И шапка не спасает, и ноги промокли (а ты так старался: лужи обходил), и перчатки не греют, мех от воротника намок и к лицу липнет. Гадость...
А теперь представь, что ты идешь по той же улице, а из каждого окна свет: теплый от торшера или холодный мигающий от телевизора. Или вот окошко на первом этаже (хотя выше ты вряд ли заглянешь): кухонька маленькая, лампа без абажура, телевизор, а посреди сидит мужик в майке и трусах и ест со сковородки картошку с луком; а на столе у него селедочка еще стоит в банке (под столом небось пивко приныкано); по телеку хоккей (футбол, бокс, теннис); и вот "наши" забивают (пропускают, падают, проигрывают... и что там еще "наши" делают) - мужик дергается, вскакивает, наступает на кота (возможно, проливает пиво) - роняет на ногу горячую сковородку (естесственно, картошкой вниз) - капает маслом селедочным на майку - начинает суетиться, метаться по кухне... А тебе смешно, ты хихикаешь тихонько, чтоб никто не услышал (хотя на улице и нет никого) - засматриваешься на это окошко - башкой крутишь - наступаешь в лужу (вот теперь точно зря ты их обходить пытался). С неба еще дрянь всякая, не забыл? В итоге: ты мокрый, ноги твои мокрые, а ты идешь и улыбаешься... Так что если встретишь на улице смеющегося "промокашку", загляни в ближайшее окно.
Или так: спешишь домой, голодный,погода та же. Ты, конечно, пирожок у метро купил, но еще не съел, ты им руку грел в кармане, а сам о борще мечтаешь, который у тебя дома... И вот ты поворачиваешь голову, а в окне (разумеется, первого этажа) теплый свет, кухонька такая уютная небольшая (у кого ж она большая?!) и женщина в ней тоже уютная такая... карапуза кормит с ложечки; ты останавливаешься и с умилением, разумеется, стоя в луже, начинаешь пялиться в это окно... Смотришь, как карапуз суп (пюре, рис, макароны) уплетает и, сам того не замечая, начинаешь лопать свой пирожок. И кажется тебе этот пирожок вкусным, а ведь ты его не ел только потому, что изначально понимал, что "у метро" это не то место, где вкусные пирожки продают... До борща боялся не дотянуть? Перестраховки ради купил? - Кто тебя знает. Малыш, тем временем, все доел, мама его в макушку чмокнула и пошла мыть посуду. И ты пирожок доел, вспомнил, что тебе еще домой идти - и пошел. Идешь, улыбаешься умиленно...
"Не красиво" - скажешь - "в чужие окна заглядывать!" Справедливо, но, ведь ты не со злым умыслом, ты не мешал никому. А эти совершенно чужие люди подняли тебе настроение, сами того не подозревая. Да воздастся же им за это!
И ты, вроде, не один. И совсем не холодно. И ветер не сильный. А дождь? - Это и не дождь вовсе, а так... влажность. А лужи? - Это всего лишь зеркала в асфальте. Ты пришел (ну, куда ты там шел) и принес свое хорошее настроение с собой, и подарил его друзьям или домашним, или... коту своему, а, может, соседскому, а, может, хомяку вообще. Какая там у тебя живность?.. Главное не это - главное, что ты пришел, куда шел, и раскрыл шторы, поднял жалюзи, "разновесил" занавески...
В следующий раз, сидя у "открытого" окна, помаши рукой в темноту: там за тобой, жуя пирожок, уже давно наблюдает "промокашка".
© Сергеева Яна, СПб, ноябрь 2010 г.