4. Женат, женат, но вот на ком?
Когда звонят продавцы газет, он не может сказать "нет" - так на журнальном столике накапливается гора ненужных газет и журналов. Когда звонят продавцы белья он опять же не может сказать "нет" - так в шкафах появляются залежи носков и трусов. Когда шеф на работе ищет, на кого бы спихнуть работу, без труда находится добросовесный исполнитель, который не в состоянии отказать. Работа сжирала всё его время. Спина, склонённая над компьютером, опухшие глаза и горы бумаг, карт, незаполненные таблицы, сотни непрочитанных электронных писем, которые требовали внимания, реагирования и профессионального ответа. Без отпуска, без выходных, день за днем, год за годом.
"Он женат на своей работе, в коротких перерывах женат на своей престарелой маме", - думала я. Я пыталась найти оправдание его невнимательности, его холодности, снисходительной вежливости и убийственной немногословности. Когда женщина хочет обмануться, она найдет самый сладкий и густой туман, забредёт в него, и ёжась от холода и страха, разглядит в корявых очертаниях намеки всеобъемлющей любви. Она будет гладить мокрые мраморный стены, подернутые плесенью и источающие запахи гнили, и представлять себе статую греческого божества, совершенного и безупречного. Обман. Он заволакивает ум, застилает глаза, одурманивает. То притупляет ощущения, то обостряет, и гонит прочь от света и реальности. Почувствовав его власть, блуждающая жертва сама, в конце концов, превратится в мерзкого обманщика.
Значит, в его жизни есть время не только для работы, но и для других женщин. Вернее, его работа - это всего лишь ширма, за которой можно оставаться тихой молчаливой тенью. За которой можно укрыться, задуматься, отрешиться и освободиться от реальности, от ненавистного быта, переложив заботы на жену.
- Сколько ей лет? - спросила я, оторвавшись от раздумий.
- Тридцать пять.
- Я думала тринадцать. Ты считаешь тридцатипятилетняя корова не в состоянии позаботиться о себе сама?
- У неё нет постоянного вида на жительство, она немного владеет английским и, вдобавок к тому, у неё есть несовершеннолетняя дочь. Я посочувствовал ей и предложил обратиться в полицию. Муж, почувствовав, что теряет источник дохода, стал преследовать меня.
- Оставь эту безумную парочку впокое. Это их семейный бизнес: он ищет клиентов, она их обслуживает. И потом, если её положение было бы настолько невыносимым, она бы вернулась в Россию. Поскольку она ничего не предпринимает, значит, ей нравится такая жизнь и такая работа. Скорей всего, на родине она зарабатывала на жизнь таким же мерзким способом. Я не могу себе представить, что она работала бы, скажем, учительницей, а при переезде за границу и выйдя замуж, она бы согласилась на такую грязную работу.
Возразить ему было нечего и добавить тоже. Я подумала, что многочисленные детали жизни этой Натальи, о которых хорошо осведомлен мой муж, говорят о том, что они были знакомы довольно длительное время. Слово "дружба" звучало в данном контексте, как слово "презерватив", из уст монашки - нелепо и шокирующе.
Спустя неделю я поинтересовалась, не звонили ли из полиции. Элиас ответил, что звонили, но он отозвал своё заявление. Я тихо негодовала, но жизнь вошла в прежнее русло, больше никто не звонил и не беспокоил. Однако на имя мужа продолжали приходить многочисленные конверты от компаний, дающие деньги взаём. Я каждый день вынимала из почтового ящика пухлую стопку и складывала на его рабочий стол. Однажды, когда его не было дома, я решила выяснить, о какой сумме денег идет речь. Достав толстую зелёную папку, куда он складывал бумаги, я углубилась в подсчёты. В общей сложности сумма составила стоимость новенького автомобиля, а количество компаний насчитывало десятки. Вечером того же дня я попросила объяснить, что всё это значит. Он ответил, что нет необходимости повторять и что деньги он заплатил шантажистам. Я негодовала:
- Представь, в какую безвыходную ситуацию попала бы наша семья, если у нас было бы трое детей и я не работала бы. Мы просто умерли бы с голоду из-за того, что ты струсил, спасая свою задницу, что пошёл на уступки шантажистов!
- Но ты сама хорошо зарабатываешь и у нас нет детей.
Вот она плата за равноправие: муж не заботится о жене, поскольку необходимости в этом нет. Каждый сам за себя. Замечательная современная семья!
Разговаривать с ним было бесполезно. Я поняла, что никаких подробностей больше не добьюсь. И всё же эта история про наркодельцов не давала мне покоя. Почему он не позвонил в полицию? Он почти ежедневно смотрит документальный сериал о работе полиции, выписывает журнал "Алиби" с криминальной хроникой и при этом струсил и стал платить вымогателям. Как это возможно? В конце концов, мне удалось убедить себя, что эта история двухлетней давности потеряла всякую актуальность, что муж сам как-нибудь выкрутится: продаст что-нибудь, займёт где-нибудь. Не я создала эту сложную ситуацию - не мне и искать выход.
Уговоры самой себе возымели успех. Я занялась своими делами. Каждый день, доставая конверты из почтового ящика, я складывала их на письменный стол, как будто это были не счета, а поздравительные открытки от родственников. Стефан больше не звонил.