Остров (этюд)
«Господа Замерзшие! Я приветствую вас и ваше мужество! Я - ваш новый учитель. И хотя цифра предшествующих мне учителей не оставляет надежды на ваше спасение, я все-таки попытаюсь сделать для вас все возможное. Начнем наш первый урок. Легкий сеанс гипноза. Сосредоточьтесь, пожалуйста, на моей правой руке, дышите ровно и спокойно...»
Так было в сотый, а может быть в тысячный раз. Обледенелые ученики проявляли невиданные терпение и гибкость. Движения их были грациозны, а слова мелодичны. И все же они представляли собой жуткое зрелище.
Каждый вечер, запираясь после занятия у себя в комнате, он пытался найти ответ: почему их не удается привести в нормальное состояние? Ведь разработанная методика уже может называться совершенной, а подготовка учителей проводится более чем тщательно. На остров с материка одна за другой прибывают научные экспедиции, выстроена сеть воздействующих полей, а результатов никаких.
Эти послушные ледышки снова и снова собираются на занятия, старательно выполняют задания и по-прежнему расходятся по домам ледышками.
«Господа Замерзшие! Сегодня мы будем читать отрывки из произведений Ивана Ефремова о прекрасном образе человека будущего. Попытайтесь очень ярко представить себе то, что услышите...»
Он сдался на пятый год. Такого срока не выдержал ни один из его предшественников. Наверно, его держало то, что он был последней попыткой материка помочь бедствующему острову. А может быть что-то другое...
Корабль уходил ночью, и все-таки ледяные бедолаги собрались на берегу. Он понимал, что это не живые люди, но боль от расставания с ними была втрое сильнее, чем радость от близкого возвращения домой. И когда светящаяся цепь на берегу стала еле различимой, он соскользнул в ночную воду.
Плыл он не спеша, забирая в сторону. Когда он выбрался на берег, была уже глубокая ночь. Подкравшись к одному из замерзших домов, он заглянул в окно. Комната была пуста. Во втором, третьем, четвертом домах тоже никого не было. Беспокойство потянуло его вперед, и, выйдя на поляну, которая еще недавно была классом, он увидел ледышек. Они сидели, прижавшись друг к другу, и были похожи на обнявшиеся восковые фигуры.
И вдруг у него остановилось сердце от тихо зашевелившейся мысли: «Да ведь им же холодно!» В считанные секунды в его памяти пронеслась картина всей их жизни. Даже называя их Замерзшими, ни один на материке не догадался, что им просто холодно.
Чтобы заглушить рвущийся из него вой, он заметался по берегу. Руки бессознательно рвали кусты и траву и сбрасывали их в одну кучу. Но жалкий вид этой кучи, которая, как он понимал, сгорит за несколько минут, сжал его горло так, что рыдания перешли в хрип. Он не замечал, как ледышки собрались вокруг него, и в глазах их появились слезы. Казалось, он как волшебник из ничего делает факелы. Наконец, обезумевшие глаза его вспыхнули догадкой, и он побежал к своему дому.
Горящие факелы со свистом летели на крышу, в окна, в двери. Когда дом превратился в огромный пылающий костер, он взял своих учеников за руки и повел к огню. Чувствуя, что сгорает, он боялся сделать шаг назад, зная, что они сделают то же самое. Он не видел, что происходит с ними, будучи не в силах отвести взгляд от пожирающего его огня, но руки их становились все теплее и человечнее. И по его раскаленной щеке потекла холодная слеза, рожденная для того, чтобы поставить точку.
Туркменистан, Небит-Даг. 1988 год.
Так было в сотый, а может быть в тысячный раз. Обледенелые ученики проявляли невиданные терпение и гибкость. Движения их были грациозны, а слова мелодичны. И все же они представляли собой жуткое зрелище.
Каждый вечер, запираясь после занятия у себя в комнате, он пытался найти ответ: почему их не удается привести в нормальное состояние? Ведь разработанная методика уже может называться совершенной, а подготовка учителей проводится более чем тщательно. На остров с материка одна за другой прибывают научные экспедиции, выстроена сеть воздействующих полей, а результатов никаких.
Эти послушные ледышки снова и снова собираются на занятия, старательно выполняют задания и по-прежнему расходятся по домам ледышками.
«Господа Замерзшие! Сегодня мы будем читать отрывки из произведений Ивана Ефремова о прекрасном образе человека будущего. Попытайтесь очень ярко представить себе то, что услышите...»
Он сдался на пятый год. Такого срока не выдержал ни один из его предшественников. Наверно, его держало то, что он был последней попыткой материка помочь бедствующему острову. А может быть что-то другое...
Корабль уходил ночью, и все-таки ледяные бедолаги собрались на берегу. Он понимал, что это не живые люди, но боль от расставания с ними была втрое сильнее, чем радость от близкого возвращения домой. И когда светящаяся цепь на берегу стала еле различимой, он соскользнул в ночную воду.
Плыл он не спеша, забирая в сторону. Когда он выбрался на берег, была уже глубокая ночь. Подкравшись к одному из замерзших домов, он заглянул в окно. Комната была пуста. Во втором, третьем, четвертом домах тоже никого не было. Беспокойство потянуло его вперед, и, выйдя на поляну, которая еще недавно была классом, он увидел ледышек. Они сидели, прижавшись друг к другу, и были похожи на обнявшиеся восковые фигуры.
И вдруг у него остановилось сердце от тихо зашевелившейся мысли: «Да ведь им же холодно!» В считанные секунды в его памяти пронеслась картина всей их жизни. Даже называя их Замерзшими, ни один на материке не догадался, что им просто холодно.
Чтобы заглушить рвущийся из него вой, он заметался по берегу. Руки бессознательно рвали кусты и траву и сбрасывали их в одну кучу. Но жалкий вид этой кучи, которая, как он понимал, сгорит за несколько минут, сжал его горло так, что рыдания перешли в хрип. Он не замечал, как ледышки собрались вокруг него, и в глазах их появились слезы. Казалось, он как волшебник из ничего делает факелы. Наконец, обезумевшие глаза его вспыхнули догадкой, и он побежал к своему дому.
Горящие факелы со свистом летели на крышу, в окна, в двери. Когда дом превратился в огромный пылающий костер, он взял своих учеников за руки и повел к огню. Чувствуя, что сгорает, он боялся сделать шаг назад, зная, что они сделают то же самое. Он не видел, что происходит с ними, будучи не в силах отвести взгляд от пожирающего его огня, но руки их становились все теплее и человечнее. И по его раскаленной щеке потекла холодная слеза, рожденная для того, чтобы поставить точку.
Туркменистан, Небит-Даг. 1988 год.