Нуменорская сказка, часть третья:)
Нет, это еще не развязка. Завтра, все завтра, бо спать хочу, прям умираю:)
А в Умбаре и впрямь было неспокойно. Но поначалу мне везло - из тех стычек, которые периодически случались в окрестностях крепости, я выходил без единой царапины. Дядя Миналзир, командир умбарского гарнизона, сперва не воспринимавший всерьез столичного мальчишку, теперь поглядывал уважительно - и предлагал остаться. Но я только покачал головой - мол, не могу. Да и мой Дом, как ни крути, все-таки был на Острове.
Я возвращался туда - ненадолго. Приехать домой, передать письма. Говорить с государем Ар-Фаразоном - да, теперь уже государем - о том, что на наши крепости нападают все чаще и чаще, о том, что, по слухам, Саурон зовет себя королем людей и грозится сбросить нас в море…
Государь Ар-Фаразон. Величайший из живущих, гордый и отважный. Государь мой. Я знал его еще тогда, когда он вовсе не был Золотоликим Королем…и, должно быть, мог называть его и другом.
Если у королей вообще могут быть друзья.
Верно, такого не бывает. Но об этом я узнаю много, много позже.
Тогда я не знал, что там будет позже. Да и не думал об этом. Гораздо больше меня интересовало то, что происходило здесь и сейчас.
- Их все больше и больше, - сумрачно роняет дядя Миналзир. - Что говорит Государь?
- Государь отдал приказ строить флот, - отзываюсь я. И его лицо светлеет - совсем чуть-чуть.
..Та стрела оказалась отравленной. И кто, как не я, мог поймать плечом такой подарок. Сама по себе рана была пустяковой, но вот яд, который еще и не сразу распознали…
Потом говорили, что дядя Миналзир обещал повесить лекарей на воротах крепости, если они не вернут племянника к жизни, что его жена, госпожа Урифэль, не отходила от меня все это время - и что им всем казалось, будто я уже не поднимусь.
Я этого не слышал. Я тонул в гулкой и жаркой темноте, я падал - и, кажется, все время звал ее по имени. А тьма все не размыкалась над моей головой, но изредка сквозь нее пробивался свет.
Темнота всегда была сильнее, она обнимала меня за плечи, что-то шептала на разные голоса, и свет медленно гас. Но однажды он вдруг вспыхнул и засиял, и тьма отпустила меня - неожиданно легко. Я будто вынырнул со дна темной реки, хватая ртом воздух, и услышал, как кто-то рядом выдохнул:
- Жив!..
- Лихорадка говорлива -
Ничего не говорила?
- Пустякового немало.
- Никого не называла?..(с)
- В бреду ты беспрестанно поминал море, да еще и на языке, который давным-давно запрещен, - дядя Миналзир смотрел насмешливо. - Неужели стоит верить слухам о том, что мой драгоценный племянник влюбился в саму Морскую Деву?
- А что, и такое говорят? - криво улыбнулся я.
- О да. Болтают, что молодой капитан Гимильзагар любит ее, и оттого так редко на его лице появляется улыбка - и оттого же стихают самые страшные бури, стоит ему встать к штурвалу, оттого его корабли никогда не сбиваются с курса…
Если бы. Если бы…
- Придумают же… - с деланным безразличием отозвался я.
Море, значит. На запретном языке. Ear…
Эарлотэ...
..Я думал, что ждать придется еще очень долго.
Не пришлось.
..Кажется, отец намекнул на то, что наследнику древнего рода пора бы жениться. Кажется, я честно ответил. И дальше, слово за слово, начался тот разговор, который и должен был решить - все. Матушка сначала попыталась говорить, успокаивать…но испуганно притихла и только молча смотрела на нас.
Ну что - нашла коса на камень? Кто кого переупрямит?
Слова падают, будто камни, перекрывают пути к отступлению. Мне не страшно. Мне на удивление ясно - и даже весело.
И наконец отец не выдержал:
- Когда государь доверит тебе эскадру - тогда и поговорим!
- Даешь слово? - прищурился я.
Он молча кивнул и отвернулся - мол, разговор закончен.
Эскадра. Всего лишь. Ну что ж, это не Камень из короны Черного Врага и не луна с неба. Эта задачка на порядок проще.
..А Государь выслушал, усмехнулся - и доверил.
Отец потрясенно молчал - до отплытия флота на материк мы так и не сказали друг другу ничего значимого. Матушка вздыхала украдкой - конечно, ее больше бы обрадовала любая должность при дворе. На Острове.
Ну, а Аглахад с Фаразаром, смеясь, хором советовали не задирать нос высоко. Ну...или хотя бы не так высоко.
И в назначенный день флот отплыл на восток.
Я вернусь.
Теперь я обязательно вернусь.
А в Умбаре и впрямь было неспокойно. Но поначалу мне везло - из тех стычек, которые периодически случались в окрестностях крепости, я выходил без единой царапины. Дядя Миналзир, командир умбарского гарнизона, сперва не воспринимавший всерьез столичного мальчишку, теперь поглядывал уважительно - и предлагал остаться. Но я только покачал головой - мол, не могу. Да и мой Дом, как ни крути, все-таки был на Острове.
Я возвращался туда - ненадолго. Приехать домой, передать письма. Говорить с государем Ар-Фаразоном - да, теперь уже государем - о том, что на наши крепости нападают все чаще и чаще, о том, что, по слухам, Саурон зовет себя королем людей и грозится сбросить нас в море…
Государь Ар-Фаразон. Величайший из живущих, гордый и отважный. Государь мой. Я знал его еще тогда, когда он вовсе не был Золотоликим Королем…и, должно быть, мог называть его и другом.
Если у королей вообще могут быть друзья.
Верно, такого не бывает. Но об этом я узнаю много, много позже.
Тогда я не знал, что там будет позже. Да и не думал об этом. Гораздо больше меня интересовало то, что происходило здесь и сейчас.
- Их все больше и больше, - сумрачно роняет дядя Миналзир. - Что говорит Государь?
- Государь отдал приказ строить флот, - отзываюсь я. И его лицо светлеет - совсем чуть-чуть.
..Та стрела оказалась отравленной. И кто, как не я, мог поймать плечом такой подарок. Сама по себе рана была пустяковой, но вот яд, который еще и не сразу распознали…
Потом говорили, что дядя Миналзир обещал повесить лекарей на воротах крепости, если они не вернут племянника к жизни, что его жена, госпожа Урифэль, не отходила от меня все это время - и что им всем казалось, будто я уже не поднимусь.
Я этого не слышал. Я тонул в гулкой и жаркой темноте, я падал - и, кажется, все время звал ее по имени. А тьма все не размыкалась над моей головой, но изредка сквозь нее пробивался свет.
Темнота всегда была сильнее, она обнимала меня за плечи, что-то шептала на разные голоса, и свет медленно гас. Но однажды он вдруг вспыхнул и засиял, и тьма отпустила меня - неожиданно легко. Я будто вынырнул со дна темной реки, хватая ртом воздух, и услышал, как кто-то рядом выдохнул:
- Жив!..
- Лихорадка говорлива -
Ничего не говорила?
- Пустякового немало.
- Никого не называла?..(с)
- В бреду ты беспрестанно поминал море, да еще и на языке, который давным-давно запрещен, - дядя Миналзир смотрел насмешливо. - Неужели стоит верить слухам о том, что мой драгоценный племянник влюбился в саму Морскую Деву?
- А что, и такое говорят? - криво улыбнулся я.
- О да. Болтают, что молодой капитан Гимильзагар любит ее, и оттого так редко на его лице появляется улыбка - и оттого же стихают самые страшные бури, стоит ему встать к штурвалу, оттого его корабли никогда не сбиваются с курса…
Если бы. Если бы…
- Придумают же… - с деланным безразличием отозвался я.
Море, значит. На запретном языке. Ear…
Эарлотэ...
..Я думал, что ждать придется еще очень долго.
Не пришлось.
..Кажется, отец намекнул на то, что наследнику древнего рода пора бы жениться. Кажется, я честно ответил. И дальше, слово за слово, начался тот разговор, который и должен был решить - все. Матушка сначала попыталась говорить, успокаивать…но испуганно притихла и только молча смотрела на нас.
Ну что - нашла коса на камень? Кто кого переупрямит?
Слова падают, будто камни, перекрывают пути к отступлению. Мне не страшно. Мне на удивление ясно - и даже весело.
И наконец отец не выдержал:
- Когда государь доверит тебе эскадру - тогда и поговорим!
- Даешь слово? - прищурился я.
Он молча кивнул и отвернулся - мол, разговор закончен.
Эскадра. Всего лишь. Ну что ж, это не Камень из короны Черного Врага и не луна с неба. Эта задачка на порядок проще.
..А Государь выслушал, усмехнулся - и доверил.
Отец потрясенно молчал - до отплытия флота на материк мы так и не сказали друг другу ничего значимого. Матушка вздыхала украдкой - конечно, ее больше бы обрадовала любая должность при дворе. На Острове.
Ну, а Аглахад с Фаразаром, смеясь, хором советовали не задирать нос высоко. Ну...или хотя бы не так высоко.
И в назначенный день флот отплыл на восток.
Я вернусь.
Теперь я обязательно вернусь.