Размышления
Вчера на выставке обсуждали женский портрет, а сегодня в жж попалось как-раз по теме... Думаю Рэшка донёс понятнее меня :)
«Я не хочу, чтобы обнажённость моих моделей рассматривалась как своего рода провокация. Те, кто кипит негодованием, даже не пытаются внимательно рассмотреть мои работы и, следовательно, не готовы к тому, чтобы воспринимать их правильным образом. В моих фото нет никакой порнографии. Я бы, скорее, считал их смелым способом создания портрета человека. . Я работаю именно для этого человека....
Мне нравятся женщины, которые не следуют стандартным понятиям красоты. Я считаю их более таинственными. Несовершенное тело интереснее. Никакой дискриминации; я уважаю законы природы. Я бы хотел работать с женщинами, которые борются с ментальной и физической властью. С женщинами, которые не уступают, у которых на теле есть шрамы и морщины, или даже с инвалидками, хотя их трудно найти. Большинство из них неуверенны и застенчивы, когда им предстоит появиться в обнажённом виде, выставив на обозрение свои недостатки. У одной из моих старых подруг был шрам через всю грудь - след ампутации одной груди из-за опухоли. Я любил этот шрам больше любой другой части её тела. А она смогла переступить через свои комплексы.
Мужчины интересуют меня меньше, потому что я считаю женщин на шаг впереди в эволюции. Женщины сложнее, сильнее, мудрее. Мужчины не могут существовать без них. В присутствии таких женщин мужчина ощущает определённую дистанцию, он испуган. Мне это нравится.
Я всегда говорю, что «чтобы снять маску, её сперва нужно надеть». Мои модели согласны с этим. Маски - ещё одна моя навязчивая идея. Анонимность, которую они обеспечивают, - лишь кажущаяся. Иногда ты узнаёшь больше от того, кто носит маску, потому что это позволяет тебе выбрать такую дистанцию, которая заставляет нас показывать себя такими, каковы мы на самом деле. Парадокс в том, что закрытое лицо раскрывает истинное лицо человека. Маски могут быть игривыми, игра - важный элемент моих снимков. С маской мои модели раскрепощаются. Наконец, я думаю, что выражение тела важнее выражения лица.
Когда я был ребёнком, у меня была кукла, которую я любил. Мне нравилось одевать и постоянно переодевать её. Теперь я проделываю то же самое с моделями. Некоторые куклы разломаны пополам в память о той, которая у меня была, и которая сломалась через несколько лет. А чулки прорваны потому, что я нахожу их более сексуальными, чем идеальные новые. Чулки обычно носят до тех пор, пока они не протрутся до дыр и у них не «побегут» петли. Но их жалко выкидывать.
Я ищу неопытных моделей, которые хотят выступить в новой роли, испытать что-то новое и, прежде всего, быть частью искусства, которое я творю. Большинство обнаруживает, что эта активная игра становится для них своего рода психотерапией. Некоторые из них в жизни не носили корсета или подвязок, и даже никогда не принимали провокационных поз. Со мной они чувствуют себя актрисами в другом амплуа. Для них позирование означает новое приключение. Они становятся сильнее, увереннее в себе и даже побеждают некоторые свои комплексы. Кое-кто даже приводит своих подруг на следующие съёмки. Когда я фотографирую, они часто разговаривают и делают свои замечания. Я вставляю их фразы вниз маскированных портретов. Иногда я вырезаю собственный комментарий прямо на пластинке. Во время съёмки создаются отношения очень тесного взаимодействия, модели раскрываются и говорят о своих мечтах и желаниях. Когда всё кончается, они выходят независимыми женщинами, сознающими собственную силу и не подчиняющимися своим партнёрам.
Я люблю живопись средневековья и Ренессанса. Мои любимые художники - Ян ван Эйк, Роберт Кампин, Рогир ван дер Вейден, Ханс Мемлинг, Иероним Босх, Лоренцо Лотто, Джорджоне, Джотто, Фра Ангелико и Жакопо Понтормо.
Какими тремя определениями можно описать ваше искусство?
Сильное, тёмное, провоцирующее. »
Збигнев Рэшка
«Я не хочу, чтобы обнажённость моих моделей рассматривалась как своего рода провокация. Те, кто кипит негодованием, даже не пытаются внимательно рассмотреть мои работы и, следовательно, не готовы к тому, чтобы воспринимать их правильным образом. В моих фото нет никакой порнографии. Я бы, скорее, считал их смелым способом создания портрета человека. . Я работаю именно для этого человека....
Мне нравятся женщины, которые не следуют стандартным понятиям красоты. Я считаю их более таинственными. Несовершенное тело интереснее. Никакой дискриминации; я уважаю законы природы. Я бы хотел работать с женщинами, которые борются с ментальной и физической властью. С женщинами, которые не уступают, у которых на теле есть шрамы и морщины, или даже с инвалидками, хотя их трудно найти. Большинство из них неуверенны и застенчивы, когда им предстоит появиться в обнажённом виде, выставив на обозрение свои недостатки. У одной из моих старых подруг был шрам через всю грудь - след ампутации одной груди из-за опухоли. Я любил этот шрам больше любой другой части её тела. А она смогла переступить через свои комплексы.
Мужчины интересуют меня меньше, потому что я считаю женщин на шаг впереди в эволюции. Женщины сложнее, сильнее, мудрее. Мужчины не могут существовать без них. В присутствии таких женщин мужчина ощущает определённую дистанцию, он испуган. Мне это нравится.
Я всегда говорю, что «чтобы снять маску, её сперва нужно надеть». Мои модели согласны с этим. Маски - ещё одна моя навязчивая идея. Анонимность, которую они обеспечивают, - лишь кажущаяся. Иногда ты узнаёшь больше от того, кто носит маску, потому что это позволяет тебе выбрать такую дистанцию, которая заставляет нас показывать себя такими, каковы мы на самом деле. Парадокс в том, что закрытое лицо раскрывает истинное лицо человека. Маски могут быть игривыми, игра - важный элемент моих снимков. С маской мои модели раскрепощаются. Наконец, я думаю, что выражение тела важнее выражения лица.
Когда я был ребёнком, у меня была кукла, которую я любил. Мне нравилось одевать и постоянно переодевать её. Теперь я проделываю то же самое с моделями. Некоторые куклы разломаны пополам в память о той, которая у меня была, и которая сломалась через несколько лет. А чулки прорваны потому, что я нахожу их более сексуальными, чем идеальные новые. Чулки обычно носят до тех пор, пока они не протрутся до дыр и у них не «побегут» петли. Но их жалко выкидывать.
Я ищу неопытных моделей, которые хотят выступить в новой роли, испытать что-то новое и, прежде всего, быть частью искусства, которое я творю. Большинство обнаруживает, что эта активная игра становится для них своего рода психотерапией. Некоторые из них в жизни не носили корсета или подвязок, и даже никогда не принимали провокационных поз. Со мной они чувствуют себя актрисами в другом амплуа. Для них позирование означает новое приключение. Они становятся сильнее, увереннее в себе и даже побеждают некоторые свои комплексы. Кое-кто даже приводит своих подруг на следующие съёмки. Когда я фотографирую, они часто разговаривают и делают свои замечания. Я вставляю их фразы вниз маскированных портретов. Иногда я вырезаю собственный комментарий прямо на пластинке. Во время съёмки создаются отношения очень тесного взаимодействия, модели раскрываются и говорят о своих мечтах и желаниях. Когда всё кончается, они выходят независимыми женщинами, сознающими собственную силу и не подчиняющимися своим партнёрам.
Я люблю живопись средневековья и Ренессанса. Мои любимые художники - Ян ван Эйк, Роберт Кампин, Рогир ван дер Вейден, Ханс Мемлинг, Иероним Босх, Лоренцо Лотто, Джорджоне, Джотто, Фра Ангелико и Жакопо Понтормо.
Какими тремя определениями можно описать ваше искусство?
Сильное, тёмное, провоцирующее. »
Збигнев Рэшка