Пол Кингснорт «Момент Вакцины»
Момент вакцины, часть первая
В дни откровений
Пол Кингснорт
Это первая часть двухчастного эссе о вирусе и Машине. Вторая часть выйдет на следующей неделе, после чего будет возобновлен обычный режим работы.
Возможно, дело в том, что я англичанин, возможно, в моем возрасте, а возможно, это просто слепые предрассудки, но когда я осознаю новость о том, что правительство Австрии изолировало целую треть населения страны как "опасную для здоровья населения", у меня по позвоночнику пробегает холодок.
Австрия, думаю я про себя. Ах.
Я смотрю на фотографии из новостей, на которых вооруженные, одетые в черные маски полицейские останавливают людей на улицах и требуют предъявить цифровые документы, читаю истории о других людях, арестованных за то, что они выходят из дома чаще, чем разрешенный раз в день, и слышу, как австрийские политики твердят, что тех, кто отказывается подчиниться вакцинированию, нужно избегать и обвинять, до тех пор пока они не подчинятся. Затем я смотрю интервью с "обычными людьми", и они говорят, что "невакцинированные" всего этого заслуживают. Некоторые из них говорят, что их всех надо посадить в тюрьму, этих врагов народа. В лучшем случае, "антивакцинаторы" - это параноики и дезинформированные люди. В худшем случае они злонамеренны и должны быть наказаны.
Через несколько дней я узнаю свежие новости об Австрии: со следующего года всем жителям страны будет навязана вакцина от ковида, которая отменяет их право на то, что некоторые люди, которые в последнее время очень притихли, называли "телесной автономией".
Затем я смотрю через границу на Германию. Я вижу, что в Германии политики также рассматривают возможность изоляции "сомневающихся в вакцинах" и в настоящее время обсуждают вопрос о принудительной вакцинации каждого гражданина. К концу зимы, говорит освежающе честный министр здравоохранения Германии, немцы будут "вакцинированы, вылечены или мертвы". Четвертого варианта, очевидно, не существует.
В Германии кипит работа. Недавно в Гамбурге они поставили ограждения, чтобы отделить плохих непривитых от хороших привитых на рождественских рынках. На улице. Возможно, они также снабдят хороших людей камнями, чтобы те бросали их через эти заборы. Когда я вижу карикатуры, подобные той, что приведена вверху этой страницы и недавно появилась в одной из ведущих немецких газет, я думаю, что это уже не за горами. Здесь человек на диване купил себе игру-шутер от первого лица, в которой он может развлекаться, убивая невакцинированных людей. Это будет, по словам карикатуриста, "большой хит под рождественской елкой”.(1)
Ха-ха-ха, думаю я. Германия. Заборы. Интернирование. Принудительные инъекции. Вооруженная полиция. Сканируйте свой код. Убейте невакцинированных.
Ха-ха-ха.
Я наблюдаю за всем этим из Ирландии, страны, где самый высокий уровень вакцинации взрослых в Западной Европе - более 94% населения. В то же время, что любопытно, у нас один из самых высоких в Западной Европе уровней ковидной инфекции. Правительство не смогло объяснить этот факт, но это тенденция, которая недавно проявилась и в некоторых других местах с высоким уровнем вакцинации: Гибралтар, Израиль, Западная Фландрия. Высокий уровень вакцинации, похоже, не способствует низкому уровню заболеваемости; часто бывает совсем наоборот.
В других частях света тоже происходят странные вещи. Например, в Африке. Население Африки - самое многочисленное, быстрорастущее и материально беднейшее среди всех континентов. Лишь немногие правительства могут позволить себе снабжать свой народ дорогостоящими корпоративными вакцинами, на которые мы сделали ставку на Западе. Только 6% населения Африки вакцинировано, а национальные системы здравоохранения во многих местах практически не существуют, и все же ВОЗ называет этот континент "одним из наименее пострадавших от вируса регионов в мире". На самом деле, более богатые, более "развитые" части мира, похоже, больше всего страдают от пандемии.
Никто, очевидно, не может объяснить ничего из вышеприведённого, но это не изменило официального направления движения. Конечно, в Ирландии сценарий остается прежним. В течение шести месяцев мы жили в условиях вакцинального апартеида, когда "непривитые" были исключены из большей части общества, но это не помогло. С наступлением зимы уровень заболеваемости растет - как и следовало ожидать в случае респираторного вируса. Сейчас нам всем велели работать дома, намечается еще один локдаун. В пабах и ночных клубах недавно был введен комендантский час до полуночи. Это странно, поскольку в течение нескольких месяцев туда пускали только привитых людей, и нас неоднократно заверяли, что привитые люди находятся в безопасности.
В честном обществе все это стало бы предметом активного общественного обсуждения. Мы бы увидели открытую дискуссию ученых всех взглядов на телевидении и радио, в прессе; мнения всех видов транслировались бы в социальных сетях; журналисты должным образом расследовали бы сообщения как об успехах вакцин, так и об их опасности; были бы проведены серьезные исследования альтернативных методов лечения; публичные дебаты о балансе между гражданскими свободами и общественным здоровьем, и о том, что вообще означает "общественное здоровье". Но мы этого не видели и не увидим, потому что дебаты, как и инакомыслие, вышли из моды. Средства массовой информации здесь, в Ирландии, не задавали критических вопросов никому из представителей власти, по крайней мере, в течение восемнадцати месяцев. Алгоритмы Google заняты тем, что хоронят неудобные данные, а каналы социальных сетей, из которых большинство людей черпает свое мировоззрение, удаляют или подавляют критические мнения, даже если они исходят от вирусологов или редакторов Британского медицинского журнала.
День за днем я просыпался и задавался вопросом: что происходит?
Изолирование. Обязательное медикаментозное лечение. Сегрегация целых слоев общества. Массовые увольнения. Консенсус в средствах массовой информации. Систематическая цензура инакомыслия. Преднамеренное создание государством и прессой атмосферы страха и подозрительности. Что могло бы оправдать это? Возможно, сочетание ужасной пандемии, убивающей или калечащей большой процент зараженных ею людей, и существование безопасного и надежного лекарства, доказано предотвращающего ее распространение. Нам сказано, что именно это всем и предстоит пережить. Это и есть нарратив.
Но сейчас уже достаточно ясно, что эта история не соответствует действительности. Ковид-19 - это неприятная болезнь, к которой следует относиться серьезно, особенно тем, кто особенно уязвим к ней. Но она не настолько опасна - если вообще может быть опасна настолько, чтобы оправдать создание глобального полицейского государства. Что касается вакцин - что ж, давайте просто признаем, что вакцинация стала темой, которую практически невозможно обсуждать спокойно и открыто, по крайней мере, публично. Как и почти по каждому другому крупному вопросу на Западе сегодня, мнения разделяются по племенному признаку и фильтруются через пенистое болото антисоциальных СМИ, чтобы затем предстать чудовищными потёками.
Часто то, что спорящие предполагают предметом спора, не является реальным источником разногласий, который в действительности находится глубже и часто остается невысказанным, если его вообще можно понять. Так и здесь. Разногласия, возникшие в обществе по поводу вакцин от ковида, на самом деле вовсе не о вакцинах от ковида: они о том, что символизирует вакцинация в данный момент. Что значит быть "вакцинированным" или "невакцинированным", безопасным или опасным, чистым или грязным, разумным или безответственным, послушным или независимым: это вопросы о том, что значит быть хорошим членом общества, и что такое общество вообще, и они детонируют, как глубинные заряды, под поверхностью культуры.
Это не значит, что поверхностные разногласия не имеют значения. Они имеют значение. Есть много веских причин для беспокойства по поводу этих лекарств и их принудительного использования. Здесь мы имеем дело с новой технологией, никогда ранее не применявшейся в таких масштабах и для таких целей, которая используется для создания серии вакцин, которые были распространены среди миллионов людей еще до завершения их клинических испытаний. Это беспрецедентная ситуация - как и вакцинация против респираторного вируса в разгар пандемии, которая, как предупреждают некоторые люди с серьезным опытом, может скорее ухудшить ситуацию, чем положить ей конец. Компании, производящие эти вакцины, получают столь же беспрецедентные прибыли за отрезок времени, а их долгая история нечестности и сокрытия информации, плюс тот факт, что они юридически защищены от любой ответственности за проблемы, возникающие в связи с этими вакцинами, не позволяют серьезно относиться к их заверениям в безопасности. И когда мы становимся свидетелями активной государственной/медийной кампании против раннего лечения болезни - прямо противоположной тому, чему учат каждого врача в медицинской школе - наряду с отказом сообщать о растущих свидетельствах краткосрочных побочных эффектов, должно становиться понятно, что происходит нечто, что не может быть объяснено историей, которую нам рассказывают.
По всем этим и другим причинам я не прививался от ковида и не планирую прививаться. Это не делает меня "антипрививочником" - категория, которая была создана для подпитки нарратива продолжающейся культурной войны, которая отделяет хороших людей от плохих и заставляет обе стороны в этой войне демонизировать друг друга. Я не против вакцинации, и я, конечно, не думаю, что у меня есть право указывать другим, что им делать со своим телом. Я не считаю, что имеющиеся ковидные вакцины неэффективны - хотя они и не делают того, что нам пытались продать, - и я вижу множество причин для того, чтобы люди, особенно уязвимые, принимали их, если они того пожелают.
Я ожидаю, что читатели этого эссе могут поспорить со мной по поводу моего решения, если им так захочется, и я полагаю, что смогу возразить. Именно так поступает большая часть мира с тех пор, как эти вакцины появились на рынке. Мы можем бросаться друг в друга рецензируемыми исследованиями, в которых мы ничего не понимаем, и все они не попадут в цель, потому что дело не в вакцине. Суть в том, что она символизирует - и для чего ее используют.
Я писатель. Я знаю, как выстраивать истории. Я знаю, что делает их успешными или неудачными, и у меня есть нюх на то, когда история не сходится. Нарратив ковида - как раз такая история. Она не складывается даже на своих собственных условиях. Что-то не так. Поверхностный рассказ не отражает того, что скрывается за ним. А то, что скрывается за ним, меня сейчас и интересует.
Мы живем в апокалиптическое время, в оригинальном смысле греческого слова apokalypsis: откровение. То, что сейчас происходит на поверхности, открывает то, прежде было под ней, скрытым от глаз в обычные времена. Все действия сейчас происходят в подземном мире. Под спорами о том, стоит ли принимать вакцину, которая может сработать или не сработать безопасно, скрывается нечто более древнее, более глубокое, более медленное - никуда не торопящееся. Какой-то великий дух, чья работа заключается в использовании этих переломных времён для открытия нам того, что мы должны увидеть: вещей, скрытых с момента основания современного мира.
Ковид - это откровение. Он обнажил трещины в социальной ткани, которые всегда были там, но в лучшие времена их можно было игнорировать. Он выявил податливость унаследованных средств массовой информации и власть Кремниевой долины, позволяющую курировать и контролировать общественные разговоры. Она подтвердила лукавую нечестность политических лидеров и их окончательное подчинение корпоративной власти. Она показала "Науку" как скомпрометировавшую себя идеологию.
Больше всего она показала авторитарную жилку, которая скрывается у многих людей и всегда проявляется в страшные времена. Только за последний месяц я видел, как комментаторы СМИ призывали к цензуре своих политических оппонентов, профессора философии оправдывали массовое изолирование, а группы, выступающие в защиту прав человека, хранили молчание по поводу "паспортов вакцин". Я видел, как большая часть политических левых открыто превращается в авторитарное движение, которым она, вероятно, всегда была, а бесчисленные "либералы" ведут кампанию против свободы. По мере того, как отбиралась свобода за свободой, я наблюдал, как интеллектуал за интеллектуалом оправдывал все это. Мне напомнили о том, что я всегда знал: ум не имеет никакого отношения к мудрости.
За последние два года я узнал о человеческой природе больше, чем за предыдущие сорок семь. Кое-что я узнал и о себе, и мне это не особенно нравится. Я заметил свое постоянное искушение стать партизаном: судить и осуждать тех, кто находится по другую сторону вопроса - этих баранов, этих злобных врагов Истины. Я заметил свою склонность искать только те источники информации, которые подтверждают мои убеждения. Откровение никогда не бывает комфортным.
Но самое главное, что показал мне ковидоапокалипсис, это то, что когда люди напуганы, ими легко управлять.
Контроль: это история нашего времени. По всему миру мы видим беспрецедентные притязания государственных сил в союзе с силами корпоративного капитала на контроль над вашей и моей жизнью. Все это сходится на явном символе нашей эпохи: QR-коде из смартфона, который с пугающей скоростью и практически в тишине стал новым паспортом полноценной человеческой жизни. Как всегда, наши инструменты обернулись против нас. Еще одно откровение: изначально они никогда не были нашими инструментами. Мы были их инструментами.
Среди огромной стаи спорных фактов, которые кружатся вокруг этого вируса, как рой скворцов, затмевая небо и одурманивая разум, выделяется один. Этот единственный факт пробивает дыру, заполнимую лишь верой, в стратегии, проводимой правительствами в настоящее время, и предлагает заглянуть в глубину склепа. Это тот факт, что вакцины, независимо от их эффективности в других областях, не предотвращают передачу вируса.
Этот единственный факт, который давно известен, но о котором почти никогда не упоминается, разрушает все доводы в пользу вакцинных паспортов, сегрегации, изоляции "невакцинированных" и других подобных мер. Даже если вы верите (или делаете вид), что опасность этого вируса достаточна для оправдания новых радикальных форм авторитаризма, возникших вокруг него - а я, конечно, не верю - эти формы все равно потерпят неудачу, если вакцинированные и невакцинированные люди смогут распространять вирус, а мы знаем, что они могут это делать.
Что же тогда может служить оправданием для системы технологического контроля и мониторинга, которая возникла вокруг нас с удивительной быстротой и плавностью в течение последнего года? И чем можно объяснить странное сходство формулировок, в которых правительства стран мира объясняют и оправдывают эту систему, принятую многими людьми аналогичным образом с использованием аналогичных технологий в аналогичные сроки? Предлогом является то, что "невакцинированные" представляют опасность для общества, и что "вакцинированные" должны быть защищены от них. Но, как мы видим на примере Ирландии, этот предлог необоснован.
Если бы мы действовали так, как пытаемся это изображать, на основе разума - если бы мы действительно "следовали занаукой" - то мы бы уже сейчас демонтировали эти системы. Вместо этого мы углубляемся в них. Нас загоняют в будущее, в котором сканирование кода, подтверждающего, что вы безопасный и послушный член общества, станет неотъемлемой чертой нашей жизни, такой же неоспоримой, как кредитные карты и водительские права. Мы движемся к принудительной обязательной вакцинации всего населения - включая детей - и тюремному заключению для тех, кто отказывается. К концу зимы мы можем жить в мире, где государство полностью распоряжается нашими телами, и наш единственный шанс остаться активными членами общества - это подчиняться каждому его указанию и соглашаться на постоянный цифровой мониторинг, чтобы доказать свое соответствие.
Восемнадцать месяцев назад любой, кто предположил бы, что именно в таком направлении будет двигаться вирус, прибывший в город, был бы отвергнут как параноидальный фанбой Дэвида Айка. Но за эти восемнадцать месяцев мы плавно перешли от "двух недель для сглаживания кривой" к "обязательным инъекциям во избежание тюрьмы". Мы приняли это как норму и смирились с этим. Мы не задавали вопросов. Тех, кто не соглашался, подвергали цензуре, замалчивали, запугивали и высмеивали.
Даже когда я писал это эссе, ситуацию в Германии и Австрии затмили новости из Австралии. В эти выходные австралийская армия начала перемещать зараженных ковидом людей в государственные лагеря. В некоторых районах Северных территорий Австралии введен режим "жесткой изоляции", при котором никто не может покинуть свой дом ни по какой причине, кроме срочной медицинской помощи. Те, кто заразился вирусом или просто был в контакте с заражённым, теперь будут принудительно "перемещены" военными в государственный лагерь, где будут содержаться до тех пор, пока государство не признает их достаточно безопасными для освобождения.
Эти "принудительные карантинные учреждения под надзором" использовались для карантина прибывающих путешественников в течение последнего года. Теперь они используются для "содержания" австралийских граждан. Вы можете посмотреть, как правительство объявило об этой мере здесь. Здесь вы можете посмотреть интервью с человеком, которого против воли отвезли в самый большой из этих лагерей. Здесь вы можете увидеть, как другой австралийский политик разглагольствует о "невакцинированных" и о том, что он хотел бы с ними сделать.
Если после этого вас не охватило предчувствие, то я не знаю, что вам сказать.
Мои собственные предчувствия усугубляются с каждым днем. Я далеко не единственный, кто видит суть происходящего. Нарратив не сходится, история не сходится, но, тем не менее, она делает свое дело. Она используется для того, чтобы вызвать и оправдать беспрецедентную авторитарную технократию, которая загоняет всех нас в рамки без согласия, без обсуждения и без права на отказ.
За короткие, но судьбоносные два года мы стали именно такими. Мы, западники, десятилетиями, если не столетиями, учили остальной мир "свободе", а иногда пытались заставить их принять ее под бомбами. Мы, изобретшие эту штуку под названием "либерализм"; мы, которые сейчас хороним его. Не много времени потребовалось, чтобы наши слова оказались пустыми?
Почти десять лет назад я написал эссе под названием "Момент штрих-кода". Оно стало частью моей книги "Исповедь выздоравливающего эколога", но вы также можете прочитать оригинальную версию, в трех частях, здесь, здесь и здесь. В нём речь шла о развитии навязчивых технологий, и поставленный в эссе вопрос, звучал так: "Где вы проведете свою линию?» Я пытался найти для себя ответ на этот вопрос, который не дает мне покоя уже много лет. В какой момент направление движения машины становится настолько очевидным, настолько невыносимым, настолько пугающим, что вы больше не можете с этим мириться? Что является переломным моментом? Для некоторых людей это были смартфоны. Для других это могли быть социальные сети. В наши дни я думаю, что действительно умные люди сошли с карусели на dial-up модемах и тихо ушли в лес.
То эссе было легко написать по сравнению с этим. Десять лет назад я содрогнулся при виде новой технологии Google Glass, в ретроспективе бывшей ранней версией прототипа метавселенной, и написал о том, что она может предвещать. Оказалось, что писать о будущем технологического контроля, которое может быть не за горами, в десятки раз легче, чем писать о нем, когда оно проявляется вокруг вас.
Но именно это и происходит сегодня. В течение последних шести месяцев я писал об эволюции огромной сети технологического контроля, которую я называю Машиной: откуда она взялась, что ее питает, как мы проявляем ее в нашей культуре и в нашей индивидуальной жизни. В течение следующих нескольких месяцев я планировал писать о том, как она проявляется здесь и сейчас, в наших политике, обществе и культуре. Я по-прежнему планирую это делать, но обнаружил, что события обгоняют меня. К тому времени, когда я закончу писать эти очерки, мы будем жить совсем не в том мире, в котором жили, когда я начал их писать. Мы уже живем в нём.
Пандемия ковида оказалась идеальным контролируемым экспериментом для развертывания следующего этапа эволюции Машины. Это недостающий фрагмент головоломки, без которого невозможно расшифровать остальные. Нарратив не будет иметь смысла, пока мы не поймем, что на наших глазах разворачивается новая, радикальная форма техноавторитаризма. Это не случайность, и это не временное явление. В ЕС вакцинные паспорта на смартфонах предполагались по меньшей мере с 2018 года. Весь сценарий пандемии был разыгран на учениях менее чем за год до ее наступления. Технология была готова, а закручивание пружины давно предвидено. Все, что было нужно, - это пусковой механизм. Как я писал в своем последнем эссе здесь, будущее в разрушающемся обществе - это сочетание как распада, так и сжатия. Итак, все начинается.
Для того чтобы это было правдой, не требуется никакой "теории заговора". Это не значит, что вирус не реален или опасен, или что Билл Гейтс хочет вживить вам микрочипы (ну, он может, но это отдельный разговор...) Никакой скрытой группы людей не нужно контролировать. Люди, которые контролируют ситуацию - или, по крайней мере, стремятся к этому - находятся у всех на виду, и так было на протяжении многих лет, а большинство из нас либо не замечают, либо им все равно. Мы слишком заняты игрой в игрушки, которые они для нас делают. А где грань между ними и нами, и насколько она размыта?
Мы видим, что Машина делает то, что она всегда делает; то, что я проследил в ее истории за последние шесть месяцев. Она пользуется событиями, чтобы закрепить свое господство. Она колонизирует наши общества, наши тела и наши умы. Она заменяет природу технологиями, а культуру - коммерцией. Оно делает нас частью своей операционной матрицы и использует наш страх, чтобы оправдать свою все более жесткую хватку. Когда мы боимся, мы приветствуем контроль, мы приветствуем авторитаризм, мы приветствуем сильных лидеров, которые спасут нас, исключив их. Мы добровольно отдаем свою свободу в обмен на безопасность, а в итоге не получаем ни того, ни другого. Наш страх ведет нас за руку к следующему этапу нашего долгого путешествия прочь от Земли к искусственному; прочь от человеческой свободы к цифровой сети.
Возможно, вам кажется, что все это звучит преувеличенно. Даже истерично. Всего несколько месяцев назад я, возможно, согласился бы с этим. Год назад я почти наверняка согласился бы. Но год назад я не видел того, что вижу сейчас. Я не видел паспортов на смартфонах, QR-сканеров, кроткого подчинения общественности, намеренного нагнетания страха и ненависти политическими лидерами. Я не видел приказов об обязательной вакцинации. Я не видел лагерей.
На следующей неделе я напишу подробнее о том, что я вижу, что происходит, и к чему все идет. Но пока достаточно сказать, что наступил мой личный момент вакцины. Если раньше я оттягивал решение, то теперь я сделал свой выбор. Даже если бы меня убедили, что эти вакцины безопасны, я бы никогда не смог получить паспорт вакцинирования и согласиться с технологической сегрегацией общества. Я никогда не смогу сканировать свой код без дрожи. Я не могу в этом участвовать.
У каждого из нас есть точка перелома, и она обязательно должна быть, потому что это средство, с помощью которого наша человеческая интуиция кричит нам, что что-то не так. Это мое. Я не буду соглашаться с происходящим. Я не буду одобрять то, что появилось. Я буду сопротивляться. Я займу свою позицию.
Что действительно интересно, в последние несколько дней, когда я пытался как-то выразить здесь свои мысли, огромное количество людей вышло на улицы, чтобы сказать одно и то же: хватит. Когда давление нарастает, начинаются взрывы. После широкомасштабных демонстраций и протестов в США в последние недели сотни тысяч людей по всей Европе начали выходить на улицы, чтобы противостоять надвигающемуся техниуму. Лишь немногие из этих масштабных демонстраций попали в основные СМИ - еще один из тех фактов, которые, если бы мир был таким, каким он себя пытается изображать, вызвали бы тревогу, но к которым мы стали невосприимчивы в эпоху зрелищ.
Но там что-то происходит. Как будто "Момент вакцины" - это некая мыслеформа, дрейфующая в воздухе и оседающая на миллионах из нас одновременно, как мягкий дождь. А может быть, дело в том, что туман внезапно рассеялся. Возможно, все больше и больше людей приходят к пониманию того, что происходящее сейчас - это Рубикон нашей эпохи. После этого ничто не будет прежним, и так не должно быть. Если мы не хотим, чтобы будущее было похоже на вечный QR-код, мигающий на человеческом лице, нам придется что-то с этим делать.
1. Эта карикатура взята из Substack сатирика Си Джей Хопкинса, чьи статьи против того, что он называет "новой нормой", заслуживают внимания, хотя его сатира с трудом поспевает за реальностью.
https://paulkingsnorth.substack.com/p/the-vaccine-moment-part-one
Перевод: hel_creation
В дни откровений
Пол Кингснорт
Это первая часть двухчастного эссе о вирусе и Машине. Вторая часть выйдет на следующей неделе, после чего будет возобновлен обычный режим работы.
Возможно, дело в том, что я англичанин, возможно, в моем возрасте, а возможно, это просто слепые предрассудки, но когда я осознаю новость о том, что правительство Австрии изолировало целую треть населения страны как "опасную для здоровья населения", у меня по позвоночнику пробегает холодок.
Австрия, думаю я про себя. Ах.
Я смотрю на фотографии из новостей, на которых вооруженные, одетые в черные маски полицейские останавливают людей на улицах и требуют предъявить цифровые документы, читаю истории о других людях, арестованных за то, что они выходят из дома чаще, чем разрешенный раз в день, и слышу, как австрийские политики твердят, что тех, кто отказывается подчиниться вакцинированию, нужно избегать и обвинять, до тех пор пока они не подчинятся. Затем я смотрю интервью с "обычными людьми", и они говорят, что "невакцинированные" всего этого заслуживают. Некоторые из них говорят, что их всех надо посадить в тюрьму, этих врагов народа. В лучшем случае, "антивакцинаторы" - это параноики и дезинформированные люди. В худшем случае они злонамеренны и должны быть наказаны.
Через несколько дней я узнаю свежие новости об Австрии: со следующего года всем жителям страны будет навязана вакцина от ковида, которая отменяет их право на то, что некоторые люди, которые в последнее время очень притихли, называли "телесной автономией".
Затем я смотрю через границу на Германию. Я вижу, что в Германии политики также рассматривают возможность изоляции "сомневающихся в вакцинах" и в настоящее время обсуждают вопрос о принудительной вакцинации каждого гражданина. К концу зимы, говорит освежающе честный министр здравоохранения Германии, немцы будут "вакцинированы, вылечены или мертвы". Четвертого варианта, очевидно, не существует.
В Германии кипит работа. Недавно в Гамбурге они поставили ограждения, чтобы отделить плохих непривитых от хороших привитых на рождественских рынках. На улице. Возможно, они также снабдят хороших людей камнями, чтобы те бросали их через эти заборы. Когда я вижу карикатуры, подобные той, что приведена вверху этой страницы и недавно появилась в одной из ведущих немецких газет, я думаю, что это уже не за горами. Здесь человек на диване купил себе игру-шутер от первого лица, в которой он может развлекаться, убивая невакцинированных людей. Это будет, по словам карикатуриста, "большой хит под рождественской елкой”.(1)
Ха-ха-ха, думаю я. Германия. Заборы. Интернирование. Принудительные инъекции. Вооруженная полиция. Сканируйте свой код. Убейте невакцинированных.
Ха-ха-ха.
Я наблюдаю за всем этим из Ирландии, страны, где самый высокий уровень вакцинации взрослых в Западной Европе - более 94% населения. В то же время, что любопытно, у нас один из самых высоких в Западной Европе уровней ковидной инфекции. Правительство не смогло объяснить этот факт, но это тенденция, которая недавно проявилась и в некоторых других местах с высоким уровнем вакцинации: Гибралтар, Израиль, Западная Фландрия. Высокий уровень вакцинации, похоже, не способствует низкому уровню заболеваемости; часто бывает совсем наоборот.
В других частях света тоже происходят странные вещи. Например, в Африке. Население Африки - самое многочисленное, быстрорастущее и материально беднейшее среди всех континентов. Лишь немногие правительства могут позволить себе снабжать свой народ дорогостоящими корпоративными вакцинами, на которые мы сделали ставку на Западе. Только 6% населения Африки вакцинировано, а национальные системы здравоохранения во многих местах практически не существуют, и все же ВОЗ называет этот континент "одним из наименее пострадавших от вируса регионов в мире". На самом деле, более богатые, более "развитые" части мира, похоже, больше всего страдают от пандемии.
Никто, очевидно, не может объяснить ничего из вышеприведённого, но это не изменило официального направления движения. Конечно, в Ирландии сценарий остается прежним. В течение шести месяцев мы жили в условиях вакцинального апартеида, когда "непривитые" были исключены из большей части общества, но это не помогло. С наступлением зимы уровень заболеваемости растет - как и следовало ожидать в случае респираторного вируса. Сейчас нам всем велели работать дома, намечается еще один локдаун. В пабах и ночных клубах недавно был введен комендантский час до полуночи. Это странно, поскольку в течение нескольких месяцев туда пускали только привитых людей, и нас неоднократно заверяли, что привитые люди находятся в безопасности.
В честном обществе все это стало бы предметом активного общественного обсуждения. Мы бы увидели открытую дискуссию ученых всех взглядов на телевидении и радио, в прессе; мнения всех видов транслировались бы в социальных сетях; журналисты должным образом расследовали бы сообщения как об успехах вакцин, так и об их опасности; были бы проведены серьезные исследования альтернативных методов лечения; публичные дебаты о балансе между гражданскими свободами и общественным здоровьем, и о том, что вообще означает "общественное здоровье". Но мы этого не видели и не увидим, потому что дебаты, как и инакомыслие, вышли из моды. Средства массовой информации здесь, в Ирландии, не задавали критических вопросов никому из представителей власти, по крайней мере, в течение восемнадцати месяцев. Алгоритмы Google заняты тем, что хоронят неудобные данные, а каналы социальных сетей, из которых большинство людей черпает свое мировоззрение, удаляют или подавляют критические мнения, даже если они исходят от вирусологов или редакторов Британского медицинского журнала.
День за днем я просыпался и задавался вопросом: что происходит?
Изолирование. Обязательное медикаментозное лечение. Сегрегация целых слоев общества. Массовые увольнения. Консенсус в средствах массовой информации. Систематическая цензура инакомыслия. Преднамеренное создание государством и прессой атмосферы страха и подозрительности. Что могло бы оправдать это? Возможно, сочетание ужасной пандемии, убивающей или калечащей большой процент зараженных ею людей, и существование безопасного и надежного лекарства, доказано предотвращающего ее распространение. Нам сказано, что именно это всем и предстоит пережить. Это и есть нарратив.
Но сейчас уже достаточно ясно, что эта история не соответствует действительности. Ковид-19 - это неприятная болезнь, к которой следует относиться серьезно, особенно тем, кто особенно уязвим к ней. Но она не настолько опасна - если вообще может быть опасна настолько, чтобы оправдать создание глобального полицейского государства. Что касается вакцин - что ж, давайте просто признаем, что вакцинация стала темой, которую практически невозможно обсуждать спокойно и открыто, по крайней мере, публично. Как и почти по каждому другому крупному вопросу на Западе сегодня, мнения разделяются по племенному признаку и фильтруются через пенистое болото антисоциальных СМИ, чтобы затем предстать чудовищными потёками.
Часто то, что спорящие предполагают предметом спора, не является реальным источником разногласий, который в действительности находится глубже и часто остается невысказанным, если его вообще можно понять. Так и здесь. Разногласия, возникшие в обществе по поводу вакцин от ковида, на самом деле вовсе не о вакцинах от ковида: они о том, что символизирует вакцинация в данный момент. Что значит быть "вакцинированным" или "невакцинированным", безопасным или опасным, чистым или грязным, разумным или безответственным, послушным или независимым: это вопросы о том, что значит быть хорошим членом общества, и что такое общество вообще, и они детонируют, как глубинные заряды, под поверхностью культуры.
Это не значит, что поверхностные разногласия не имеют значения. Они имеют значение. Есть много веских причин для беспокойства по поводу этих лекарств и их принудительного использования. Здесь мы имеем дело с новой технологией, никогда ранее не применявшейся в таких масштабах и для таких целей, которая используется для создания серии вакцин, которые были распространены среди миллионов людей еще до завершения их клинических испытаний. Это беспрецедентная ситуация - как и вакцинация против респираторного вируса в разгар пандемии, которая, как предупреждают некоторые люди с серьезным опытом, может скорее ухудшить ситуацию, чем положить ей конец. Компании, производящие эти вакцины, получают столь же беспрецедентные прибыли за отрезок времени, а их долгая история нечестности и сокрытия информации, плюс тот факт, что они юридически защищены от любой ответственности за проблемы, возникающие в связи с этими вакцинами, не позволяют серьезно относиться к их заверениям в безопасности. И когда мы становимся свидетелями активной государственной/медийной кампании против раннего лечения болезни - прямо противоположной тому, чему учат каждого врача в медицинской школе - наряду с отказом сообщать о растущих свидетельствах краткосрочных побочных эффектов, должно становиться понятно, что происходит нечто, что не может быть объяснено историей, которую нам рассказывают.
По всем этим и другим причинам я не прививался от ковида и не планирую прививаться. Это не делает меня "антипрививочником" - категория, которая была создана для подпитки нарратива продолжающейся культурной войны, которая отделяет хороших людей от плохих и заставляет обе стороны в этой войне демонизировать друг друга. Я не против вакцинации, и я, конечно, не думаю, что у меня есть право указывать другим, что им делать со своим телом. Я не считаю, что имеющиеся ковидные вакцины неэффективны - хотя они и не делают того, что нам пытались продать, - и я вижу множество причин для того, чтобы люди, особенно уязвимые, принимали их, если они того пожелают.
Я ожидаю, что читатели этого эссе могут поспорить со мной по поводу моего решения, если им так захочется, и я полагаю, что смогу возразить. Именно так поступает большая часть мира с тех пор, как эти вакцины появились на рынке. Мы можем бросаться друг в друга рецензируемыми исследованиями, в которых мы ничего не понимаем, и все они не попадут в цель, потому что дело не в вакцине. Суть в том, что она символизирует - и для чего ее используют.
Я писатель. Я знаю, как выстраивать истории. Я знаю, что делает их успешными или неудачными, и у меня есть нюх на то, когда история не сходится. Нарратив ковида - как раз такая история. Она не складывается даже на своих собственных условиях. Что-то не так. Поверхностный рассказ не отражает того, что скрывается за ним. А то, что скрывается за ним, меня сейчас и интересует.
Мы живем в апокалиптическое время, в оригинальном смысле греческого слова apokalypsis: откровение. То, что сейчас происходит на поверхности, открывает то, прежде было под ней, скрытым от глаз в обычные времена. Все действия сейчас происходят в подземном мире. Под спорами о том, стоит ли принимать вакцину, которая может сработать или не сработать безопасно, скрывается нечто более древнее, более глубокое, более медленное - никуда не торопящееся. Какой-то великий дух, чья работа заключается в использовании этих переломных времён для открытия нам того, что мы должны увидеть: вещей, скрытых с момента основания современного мира.
Ковид - это откровение. Он обнажил трещины в социальной ткани, которые всегда были там, но в лучшие времена их можно было игнорировать. Он выявил податливость унаследованных средств массовой информации и власть Кремниевой долины, позволяющую курировать и контролировать общественные разговоры. Она подтвердила лукавую нечестность политических лидеров и их окончательное подчинение корпоративной власти. Она показала "Науку" как скомпрометировавшую себя идеологию.
Больше всего она показала авторитарную жилку, которая скрывается у многих людей и всегда проявляется в страшные времена. Только за последний месяц я видел, как комментаторы СМИ призывали к цензуре своих политических оппонентов, профессора философии оправдывали массовое изолирование, а группы, выступающие в защиту прав человека, хранили молчание по поводу "паспортов вакцин". Я видел, как большая часть политических левых открыто превращается в авторитарное движение, которым она, вероятно, всегда была, а бесчисленные "либералы" ведут кампанию против свободы. По мере того, как отбиралась свобода за свободой, я наблюдал, как интеллектуал за интеллектуалом оправдывал все это. Мне напомнили о том, что я всегда знал: ум не имеет никакого отношения к мудрости.
За последние два года я узнал о человеческой природе больше, чем за предыдущие сорок семь. Кое-что я узнал и о себе, и мне это не особенно нравится. Я заметил свое постоянное искушение стать партизаном: судить и осуждать тех, кто находится по другую сторону вопроса - этих баранов, этих злобных врагов Истины. Я заметил свою склонность искать только те источники информации, которые подтверждают мои убеждения. Откровение никогда не бывает комфортным.
Но самое главное, что показал мне ковидоапокалипсис, это то, что когда люди напуганы, ими легко управлять.
Контроль: это история нашего времени. По всему миру мы видим беспрецедентные притязания государственных сил в союзе с силами корпоративного капитала на контроль над вашей и моей жизнью. Все это сходится на явном символе нашей эпохи: QR-коде из смартфона, который с пугающей скоростью и практически в тишине стал новым паспортом полноценной человеческой жизни. Как всегда, наши инструменты обернулись против нас. Еще одно откровение: изначально они никогда не были нашими инструментами. Мы были их инструментами.
Среди огромной стаи спорных фактов, которые кружатся вокруг этого вируса, как рой скворцов, затмевая небо и одурманивая разум, выделяется один. Этот единственный факт пробивает дыру, заполнимую лишь верой, в стратегии, проводимой правительствами в настоящее время, и предлагает заглянуть в глубину склепа. Это тот факт, что вакцины, независимо от их эффективности в других областях, не предотвращают передачу вируса.
Этот единственный факт, который давно известен, но о котором почти никогда не упоминается, разрушает все доводы в пользу вакцинных паспортов, сегрегации, изоляции "невакцинированных" и других подобных мер. Даже если вы верите (или делаете вид), что опасность этого вируса достаточна для оправдания новых радикальных форм авторитаризма, возникших вокруг него - а я, конечно, не верю - эти формы все равно потерпят неудачу, если вакцинированные и невакцинированные люди смогут распространять вирус, а мы знаем, что они могут это делать.
Что же тогда может служить оправданием для системы технологического контроля и мониторинга, которая возникла вокруг нас с удивительной быстротой и плавностью в течение последнего года? И чем можно объяснить странное сходство формулировок, в которых правительства стран мира объясняют и оправдывают эту систему, принятую многими людьми аналогичным образом с использованием аналогичных технологий в аналогичные сроки? Предлогом является то, что "невакцинированные" представляют опасность для общества, и что "вакцинированные" должны быть защищены от них. Но, как мы видим на примере Ирландии, этот предлог необоснован.
Если бы мы действовали так, как пытаемся это изображать, на основе разума - если бы мы действительно "следовали занаукой" - то мы бы уже сейчас демонтировали эти системы. Вместо этого мы углубляемся в них. Нас загоняют в будущее, в котором сканирование кода, подтверждающего, что вы безопасный и послушный член общества, станет неотъемлемой чертой нашей жизни, такой же неоспоримой, как кредитные карты и водительские права. Мы движемся к принудительной обязательной вакцинации всего населения - включая детей - и тюремному заключению для тех, кто отказывается. К концу зимы мы можем жить в мире, где государство полностью распоряжается нашими телами, и наш единственный шанс остаться активными членами общества - это подчиняться каждому его указанию и соглашаться на постоянный цифровой мониторинг, чтобы доказать свое соответствие.
Восемнадцать месяцев назад любой, кто предположил бы, что именно в таком направлении будет двигаться вирус, прибывший в город, был бы отвергнут как параноидальный фанбой Дэвида Айка. Но за эти восемнадцать месяцев мы плавно перешли от "двух недель для сглаживания кривой" к "обязательным инъекциям во избежание тюрьмы". Мы приняли это как норму и смирились с этим. Мы не задавали вопросов. Тех, кто не соглашался, подвергали цензуре, замалчивали, запугивали и высмеивали.
Даже когда я писал это эссе, ситуацию в Германии и Австрии затмили новости из Австралии. В эти выходные австралийская армия начала перемещать зараженных ковидом людей в государственные лагеря. В некоторых районах Северных территорий Австралии введен режим "жесткой изоляции", при котором никто не может покинуть свой дом ни по какой причине, кроме срочной медицинской помощи. Те, кто заразился вирусом или просто был в контакте с заражённым, теперь будут принудительно "перемещены" военными в государственный лагерь, где будут содержаться до тех пор, пока государство не признает их достаточно безопасными для освобождения.
Эти "принудительные карантинные учреждения под надзором" использовались для карантина прибывающих путешественников в течение последнего года. Теперь они используются для "содержания" австралийских граждан. Вы можете посмотреть, как правительство объявило об этой мере здесь. Здесь вы можете посмотреть интервью с человеком, которого против воли отвезли в самый большой из этих лагерей. Здесь вы можете увидеть, как другой австралийский политик разглагольствует о "невакцинированных" и о том, что он хотел бы с ними сделать.
Если после этого вас не охватило предчувствие, то я не знаю, что вам сказать.
Мои собственные предчувствия усугубляются с каждым днем. Я далеко не единственный, кто видит суть происходящего. Нарратив не сходится, история не сходится, но, тем не менее, она делает свое дело. Она используется для того, чтобы вызвать и оправдать беспрецедентную авторитарную технократию, которая загоняет всех нас в рамки без согласия, без обсуждения и без права на отказ.
За короткие, но судьбоносные два года мы стали именно такими. Мы, западники, десятилетиями, если не столетиями, учили остальной мир "свободе", а иногда пытались заставить их принять ее под бомбами. Мы, изобретшие эту штуку под названием "либерализм"; мы, которые сейчас хороним его. Не много времени потребовалось, чтобы наши слова оказались пустыми?
Почти десять лет назад я написал эссе под названием "Момент штрих-кода". Оно стало частью моей книги "Исповедь выздоравливающего эколога", но вы также можете прочитать оригинальную версию, в трех частях, здесь, здесь и здесь. В нём речь шла о развитии навязчивых технологий, и поставленный в эссе вопрос, звучал так: "Где вы проведете свою линию?» Я пытался найти для себя ответ на этот вопрос, который не дает мне покоя уже много лет. В какой момент направление движения машины становится настолько очевидным, настолько невыносимым, настолько пугающим, что вы больше не можете с этим мириться? Что является переломным моментом? Для некоторых людей это были смартфоны. Для других это могли быть социальные сети. В наши дни я думаю, что действительно умные люди сошли с карусели на dial-up модемах и тихо ушли в лес.
То эссе было легко написать по сравнению с этим. Десять лет назад я содрогнулся при виде новой технологии Google Glass, в ретроспективе бывшей ранней версией прототипа метавселенной, и написал о том, что она может предвещать. Оказалось, что писать о будущем технологического контроля, которое может быть не за горами, в десятки раз легче, чем писать о нем, когда оно проявляется вокруг вас.
Но именно это и происходит сегодня. В течение последних шести месяцев я писал об эволюции огромной сети технологического контроля, которую я называю Машиной: откуда она взялась, что ее питает, как мы проявляем ее в нашей культуре и в нашей индивидуальной жизни. В течение следующих нескольких месяцев я планировал писать о том, как она проявляется здесь и сейчас, в наших политике, обществе и культуре. Я по-прежнему планирую это делать, но обнаружил, что события обгоняют меня. К тому времени, когда я закончу писать эти очерки, мы будем жить совсем не в том мире, в котором жили, когда я начал их писать. Мы уже живем в нём.
Пандемия ковида оказалась идеальным контролируемым экспериментом для развертывания следующего этапа эволюции Машины. Это недостающий фрагмент головоломки, без которого невозможно расшифровать остальные. Нарратив не будет иметь смысла, пока мы не поймем, что на наших глазах разворачивается новая, радикальная форма техноавторитаризма. Это не случайность, и это не временное явление. В ЕС вакцинные паспорта на смартфонах предполагались по меньшей мере с 2018 года. Весь сценарий пандемии был разыгран на учениях менее чем за год до ее наступления. Технология была готова, а закручивание пружины давно предвидено. Все, что было нужно, - это пусковой механизм. Как я писал в своем последнем эссе здесь, будущее в разрушающемся обществе - это сочетание как распада, так и сжатия. Итак, все начинается.
Для того чтобы это было правдой, не требуется никакой "теории заговора". Это не значит, что вирус не реален или опасен, или что Билл Гейтс хочет вживить вам микрочипы (ну, он может, но это отдельный разговор...) Никакой скрытой группы людей не нужно контролировать. Люди, которые контролируют ситуацию - или, по крайней мере, стремятся к этому - находятся у всех на виду, и так было на протяжении многих лет, а большинство из нас либо не замечают, либо им все равно. Мы слишком заняты игрой в игрушки, которые они для нас делают. А где грань между ними и нами, и насколько она размыта?
Мы видим, что Машина делает то, что она всегда делает; то, что я проследил в ее истории за последние шесть месяцев. Она пользуется событиями, чтобы закрепить свое господство. Она колонизирует наши общества, наши тела и наши умы. Она заменяет природу технологиями, а культуру - коммерцией. Оно делает нас частью своей операционной матрицы и использует наш страх, чтобы оправдать свою все более жесткую хватку. Когда мы боимся, мы приветствуем контроль, мы приветствуем авторитаризм, мы приветствуем сильных лидеров, которые спасут нас, исключив их. Мы добровольно отдаем свою свободу в обмен на безопасность, а в итоге не получаем ни того, ни другого. Наш страх ведет нас за руку к следующему этапу нашего долгого путешествия прочь от Земли к искусственному; прочь от человеческой свободы к цифровой сети.
Возможно, вам кажется, что все это звучит преувеличенно. Даже истерично. Всего несколько месяцев назад я, возможно, согласился бы с этим. Год назад я почти наверняка согласился бы. Но год назад я не видел того, что вижу сейчас. Я не видел паспортов на смартфонах, QR-сканеров, кроткого подчинения общественности, намеренного нагнетания страха и ненависти политическими лидерами. Я не видел приказов об обязательной вакцинации. Я не видел лагерей.
На следующей неделе я напишу подробнее о том, что я вижу, что происходит, и к чему все идет. Но пока достаточно сказать, что наступил мой личный момент вакцины. Если раньше я оттягивал решение, то теперь я сделал свой выбор. Даже если бы меня убедили, что эти вакцины безопасны, я бы никогда не смог получить паспорт вакцинирования и согласиться с технологической сегрегацией общества. Я никогда не смогу сканировать свой код без дрожи. Я не могу в этом участвовать.
У каждого из нас есть точка перелома, и она обязательно должна быть, потому что это средство, с помощью которого наша человеческая интуиция кричит нам, что что-то не так. Это мое. Я не буду соглашаться с происходящим. Я не буду одобрять то, что появилось. Я буду сопротивляться. Я займу свою позицию.
Что действительно интересно, в последние несколько дней, когда я пытался как-то выразить здесь свои мысли, огромное количество людей вышло на улицы, чтобы сказать одно и то же: хватит. Когда давление нарастает, начинаются взрывы. После широкомасштабных демонстраций и протестов в США в последние недели сотни тысяч людей по всей Европе начали выходить на улицы, чтобы противостоять надвигающемуся техниуму. Лишь немногие из этих масштабных демонстраций попали в основные СМИ - еще один из тех фактов, которые, если бы мир был таким, каким он себя пытается изображать, вызвали бы тревогу, но к которым мы стали невосприимчивы в эпоху зрелищ.
Но там что-то происходит. Как будто "Момент вакцины" - это некая мыслеформа, дрейфующая в воздухе и оседающая на миллионах из нас одновременно, как мягкий дождь. А может быть, дело в том, что туман внезапно рассеялся. Возможно, все больше и больше людей приходят к пониманию того, что происходящее сейчас - это Рубикон нашей эпохи. После этого ничто не будет прежним, и так не должно быть. Если мы не хотим, чтобы будущее было похоже на вечный QR-код, мигающий на человеческом лице, нам придется что-то с этим делать.
1. Эта карикатура взята из Substack сатирика Си Джей Хопкинса, чьи статьи против того, что он называет "новой нормой", заслуживают внимания, хотя его сатира с трудом поспевает за реальностью.
https://paulkingsnorth.substack.com/p/the-vaccine-moment-part-one
Перевод: hel_creation