(no subject)
Один из органов моего организма подчинил себе все остальные. Теперь все подбирается под него, ради него я составляю специальный график на работе, ем особенные вещи и обзваниваю аптеки.
Теперь все ради и вокруг одного органа моего тела.
Раньше я мало что знала о нем. А зачем? Он был такой же, как и все. Не достоин бОльшего внимания и совсем глубоко во мне. У него, наверное, были определенные комплексы и переживания из-за этого. Мол, я такая важная часть твоего тела, без меня столько всего нельзя, а ты не вникаешь. Вон, как о желудке беспокоишься, супчик ему даешь, от чипсов ограждаешь. И коже повезло - и кремами ее, и скрабами. Аппендицит каждый месяц вспоминаешь и подозреваешь, ради него семечки не ешь. Глазки тоже бережешь, в темноте не читаешь. А я? А мне ничего!
Теперь-то он, наверное, ликует.
Теперь я точно знаю, зачем в моем организме предусмотрен этот орган. Как его нащупать и проверить состояние. Знаю, как он выглядит, храню его фотографию. Я выучила название неведомых таблеток и уколов, уговариваю себя чуть-чуть потерпеть и зарекаюсь, что больше ни-ког-да не позволю ни этому органу, ни его коллегам даже на капельку заболеть.
Потому что нужно не честь, друзья, беречь смолоду. А здоровье.
Теперь все ради и вокруг одного органа моего тела.
Раньше я мало что знала о нем. А зачем? Он был такой же, как и все. Не достоин бОльшего внимания и совсем глубоко во мне. У него, наверное, были определенные комплексы и переживания из-за этого. Мол, я такая важная часть твоего тела, без меня столько всего нельзя, а ты не вникаешь. Вон, как о желудке беспокоишься, супчик ему даешь, от чипсов ограждаешь. И коже повезло - и кремами ее, и скрабами. Аппендицит каждый месяц вспоминаешь и подозреваешь, ради него семечки не ешь. Глазки тоже бережешь, в темноте не читаешь. А я? А мне ничего!
Теперь-то он, наверное, ликует.
Теперь я точно знаю, зачем в моем организме предусмотрен этот орган. Как его нащупать и проверить состояние. Знаю, как он выглядит, храню его фотографию. Я выучила название неведомых таблеток и уколов, уговариваю себя чуть-чуть потерпеть и зарекаюсь, что больше ни-ког-да не позволю ни этому органу, ни его коллегам даже на капельку заболеть.
Потому что нужно не честь, друзья, беречь смолоду. А здоровье.