Путевой дневник, 5 января, 2015
Сегодняшний день выдался невероятно солнечным и морозным. Мы утеплились и пошли в лес в надежде встретить кого-то из диких зверей.
В конце деревни по сугробам размером с человека добрались до остова старого дома. В деревне поговаривают, что там находится какой-то тотем, что не свойственно этой местности.
Мы обошли все вокруг, нашли скелет бани, но тотема так и не встретили.
В лесу за нами все время сновали птицы, словно удивляясь непрошенным гостям. Мы проложили свою тропу сквозь белоснежный лабиринт, по которому потом и возвращались. Наверняка каждый хоть раз оказывался в зимнем лесу, но для меня это всегда словно впервые: воздух насыщен торжественной тишиной, а снег плотным слоем лежит на каждой ветке. Кое-где на деревьях можно заметить мох и грибы, которые кажутся пришельцами в этом белом царстве. Если посмотреть вверх на небо и макушки сосен, то в погожий день может показаться, что сейчас лето, но когда опускаешь взгляд вниз - вокруг тебя сплошной снежный покров, настолько ровный, что невероятно жалко делать каждый следующий шаг, портя его.
Вечером после экстра-кислородной прогулки мы начали заниматься одним из любимых деревенских развлечений - игрой в лото. Эта традиция уходит корнями в далекое детство: когда еще был жив дедушка, мы собирались за столом всей семьей, в том числе и с дальними родственниками, приехавшими погостить. Все скидывались мелочью, и в хорошую игру можно было унести даже рублей десять из-за стола.
Сейчас за старым круглым столом нас раз в пять меньше. Бочонки потерлись и уже не так хорошо различаются цифры на них. Но возгласы остались все те же: «У меня не счастливые карты!», «Назови 21!», «Столько квартир, а я так и не выиграл!».
Ночью я уже ложилась спать, как буквально увидела наступающий мороз: он проявился на окнах узорами, которые мы с интересом разглядывали втроем. Мы все настолько привыкли к пластиковым окнам повсюду, из которых круглый год можно лицезреть улицу при условии, что их все же моют. А здесь стоят старые, деревянные, которые смущаются от каждого морозного прикосновения. Я уже и забыла, как это красиво.
В конце деревни по сугробам размером с человека добрались до остова старого дома. В деревне поговаривают, что там находится какой-то тотем, что не свойственно этой местности.
Мы обошли все вокруг, нашли скелет бани, но тотема так и не встретили.
В лесу за нами все время сновали птицы, словно удивляясь непрошенным гостям. Мы проложили свою тропу сквозь белоснежный лабиринт, по которому потом и возвращались. Наверняка каждый хоть раз оказывался в зимнем лесу, но для меня это всегда словно впервые: воздух насыщен торжественной тишиной, а снег плотным слоем лежит на каждой ветке. Кое-где на деревьях можно заметить мох и грибы, которые кажутся пришельцами в этом белом царстве. Если посмотреть вверх на небо и макушки сосен, то в погожий день может показаться, что сейчас лето, но когда опускаешь взгляд вниз - вокруг тебя сплошной снежный покров, настолько ровный, что невероятно жалко делать каждый следующий шаг, портя его.
Вечером после экстра-кислородной прогулки мы начали заниматься одним из любимых деревенских развлечений - игрой в лото. Эта традиция уходит корнями в далекое детство: когда еще был жив дедушка, мы собирались за столом всей семьей, в том числе и с дальними родственниками, приехавшими погостить. Все скидывались мелочью, и в хорошую игру можно было унести даже рублей десять из-за стола.
Сейчас за старым круглым столом нас раз в пять меньше. Бочонки потерлись и уже не так хорошо различаются цифры на них. Но возгласы остались все те же: «У меня не счастливые карты!», «Назови 21!», «Столько квартир, а я так и не выиграл!».
Ночью я уже ложилась спать, как буквально увидела наступающий мороз: он проявился на окнах узорами, которые мы с интересом разглядывали втроем. Мы все настолько привыкли к пластиковым окнам повсюду, из которых круглый год можно лицезреть улицу при условии, что их все же моют. А здесь стоят старые, деревянные, которые смущаются от каждого морозного прикосновения. Я уже и забыла, как это красиво.