Джон Стопкин... пожалуй, звучит
Так как мне надо было расшифровывать большое интервью, пришла на работу почти первая. На самом деле вовсе даже вторая. Но первая -- потому, что раньше, чем моя коллега Лена, которая, кажется, в пять утра встает. И когда мы все приходим, ей, наверное, уже можно день заканчивать. Она все дела переделала. Все новости разузнала. Все сайты просмотрела, и даже в фитнесс-клуб сгоняла. И потому такая бодрая, многозначительная и даже уже немного уставшая. От объема полученной информации.
А ты, несмотря на то, что холодной водой умывалась, кофе пила, сигареты курила, лицо нарисовала, все еще думаешь: где бы тут плюхнуться поспать? И вот пока ты об этом думаешь, Лена ходит и громким голосом (как мама в детстве, когда ни свет ни заря зимой в детсад будила, а потом тащила туда по темени на аркане) спрашивает: "Ты текст сдала?" -- "А когда на столе разберешь? Или давай это сделаю я". И ты смотришь на свой стол, заваленный бумагами и бумажками, какими-то записками с номерами телефонов и именами людей. И думаешь: кто все эти люди, зачем мне их телефоны? А потом понимаешь, что не в силах всего этого лишиться. Даже несмотря на то, что тебе чашку с чаем между этими людьми втиснуть почти невозможно. Ну не могу я сидеть за чистым столом. Буду думать, что я только что после утомительного переезда. И что еще придется вещи из коробок вытаскивать и гостей на новоселье звать.
И вот сегодня я совершила подвиг. Пришла почти первая.И два часа расшифровывала запись. И только потом появилась Лена.
-- Курить! -- приказала Лена. И мы (я и Оля, Лена почему-то уверяет, что мы сестры), как дрессированные, отскочили от компьютеров.
А так как я уже два часа просидела за компьютером, моя голова уже включилась, и я вполне могла замечать детали.
-- Ты что, не выспалась? -- спросила я Лену. -- У тебя глаза припухшие.
-- Я, наоборот, много спала.
Идем по коридору к курилке. И тут Лена говорит:
-- Я колесики сменила. -- А Лена -- тут надо понимать, это такой человек, ну у которого во всем в жизни порядок. Она все делает вовремя, никогда не пьет лишнего, она машину умеет водить, у нее не теряются ручки и зажигалки, она уже окошки помыла, а я, например, об этом еще даже не думала, она по образованию то ли химик, то ли инженер-строитель (!!!), и зять ее уважает, не из страха, а вот просто уважает.
-- Какие колёсики? -- спрашиваю со страхом. Ну потому что если ЛЕНА ПОДСЕЛА НА КОЛЁСА, то это всё, это значит, 2012-й год наступил, и новый совершенный разум уже вытеснил нас с этой планеты.
-- Ты что, не понимаешь? -- возмущается Лена. -- Я машину переобула.
-- Ну почему она должна это понимать? -- возмущается в свою очередь "сестра" моя Оля. -- Она что? -- Тут Оля делает большие глаза, -- авто-мо-би-лист? Я тоже подумала, что ты с одних таблеток на другие перешла.
Покурили.
-- А где Борисыч? Спит? -- грозно спрашивает Лена.
-- Он же на совещании у большого начальства, -- отвечаю.
-- Забыла.
-- Зря, -- говорю, -- ты все-таки колеса сменила.
Говорим об одежде. У кого сегодня -- клетки, у кого -- полоски, ну и прочую ерунду.
-- А Борисыч сегодня полосатенький? -- спрашивает Лена.
-- Нет, он сегодня... -- я задумываюсь, -- ... просто голубой. (Митя, прости, так вышло!!!)
-- Он тебя убьет за такие слова, -- со вкусом как-то произносит Лена. -- Во всяком случае, вдовцом он еще ни разу не был.
Приходят Аня с Диной.
-- Давай у тебя будет фамилия Булкина, -- говорит Аня.
-- С чего это? -- удивляется Дина.
-- Ей, наверное, твоя попа нравится, -- делаю вывод я.
Следом подходит Ваня:
-- Надо тебе новый псевдоним придумать.
Это у них какая-то своя тема по поводу Дины.
-- Вань, -- говорю, -- давай тебе придумаем.
А у Вани -- фамилия, связанная, если неправильно поставить ударение, с посудой.
-- Ну, например, Чашкин, -- перечисляю, -- Тарелкин, Стаканов, вот -- Стопкин.
С Ваней была однажды такая история, что он выпил и пришел с коньяком газету верстать. И он так это креативно делал, что этого забыть невозможно. Например, в одном тексте была какая-то фраза про секс втроем, и Ваня эту фразу прямо в середине текста начал выделять километровыми буквами. Ему говорят: "Ваня, это не заголовок, не подзаголовок, это рядовые буквы в тексте". -- "А я люблю секс втроем, -- говорит Ваня, -- и поэтому такие буквы никак не могут быть рядовыми".
Понятно, что вариант со Стопкиным нас страшно обрадовал. Ваня же задумался, поразмыслил и говорит:
-- Джон Стопкин. Пожалуй, звучит.
Вот такое рабочее выдалось утро.
А ты, несмотря на то, что холодной водой умывалась, кофе пила, сигареты курила, лицо нарисовала, все еще думаешь: где бы тут плюхнуться поспать? И вот пока ты об этом думаешь, Лена ходит и громким голосом (как мама в детстве, когда ни свет ни заря зимой в детсад будила, а потом тащила туда по темени на аркане) спрашивает: "Ты текст сдала?" -- "А когда на столе разберешь? Или давай это сделаю я". И ты смотришь на свой стол, заваленный бумагами и бумажками, какими-то записками с номерами телефонов и именами людей. И думаешь: кто все эти люди, зачем мне их телефоны? А потом понимаешь, что не в силах всего этого лишиться. Даже несмотря на то, что тебе чашку с чаем между этими людьми втиснуть почти невозможно. Ну не могу я сидеть за чистым столом. Буду думать, что я только что после утомительного переезда. И что еще придется вещи из коробок вытаскивать и гостей на новоселье звать.
И вот сегодня я совершила подвиг. Пришла почти первая.И два часа расшифровывала запись. И только потом появилась Лена.
-- Курить! -- приказала Лена. И мы (я и Оля, Лена почему-то уверяет, что мы сестры), как дрессированные, отскочили от компьютеров.
А так как я уже два часа просидела за компьютером, моя голова уже включилась, и я вполне могла замечать детали.
-- Ты что, не выспалась? -- спросила я Лену. -- У тебя глаза припухшие.
-- Я, наоборот, много спала.
Идем по коридору к курилке. И тут Лена говорит:
-- Я колесики сменила. -- А Лена -- тут надо понимать, это такой человек, ну у которого во всем в жизни порядок. Она все делает вовремя, никогда не пьет лишнего, она машину умеет водить, у нее не теряются ручки и зажигалки, она уже окошки помыла, а я, например, об этом еще даже не думала, она по образованию то ли химик, то ли инженер-строитель (!!!), и зять ее уважает, не из страха, а вот просто уважает.
-- Какие колёсики? -- спрашиваю со страхом. Ну потому что если ЛЕНА ПОДСЕЛА НА КОЛЁСА, то это всё, это значит, 2012-й год наступил, и новый совершенный разум уже вытеснил нас с этой планеты.
-- Ты что, не понимаешь? -- возмущается Лена. -- Я машину переобула.
-- Ну почему она должна это понимать? -- возмущается в свою очередь "сестра" моя Оля. -- Она что? -- Тут Оля делает большие глаза, -- авто-мо-би-лист? Я тоже подумала, что ты с одних таблеток на другие перешла.
Покурили.
-- А где Борисыч? Спит? -- грозно спрашивает Лена.
-- Он же на совещании у большого начальства, -- отвечаю.
-- Забыла.
-- Зря, -- говорю, -- ты все-таки колеса сменила.
Говорим об одежде. У кого сегодня -- клетки, у кого -- полоски, ну и прочую ерунду.
-- А Борисыч сегодня полосатенький? -- спрашивает Лена.
-- Нет, он сегодня... -- я задумываюсь, -- ... просто голубой. (Митя, прости, так вышло!!!)
-- Он тебя убьет за такие слова, -- со вкусом как-то произносит Лена. -- Во всяком случае, вдовцом он еще ни разу не был.
Приходят Аня с Диной.
-- Давай у тебя будет фамилия Булкина, -- говорит Аня.
-- С чего это? -- удивляется Дина.
-- Ей, наверное, твоя попа нравится, -- делаю вывод я.
Следом подходит Ваня:
-- Надо тебе новый псевдоним придумать.
Это у них какая-то своя тема по поводу Дины.
-- Вань, -- говорю, -- давай тебе придумаем.
А у Вани -- фамилия, связанная, если неправильно поставить ударение, с посудой.
-- Ну, например, Чашкин, -- перечисляю, -- Тарелкин, Стаканов, вот -- Стопкин.
С Ваней была однажды такая история, что он выпил и пришел с коньяком газету верстать. И он так это креативно делал, что этого забыть невозможно. Например, в одном тексте была какая-то фраза про секс втроем, и Ваня эту фразу прямо в середине текста начал выделять километровыми буквами. Ему говорят: "Ваня, это не заголовок, не подзаголовок, это рядовые буквы в тексте". -- "А я люблю секс втроем, -- говорит Ваня, -- и поэтому такие буквы никак не могут быть рядовыми".
Понятно, что вариант со Стопкиным нас страшно обрадовал. Ваня же задумался, поразмыслил и говорит:
-- Джон Стопкин. Пожалуй, звучит.
Вот такое рабочее выдалось утро.