Эрнест Хемингуэй - "Проблеск истины"
От этой книги остается странное послевкусие: словно на протяжении недели, двух, трех ты разговаривал с писателем по душам и стал его хорошим другом, а теперь все закончилось, будто и не было вовсе.
Не знаю, чего здесь было больше со стороны Патрика Хемингуэя (сына): желания заработать или показать ход мыслей отца, не разбавленный литературным изложением. По сути, "Проблеск истины" - это тот же "Лев Мисс Мэри", только с вкраплением журналистики - это не вымысел, а настоящий дневник Хемингуэя, который он вел во время своего последнего сафари.
В нем много интересного: будни настоящего Белого Охотника, культура и общение коренных жителей шамбы и жителей городка Лойтокитока. Но самым для меня важным было - наблюдать за отношениями Эрнеста и Мэри Хемингуэй. Пожалуй, после этой книги эта парочка навсегда засела у меня в голове в образе "двух котяток", как они сами себя называли. Очень интересно читать рассуждения писателя на тему относительной свободы в выборе религии и женщин, когда ты находишься не на американской земле, интересно следить за поведением Мэри, смотревшей сквозь пальцы на африканскую невесту мужа и интересно открывать, что один из твоих любимых писателей был когда-то настоящим живым человеком. Беспощадным ударом по голове бьют некоторые фразы, которые он наконец-то приписывает не своим героям, а говорит открыто от себя, в дневнике, который мог остаться и неизданным вовсе. Чего хотя бы стоит его мысленный ответ читательнице из Айовы, которая с подозрением отнеслась к одному из его романов.
Вообще у Хемингуэя есть удивительный дар делать буквально каждый уголок земли прекрасным. Меня никогда не влекла Африка, но описываемый им солнечный свет на исходе дня, трепетный взгляд антилопы гну и кашель львов по ночам заставляют сомневаться в прочности собственных мыслей. В общем, эта книга стала для меня интересным и необычным открытием: она дала возможность пообщаться с писателем по-новому, а послесловие от лица сына Хемингуэя Патрика подарило множество поводов для раздумий о самой личности такого неоднозначного писателя.
