«Музыкант». Этюд.
«Мы выставляем души напоказ,
и эта выставка страшнее ада...»
Рассказывали, захлёбываясь словами, спорили, образовывали группировки - равнодушных не было. Во всей этой истории бесспорным оставалось только одно: первым это сделал Музыкант. В общем-то, это никого не удивило. Без сомнения, он всегда нуждался в постоянном контроле хорошего психиатра. И пусть бы себе делал, что угодно, если бы это не разрослось почти в трагические события.
Начиналось все очень просто. В один очередной, обыкновенно шагающий от рождения к смерти, день недели этот надоевший всем Музыкант выбросил свою душу. Размахнулся и швырнул её в просыпающийся город. Душа долго металась, ударяясь в глупые стекла окон, и, наконец, упала в траву всеми любимого парка. Волна справедливого негодования захлестнула всех, кто входил в меткое статистическое понятие - слои населения. Несколько дней эта слоеность смаковала случившееся, и вскоре заскучала бы от собственных выводов, если бы то тут, то там не стали вдруг появляться робко выброшенные души каких-то отщепенцев. постепенно робость превращалась в решимостью Толпы спорящих накалялись до багровости, а на улицах валялось уже столько душ, что организации по очистке города от мусора пришлось взяться за работу.
Каких только душ тут не было! Опухшие, загнившие комки, словно обрадовавшись освобождению, быстро разлагались. Маленькие души, засыхая в жалкой попытке спрятаться от сравнения, становились еще меньше. Самые большие надувались от бесконечной гордости и, в конце концов, лопались, повисая на прохожих неприглядными ошмётками.
Души вынимались и выбрасывались тайно. Те, что получше - не залёживались. Но совсем хороших найти не удавалось; видимо, владельцы, только вынув, запихивали их обратно, благо материала для сравнения было достаточно.
Бедствие грозило обернуться катастрофой, и Совет города юридическим законом провел свое решение: вынимать и выбрасывать души только всенародно, при всеобщем обсуждении и оценке ликвидируемых.
Ни одно стихийное бедствие не удавалось остановить так мгновенно, как прекратился этот массовый выброс душ. Вскоре вся эта загнивающая каша была удалена с улиц города. Только в парке служба очистки задумалась. Душа Музыканта не проявляла никаких признаков мусора: ни гниения, ни разложения, ни засыхания, а значит не входила в их компетенцию. Да и размеры ее превышали возможности уставшей организации. Эта светящаяся глыба, вызывающая своими страшными рубцами нежелательное скопление народа, обеспокоила милицию. Но и последней не пришлось вмешиваться, так как скопление заметно уменьшалось. По городу прошел слух, что при тщательном рассмотрении рубцов в каком-либо из них люди вдруг видели свое отражение, которое уже не исчезало. И эта галерея портретов свела на нет любопытство и количество гуляющих по заросшему болью парку. С тех пор он наводил такой же ужас, как и появление на улицах ослепшего Музыканта, пытающегося отыскать дорогу туда, куда изредка заходили теперь только ничего не страшащиеся паломники...
1988 год, Туркменистан.