Китайский ветеран
На днях слушал выступление дедушки-китайца по фамилии Чжан, который во время Корейской войны сражался в рядах китайской армии, потом попал в южнокорейский плен, а потом - репатриировался в Китай (последнее несколько нетипично, т.к. две трети китайских пленных попросили отправить их на Тайвань, а не в КНР).
В лагере для военнопленных Чжан немного учил русский. До сих пор помнит «Катюшу» и «Широка страна моя родная» (хотя с тех пор прошло уже 62 года). Из его выступления мне особенно запомнилось два момента.
Дедушка сказал: «Хотел сказать вам всем - никому эта война не была нужна. Зря ее начали и особенно зря в нее полез Китай. Только людей погибло много - и ни за что. Вообще вам, корейцам, много страданий выпало. То японцы вашу страну колонией сделают, то Советский Союз и Америка поделят напополам, и вот еще и эта война».
И второе - одна кореянка спросила, что чувствовал Чжан, когда шел на войну - интернациональный долг по отношении к Корее или что-то в этом духе? Старик ответил: «Мне стыдно про это говорить, но ничего такого я не чувствовал. Скажу честно - думал, что корейцы - это гаолибанцзы, такие же, как японские черти, с которыми мы столько лет воевали».
Последнее неудивительно, с учетом того, сколько корейцев служило в японской армии (особенно с 1944 года, когда был введен призыв, но и до этого добровольцев хватало). Сейчас, впрочем, националисты об этом вспоминать не любят, пытаясь сконструировать миф о том, что почти все корейцы всегда хотели независимости и сопротивлялись Японии.
В лагере для военнопленных Чжан немного учил русский. До сих пор помнит «Катюшу» и «Широка страна моя родная» (хотя с тех пор прошло уже 62 года). Из его выступления мне особенно запомнилось два момента.
Дедушка сказал: «Хотел сказать вам всем - никому эта война не была нужна. Зря ее начали и особенно зря в нее полез Китай. Только людей погибло много - и ни за что. Вообще вам, корейцам, много страданий выпало. То японцы вашу страну колонией сделают, то Советский Союз и Америка поделят напополам, и вот еще и эта война».
И второе - одна кореянка спросила, что чувствовал Чжан, когда шел на войну - интернациональный долг по отношении к Корее или что-то в этом духе? Старик ответил: «Мне стыдно про это говорить, но ничего такого я не чувствовал. Скажу честно - думал, что корейцы - это гаолибанцзы, такие же, как японские черти, с которыми мы столько лет воевали».
Последнее неудивительно, с учетом того, сколько корейцев служило в японской армии (особенно с 1944 года, когда был введен призыв, но и до этого добровольцев хватало). Сейчас, впрочем, националисты об этом вспоминать не любят, пытаясь сконструировать миф о том, что почти все корейцы всегда хотели независимости и сопротивлялись Японии.