Памяти...
Имхо шикарно
Оригинал взят у smelding в РЕМОНТНИК
- Эй! Живой там?
Вслед за этими словами подошедший - лежавший под машиной человек видел только мягкие кожаные сапоги - похлопал ладонью о железный бок.
- Не хуже твоего. - лаконично отозвался лежавший под машиной.
- Долго ещё будешь возиться?
- Нет. Все кишки с обеих осей и из передач я уже вычистил, но какая-то сволочь исхитрилась перерезать тормозной трос…
- У твоего чудовища есть тормоза? - усмехнулись снаружи. - Я думал, у вас с ним больше общего.
На это лежавший под машиною не ответил. На нём была клетчатая рубаха, джинсовый комбинезон и большие защитные очки - совсем не лишняя вещь, если учесть, сколько дряни насыпалось с днища ему на волосы и в бороду, покуда он тут лежал.
- Подай ключ. Тринадцать на четырнадцать, - сказал он.
- Ну ты наглец, - подивился стоявший рядом с машиной, но все же, судя по голосу, повернулся к стоявшему поблизости ящику с инструментами. - Ты не позабыл, с кем разговариваешь?
Ключ упал на самый носок мягкого сапога, и меткий пинок тут же отправил его к самой руке лежавшего под машиной.
- Благодарю, - отозвался он. - Нет, не забыл. А ты не забыл, что мне не полагается проявлять к тебе никакого почтения?
Мягкие сапоги исчезли из поля зрения - их хозяин, судя по всему, уселся на крыло машины.
- Всё держишься за своего Христа? - теперь его голос, тронутый дружелюбной усмешкой, звучал чуть глуше. - Даже после того, что здесь увидел?
- А почему я должен был разувериться в Нём? - угрюмо спросил светлобородый человек в клетчатой рубахе. Подтягивая гайку и морщась - черные чешуйки засохшей крови снова посыпались ему на лицо. - Если уж меня не разубедила в Его словах жизнь там? Он сказал - «да будет слово ваше «да-да» или «нет-нет», прочее же все от лукавого», а все вокруг орали, что надо учиться идти на компромиссы. Я поверил Ему, а не им. Он сказал - «не хлебом единым жив человек», а все вокруг орали, что всему основа экономика, что все продается и все покупается. Я поверил Ему, а не им. Он сказал «не бойтесь убивающих тело», а все орали, что дороже тела ничего нет. Я поверил Ему а не им. И если здесь я убедился, что твердое слово, бескорыстие и отвага не остаются без награды - так почему же я должен разувериться в Нем?
Покончив с гайкой, он щелкнул пальцем по новому тросу, послушал, как тот загудел, и добавил негромко:
- А что здесь нет Его, так я и раньше знал, что самоубийцы попадают не к Нему, а в одно место с язычниками и их идолами.
- А разве ты не видел здесь многих, кто жил и умер не хуже твоего, ничего не зная о твоем Христе? - спросили сверху. Человек в комбинезоне и клетчатой рубахе принялся ногами вперед выкарабкиваться из-под машины.
- Если человек голоден, и кто-то дал ему хлеб - разве не будет он благодарен тому, кто дал ему этот хлеб? И разве будет благодарность меньше, когда узнает он, что ему могли дать этот хлеб другие? Ведь дал-то - тот, кто дал.
Он зажмурился от яркого света, вытирая ветошкой руки. Когда он все же приоткрыл глаза, то увидел уже ставшие привычными очертания Дома С Тысячью Дверей и его уходящей к облакам кровли из щитов, вперемешь с кусками танковой и корабельной брони.
- Упрямый ублюдок, - с огромным удовольствием произнес одноглазый длиннобородый старик в огромной меховой шапке, спрыгивая наземь и протягивая садящемуся человеку в комбинезоне и клетчатой рубахе руку из-под синего плаща. - Ты сопливый упрямый ублюдок, Марвин Химайер…
Оригинал взят у smelding в РЕМОНТНИК
- Эй! Живой там?
Вслед за этими словами подошедший - лежавший под машиной человек видел только мягкие кожаные сапоги - похлопал ладонью о железный бок.
- Не хуже твоего. - лаконично отозвался лежавший под машиной.
- Долго ещё будешь возиться?
- Нет. Все кишки с обеих осей и из передач я уже вычистил, но какая-то сволочь исхитрилась перерезать тормозной трос…
- У твоего чудовища есть тормоза? - усмехнулись снаружи. - Я думал, у вас с ним больше общего.
На это лежавший под машиною не ответил. На нём была клетчатая рубаха, джинсовый комбинезон и большие защитные очки - совсем не лишняя вещь, если учесть, сколько дряни насыпалось с днища ему на волосы и в бороду, покуда он тут лежал.
- Подай ключ. Тринадцать на четырнадцать, - сказал он.
- Ну ты наглец, - подивился стоявший рядом с машиной, но все же, судя по голосу, повернулся к стоявшему поблизости ящику с инструментами. - Ты не позабыл, с кем разговариваешь?
Ключ упал на самый носок мягкого сапога, и меткий пинок тут же отправил его к самой руке лежавшего под машиной.
- Благодарю, - отозвался он. - Нет, не забыл. А ты не забыл, что мне не полагается проявлять к тебе никакого почтения?
Мягкие сапоги исчезли из поля зрения - их хозяин, судя по всему, уселся на крыло машины.
- Всё держишься за своего Христа? - теперь его голос, тронутый дружелюбной усмешкой, звучал чуть глуше. - Даже после того, что здесь увидел?
- А почему я должен был разувериться в Нём? - угрюмо спросил светлобородый человек в клетчатой рубахе. Подтягивая гайку и морщась - черные чешуйки засохшей крови снова посыпались ему на лицо. - Если уж меня не разубедила в Его словах жизнь там? Он сказал - «да будет слово ваше «да-да» или «нет-нет», прочее же все от лукавого», а все вокруг орали, что надо учиться идти на компромиссы. Я поверил Ему, а не им. Он сказал - «не хлебом единым жив человек», а все вокруг орали, что всему основа экономика, что все продается и все покупается. Я поверил Ему, а не им. Он сказал «не бойтесь убивающих тело», а все орали, что дороже тела ничего нет. Я поверил Ему а не им. И если здесь я убедился, что твердое слово, бескорыстие и отвага не остаются без награды - так почему же я должен разувериться в Нем?
Покончив с гайкой, он щелкнул пальцем по новому тросу, послушал, как тот загудел, и добавил негромко:
- А что здесь нет Его, так я и раньше знал, что самоубийцы попадают не к Нему, а в одно место с язычниками и их идолами.
- А разве ты не видел здесь многих, кто жил и умер не хуже твоего, ничего не зная о твоем Христе? - спросили сверху. Человек в комбинезоне и клетчатой рубахе принялся ногами вперед выкарабкиваться из-под машины.
- Если человек голоден, и кто-то дал ему хлеб - разве не будет он благодарен тому, кто дал ему этот хлеб? И разве будет благодарность меньше, когда узнает он, что ему могли дать этот хлеб другие? Ведь дал-то - тот, кто дал.
Он зажмурился от яркого света, вытирая ветошкой руки. Когда он все же приоткрыл глаза, то увидел уже ставшие привычными очертания Дома С Тысячью Дверей и его уходящей к облакам кровли из щитов, вперемешь с кусками танковой и корабельной брони.
- Упрямый ублюдок, - с огромным удовольствием произнес одноглазый длиннобородый старик в огромной меховой шапке, спрыгивая наземь и протягивая садящемуся человеку в комбинезоне и клетчатой рубахе руку из-под синего плаща. - Ты сопливый упрямый ублюдок, Марвин Химайер…