Выдуманный скандал
Конфликт учёного мира с байкерами-патриотами в Омске получил широкую известность, но сми не стало рассказывать о самом предмете - польско-русской конференции, на которой они все побывали. Вот как относиться к омским сми после того, что они фактически оболгали университет и учёных, а потом даже не рассказали, что на самом деле было? Уж точно, уважать не за что. Хорошо, хоть один честный человек нашёлся.
Оригинал взят у tor4annen в Нина Казыдуб: «Какой ты патриот, если у тебя байк американский?»
На прошлой неделе омские мотоциклисты из клуба «Легион 55» неожиданно для всех стали ньюсмейкерами в рамках научно-практической конференции в Аграрном университете, в которой приняли участие историки из Польши. Байкеров, как утверждают они сами, заинтересовало присутствие на омской земле представителей стран-членов Евросоюза, которые ещё недавно чинили препятствия их коллегам из клуба «Ночные волки». В Омске общественность впервые вмешивается в проведение культурно-образовательных мероприятий, если не считать митинг казаков против концерта Бориса Моисеева несколько лет назад.
Насколько сложно людям от науки осуществлять международные контакты в «пост-Крымскую эпоху», и о том, как привлекают в науку молодых омичей, мы поговорили с проректором ОмГАУ по научной работе Ниной Казыдуб. Она оказалась «между двух огней»: как бывшая спортсменка и патриотка - и как научный деятель, для которого политические конфликты являются помехой в коммуникациях с коллегами из других стран.
Фото: "Коммерческие вести"
- Нина Григорьевна, что же произошло, по вашей версии, во время конфликта байкеров и польских учёных? Вы ожидали появления таких гостей на научной конференции?
- Для меня их появление было неожиданностью. Хотя я человек подготовленный - в международном отделе не первый год, знаю, какие бывают экстремальные ситуации, связанные с международными конфликтами. Но, конечно, для меня было сюрпризом, что подобное может произойти у нас в Омске, в нашем университете. И когда мне эти ребята начали тыкать: «Я - патриот», я им ответила: «Ну, какой ты патриот? У тебя байк - американский, куртка - швейцарская. Ты же на «ИЖаке» приехал и не «жигулях»!» Но, знаете, там были разные люди: у кого-то - нормальный, хороший, осмысленный взгляд, из кого-то, наоборот, пёрла агрессия. Информация о том, что у нас будут такие «гости», уже была в СМИ, но я не предполагала, что нам предъявят какие-то обвинения. Почему? Мы отчитываемся по нашим грантам во все органы, «там, где надо» все знали и о теме конференции, и об иностранных участниках. Возможно, сыграл свою роль приезд польского посла и представителя Евросоюза Ушацкаса. К слову, Вигаудас Ушацкас много раз извинился передо мной за это происшествие с байкерами, потому что посчитал себя косвенным виновником произошедшего.
- Встречу польских учёных и омских байкеров активно освещали в омских СМИ. Журналисты случайно оказались свидетелями конфликта? Вы приглашали их всех на конференцию? Если да, то почему, как журналисты утверждают, не пустили их в зал?
- Я не первый год работаю в этой сфере, и честно говоря, впервые видела, чтобы осветить научную конференцию приехало такое количество журналистов - бесплатно и без предупреждения. Журналисты с боем пытались пройти в зал, где готовилась конференция, никто не пытался даже установить какой-то контакт с организаторами. Представьте себе это давление - 25 байкеров, 15 журналистов, которые ведут себя крайне агрессивно, поэтому даже если со стороны администрации вуза были какие-то запретительные действия, то, уверяю вас, это были просто защитные реакции. В дальнейшем, когда регистрация участников прошла, мы запустили оставшихся журналистов в зал, дали возможность операторам снять пленарную часть, во время перерыва те, кто хотел, пообщались с учёными. Но у нас не было возможности вместить всех и сразу.
- На сколько человек рассчитан зал, в котором проходило пленарное заседание?
- На 50 человек.
- Почему так? Если проводится конференция с большой историей, со статусными участниками, почему нельзя было предусмотреть большее число мест? Или это, всё-таки, была закрытая конференция?
- Конференция закрытой быть не может по определению. Объем зала определяли по количеству заявок, поданных для участия в конференции. Кроме того, мы приглашали к участию ученых омских вузов, сотрудников омских научных центров, архивов, музеев. На каждого зарегистрированного участника у нас был рассчитан раздаточный материал, питание во время перерыва. Опыт проведения конференций позволял предположить, что дополнительного наплыва участников, кроме уже определившихся, не будет. Поэтому ажиотаж вокруг привычного научного мероприятия стал для нас неожиданностью. Оперативно поменять зал на больший, чтобы вместить всех журналистов и байкеров было проблематично, зал изначально был оформлен под конференцию, в том числе, и технически. Кроме того, приоритетной задачей организаторов было не масштабное освещение конференции в СМИ, а создание условий для спокойного, продуктивного диалога польских и российских ученых.
- Конференция проводится, мягко говоря, не первый год. Но, насколько мне помнится, ни разу подобных конфликтов с общественностью не возникало…
- Я бы и тот случай не назвала конфликтом. В итоге все остались довольны - и байкеры и журналисты и ученые… Крупные научные конференции у нас проводятся регулярно. Визитной карточкой вуза стала «Сибирская деревня: история, современное состояние, перспективы развития». Она проходила один раз в два года в течение 20 лет, с 2006 года в ней принимают участие польские ученые. В этом году конференция была организована в рамках проекта Национальной программы развития гуманистики Министерства науки и высшего образования Республики Польши и была посвящена польским ссыльным в Западную Сибирь во второй половине XVIII - XIX веках. Наш университет совместно с Университетом Яна Кохановского в Кельце реализует этот проект с 2014 года, в рамках проекта запланировано провести ещё и вторую конференцию - в Кельце в 2017 году. Соорганизаторами конференции стал Омский государственный университет имени Ф.М. Достоевского, польский университет Яна Кохановского, польский культурно-просветительский центр «Полонез», который в Омске поддерживает польскую культуру и язык, Посольство Республики Польша в РФ и Генеральное консульство РП в Иркутске. А целью конференции мы обозначили «объединение усилий учёных России и Польши, краеведов, представителей общественных организаций для изучения польского присутствия за Уралом в период со второй половины XVIII века до начала XX века через реконструкцию взаимных представлений поляков и представителей сибирского общества: администрации разного уровня, российских переселенцев, старожилов и коренных народов Сибири».
- Вы давно работаете с иностранными программами? Что-то изменилось в тематике или технологии подготовки таких конференций после смены вектора российской внешней политики?
- Мы уже порядка семи лет имеем дело с этими грантами. Вы знаете, если бы такой казус произошёл на первой конференции, наверное, у нас были бы какие-то проблемы в дальнейших коммуникациях с польской стороной. Но поскольку мы проводим эту конференцию в содружестве с поляками уже несколько лет подряд, думаю, ничего не изменится. Среди наших гостей было шесть или семь польских историков, которые приезжают к нам уже по второму-третьему разу. Для них произошедшее выглядело даже смешно. Байкеры своим выступлением сделали нашей конференции даже своего рода «пиар» на всю Европу. Гости в итоге оказались довольны и научной составляющей конференции, и приёмом в нашем городе, и общением с российскими коллегами. У учёных нет никаких предрассудков и ограничений - наоборот, их интерес к совместной работе только увеличивается. Несколько лет назад наша конференция совпала по времени с гибелью поляков в авиакатастрофе под Смоленском, в которой погиб, в том числе, и польских президент. Да, все участники были в трауре, у кого-то друзья и знакомые были в этом самолёте, но конференция не прервалась, через год они приехали к нам снова. Плюс - наши польские партнёры видят, насколько скрупулёзно и качественно мы выполняем условия грантов. И, конечно, человеческий фактор - общение с коллегами - очень много значит.
- То есть коммуникации идут в обе стороны? Нельзя сказать, что поляки приезжают учить российских преподавателей «правильной истории»?
- Ну о чём вы? У нас только в этом году были профессор В.И. Дятлов и профессор Б.С. Шостакович из Иркутска, профессор И.В. Нам и профессор М.П. Чёрная из Томска, профессор В.А. Скубневский из Барнаула. Это всё статусные, авторитетные учёные из России. И поляки отметили, насколько глубоко проработаны их научные темы. По итогам конференции мы обязательно опубликуем сборник тезисов, и уже сейчас вы можете ознакомиться с программой конференции, чтобы убедиться в том, что нет никакого перекоса в сторону польских учёных. Да, мы фактически непрофильный вуз для подобных тем. В Агарном университете есть гуманитарный факультет, однако, скорее всего, в ближайшие годы он будет закрыт - поскольку сейчас федеральный центр требует от вузов специализации.
- То есть на этом история «Сибирской деревни» может прерваться?
-Это история уже не «Сибирской деревни», а польско-российского научного сотрудничества, в котором наш университет играет роль своеобразного регионального центра. Безусловно сотрудничество продолжится. Для этого есть интерес и с нашей стороны, и с польской.
- Другие омские вузы участвуют в подобных программах зарубежного партнёрства?
- Конечно. Классический университет, например, проводит периодически свои мероприятия. На ноябрь они планируют международную конференцию, посвящённую памяти известного омского историка, профессора Анатолия Викторовича Ремнёва.
- Существуют какие-то программы, финансируемые российским правительством, которые были бы направлены на изучение жизни русскоязычных общин в Европе? Или это односторонний процесс, опять-таки?
- У нас есть прекрасная программа РГНФ по выделению грантов на гуманитарные исследования. Ежегодно РГНФ предлагает и несколько партнерских проектов с университетами других стран: Германией, Финляндией, Францией, - молодым учёным, эти гранты предполагают научные поездки за рубеж. Если говорить о других государствах, то активно изучением истории и быта Сибири занимается Германия - сейчас, правда, в связи с активным переселением русских немцев на Запад, эти программы приостановлены. Есть интересные программы с Мексикой у историков классического университета.
- Насколько активно студенты включаются в такие научные программы?
- С первого курса мы говорим студентам, что они должны быть исследователями. И, конечно, стимулируем их заниматься наукой - вы даже не представляете, какие преференции сегодня у студентов, имеющих опыт выступления на научных конференциях и публикации. За семестр активные студенты могут получать до 60-70 тысяч рублей в качестве стипендии. Очень большие средства сегодня государством выделяются на поездки студентов, в том числе, и с научными целями. Уже со второго курса студенты могут участвовать в различных научных конкурсах, работать вместе с аспирантами, с профессорами. Наши студенты и аспиранты могут провести полгода-год в европейских вузах, обучаясь там по своей специальности. Что в этом плохого? Мы же понимаем, что у сельских ребят никогда не будет этих 5-7 тысяч евро, которые им дают в качестве гранта на обучение в Европе. Для них это шанс - вне зависимости от того, какая там «политическая ситуация». Студенты, которые прошли эту программу, уже приобретают другой статус.
- А строится ли работа в омских вузах, в частности, в Аграрном университете, с преподавателями-иностранцами на постоянной основе, не только в рамках конференций? На Западе ведь подобный формат работы считается не только престижным, но и обязательным.
- Сейчас для министерского мониторинга уровня вузов обязательным критерием является чтение лекций на иностранном языке. Но у нас нет своих средств для того, чтобы привлекать видных специалистов из-за рубежа к нам работу, однако, мы стараемся за счёт вот таких, в том числе, международных, грантов приглашать с лекциями иностранных преподавателей. Кроме того, мы общаемся с партнёрскими вузами - и, если у них появляются гранты, включающие выездное чтение лекций, стараемся приглашать специалистов. Ежегодно два-три преподавателя из Европы к нам приезжают. Но это происходит благодаря их, европейским, грантам. У российских вузов денег на приглашение иностранных лекторов нет.
- Что должно произойти, чтобы эти деньги у российских вузов появились?
- Зарабатывать на научных исследованиях, связанных с реальным производством или сельским хозяйством. У нас в вузе сейчас 60-65% всего времени уделяется именно науке. И только 40% - учебной деятельности. Научная работа у нас стоит на первом месте.
P.S. Небольшое пояснение, почему этот мой текст опубликован в ЖЖ, а не на каком-то из омских сайтов. Внезапно оказалось, что тема конфликта байкеров с научным учреждением, тема научной конференции, а также вопросы высшего образования в регионе как-то не особо интересны омским СМИ. Ну, как-то так получилось. Страшно оторваны наши журналисты и редакторы от народа и от понимания задач своей работы... На 34 новости про "Ревизорро" у нас приходится 0 новостей про образование и науку. Несмотря на то, что это интервью было готово сразу после конфликта (как и интервью с байкерами), почти полторы недели шла подготовка его публикации на "Классе". К сожалению, пришлось забрать текст сюда, потому что был риск, что интервью вообще никогда не выйдет.
Оригинал взят у tor4annen в Нина Казыдуб: «Какой ты патриот, если у тебя байк американский?»
На прошлой неделе омские мотоциклисты из клуба «Легион 55» неожиданно для всех стали ньюсмейкерами в рамках научно-практической конференции в Аграрном университете, в которой приняли участие историки из Польши. Байкеров, как утверждают они сами, заинтересовало присутствие на омской земле представителей стран-членов Евросоюза, которые ещё недавно чинили препятствия их коллегам из клуба «Ночные волки». В Омске общественность впервые вмешивается в проведение культурно-образовательных мероприятий, если не считать митинг казаков против концерта Бориса Моисеева несколько лет назад.
Насколько сложно людям от науки осуществлять международные контакты в «пост-Крымскую эпоху», и о том, как привлекают в науку молодых омичей, мы поговорили с проректором ОмГАУ по научной работе Ниной Казыдуб. Она оказалась «между двух огней»: как бывшая спортсменка и патриотка - и как научный деятель, для которого политические конфликты являются помехой в коммуникациях с коллегами из других стран.
Фото: "Коммерческие вести"
- Нина Григорьевна, что же произошло, по вашей версии, во время конфликта байкеров и польских учёных? Вы ожидали появления таких гостей на научной конференции?
- Для меня их появление было неожиданностью. Хотя я человек подготовленный - в международном отделе не первый год, знаю, какие бывают экстремальные ситуации, связанные с международными конфликтами. Но, конечно, для меня было сюрпризом, что подобное может произойти у нас в Омске, в нашем университете. И когда мне эти ребята начали тыкать: «Я - патриот», я им ответила: «Ну, какой ты патриот? У тебя байк - американский, куртка - швейцарская. Ты же на «ИЖаке» приехал и не «жигулях»!» Но, знаете, там были разные люди: у кого-то - нормальный, хороший, осмысленный взгляд, из кого-то, наоборот, пёрла агрессия. Информация о том, что у нас будут такие «гости», уже была в СМИ, но я не предполагала, что нам предъявят какие-то обвинения. Почему? Мы отчитываемся по нашим грантам во все органы, «там, где надо» все знали и о теме конференции, и об иностранных участниках. Возможно, сыграл свою роль приезд польского посла и представителя Евросоюза Ушацкаса. К слову, Вигаудас Ушацкас много раз извинился передо мной за это происшествие с байкерами, потому что посчитал себя косвенным виновником произошедшего.
- Встречу польских учёных и омских байкеров активно освещали в омских СМИ. Журналисты случайно оказались свидетелями конфликта? Вы приглашали их всех на конференцию? Если да, то почему, как журналисты утверждают, не пустили их в зал?
- Я не первый год работаю в этой сфере, и честно говоря, впервые видела, чтобы осветить научную конференцию приехало такое количество журналистов - бесплатно и без предупреждения. Журналисты с боем пытались пройти в зал, где готовилась конференция, никто не пытался даже установить какой-то контакт с организаторами. Представьте себе это давление - 25 байкеров, 15 журналистов, которые ведут себя крайне агрессивно, поэтому даже если со стороны администрации вуза были какие-то запретительные действия, то, уверяю вас, это были просто защитные реакции. В дальнейшем, когда регистрация участников прошла, мы запустили оставшихся журналистов в зал, дали возможность операторам снять пленарную часть, во время перерыва те, кто хотел, пообщались с учёными. Но у нас не было возможности вместить всех и сразу.
- На сколько человек рассчитан зал, в котором проходило пленарное заседание?
- На 50 человек.
- Почему так? Если проводится конференция с большой историей, со статусными участниками, почему нельзя было предусмотреть большее число мест? Или это, всё-таки, была закрытая конференция?
- Конференция закрытой быть не может по определению. Объем зала определяли по количеству заявок, поданных для участия в конференции. Кроме того, мы приглашали к участию ученых омских вузов, сотрудников омских научных центров, архивов, музеев. На каждого зарегистрированного участника у нас был рассчитан раздаточный материал, питание во время перерыва. Опыт проведения конференций позволял предположить, что дополнительного наплыва участников, кроме уже определившихся, не будет. Поэтому ажиотаж вокруг привычного научного мероприятия стал для нас неожиданностью. Оперативно поменять зал на больший, чтобы вместить всех журналистов и байкеров было проблематично, зал изначально был оформлен под конференцию, в том числе, и технически. Кроме того, приоритетной задачей организаторов было не масштабное освещение конференции в СМИ, а создание условий для спокойного, продуктивного диалога польских и российских ученых.
- Конференция проводится, мягко говоря, не первый год. Но, насколько мне помнится, ни разу подобных конфликтов с общественностью не возникало…
- Я бы и тот случай не назвала конфликтом. В итоге все остались довольны - и байкеры и журналисты и ученые… Крупные научные конференции у нас проводятся регулярно. Визитной карточкой вуза стала «Сибирская деревня: история, современное состояние, перспективы развития». Она проходила один раз в два года в течение 20 лет, с 2006 года в ней принимают участие польские ученые. В этом году конференция была организована в рамках проекта Национальной программы развития гуманистики Министерства науки и высшего образования Республики Польши и была посвящена польским ссыльным в Западную Сибирь во второй половине XVIII - XIX веках. Наш университет совместно с Университетом Яна Кохановского в Кельце реализует этот проект с 2014 года, в рамках проекта запланировано провести ещё и вторую конференцию - в Кельце в 2017 году. Соорганизаторами конференции стал Омский государственный университет имени Ф.М. Достоевского, польский университет Яна Кохановского, польский культурно-просветительский центр «Полонез», который в Омске поддерживает польскую культуру и язык, Посольство Республики Польша в РФ и Генеральное консульство РП в Иркутске. А целью конференции мы обозначили «объединение усилий учёных России и Польши, краеведов, представителей общественных организаций для изучения польского присутствия за Уралом в период со второй половины XVIII века до начала XX века через реконструкцию взаимных представлений поляков и представителей сибирского общества: администрации разного уровня, российских переселенцев, старожилов и коренных народов Сибири».
- Вы давно работаете с иностранными программами? Что-то изменилось в тематике или технологии подготовки таких конференций после смены вектора российской внешней политики?
- Мы уже порядка семи лет имеем дело с этими грантами. Вы знаете, если бы такой казус произошёл на первой конференции, наверное, у нас были бы какие-то проблемы в дальнейших коммуникациях с польской стороной. Но поскольку мы проводим эту конференцию в содружестве с поляками уже несколько лет подряд, думаю, ничего не изменится. Среди наших гостей было шесть или семь польских историков, которые приезжают к нам уже по второму-третьему разу. Для них произошедшее выглядело даже смешно. Байкеры своим выступлением сделали нашей конференции даже своего рода «пиар» на всю Европу. Гости в итоге оказались довольны и научной составляющей конференции, и приёмом в нашем городе, и общением с российскими коллегами. У учёных нет никаких предрассудков и ограничений - наоборот, их интерес к совместной работе только увеличивается. Несколько лет назад наша конференция совпала по времени с гибелью поляков в авиакатастрофе под Смоленском, в которой погиб, в том числе, и польских президент. Да, все участники были в трауре, у кого-то друзья и знакомые были в этом самолёте, но конференция не прервалась, через год они приехали к нам снова. Плюс - наши польские партнёры видят, насколько скрупулёзно и качественно мы выполняем условия грантов. И, конечно, человеческий фактор - общение с коллегами - очень много значит.
- То есть коммуникации идут в обе стороны? Нельзя сказать, что поляки приезжают учить российских преподавателей «правильной истории»?
- Ну о чём вы? У нас только в этом году были профессор В.И. Дятлов и профессор Б.С. Шостакович из Иркутска, профессор И.В. Нам и профессор М.П. Чёрная из Томска, профессор В.А. Скубневский из Барнаула. Это всё статусные, авторитетные учёные из России. И поляки отметили, насколько глубоко проработаны их научные темы. По итогам конференции мы обязательно опубликуем сборник тезисов, и уже сейчас вы можете ознакомиться с программой конференции, чтобы убедиться в том, что нет никакого перекоса в сторону польских учёных. Да, мы фактически непрофильный вуз для подобных тем. В Агарном университете есть гуманитарный факультет, однако, скорее всего, в ближайшие годы он будет закрыт - поскольку сейчас федеральный центр требует от вузов специализации.
- То есть на этом история «Сибирской деревни» может прерваться?
-Это история уже не «Сибирской деревни», а польско-российского научного сотрудничества, в котором наш университет играет роль своеобразного регионального центра. Безусловно сотрудничество продолжится. Для этого есть интерес и с нашей стороны, и с польской.
- Другие омские вузы участвуют в подобных программах зарубежного партнёрства?
- Конечно. Классический университет, например, проводит периодически свои мероприятия. На ноябрь они планируют международную конференцию, посвящённую памяти известного омского историка, профессора Анатолия Викторовича Ремнёва.
- Существуют какие-то программы, финансируемые российским правительством, которые были бы направлены на изучение жизни русскоязычных общин в Европе? Или это односторонний процесс, опять-таки?
- У нас есть прекрасная программа РГНФ по выделению грантов на гуманитарные исследования. Ежегодно РГНФ предлагает и несколько партнерских проектов с университетами других стран: Германией, Финляндией, Францией, - молодым учёным, эти гранты предполагают научные поездки за рубеж. Если говорить о других государствах, то активно изучением истории и быта Сибири занимается Германия - сейчас, правда, в связи с активным переселением русских немцев на Запад, эти программы приостановлены. Есть интересные программы с Мексикой у историков классического университета.
- Насколько активно студенты включаются в такие научные программы?
- С первого курса мы говорим студентам, что они должны быть исследователями. И, конечно, стимулируем их заниматься наукой - вы даже не представляете, какие преференции сегодня у студентов, имеющих опыт выступления на научных конференциях и публикации. За семестр активные студенты могут получать до 60-70 тысяч рублей в качестве стипендии. Очень большие средства сегодня государством выделяются на поездки студентов, в том числе, и с научными целями. Уже со второго курса студенты могут участвовать в различных научных конкурсах, работать вместе с аспирантами, с профессорами. Наши студенты и аспиранты могут провести полгода-год в европейских вузах, обучаясь там по своей специальности. Что в этом плохого? Мы же понимаем, что у сельских ребят никогда не будет этих 5-7 тысяч евро, которые им дают в качестве гранта на обучение в Европе. Для них это шанс - вне зависимости от того, какая там «политическая ситуация». Студенты, которые прошли эту программу, уже приобретают другой статус.
- А строится ли работа в омских вузах, в частности, в Аграрном университете, с преподавателями-иностранцами на постоянной основе, не только в рамках конференций? На Западе ведь подобный формат работы считается не только престижным, но и обязательным.
- Сейчас для министерского мониторинга уровня вузов обязательным критерием является чтение лекций на иностранном языке. Но у нас нет своих средств для того, чтобы привлекать видных специалистов из-за рубежа к нам работу, однако, мы стараемся за счёт вот таких, в том числе, международных, грантов приглашать с лекциями иностранных преподавателей. Кроме того, мы общаемся с партнёрскими вузами - и, если у них появляются гранты, включающие выездное чтение лекций, стараемся приглашать специалистов. Ежегодно два-три преподавателя из Европы к нам приезжают. Но это происходит благодаря их, европейским, грантам. У российских вузов денег на приглашение иностранных лекторов нет.
- Что должно произойти, чтобы эти деньги у российских вузов появились?
- Зарабатывать на научных исследованиях, связанных с реальным производством или сельским хозяйством. У нас в вузе сейчас 60-65% всего времени уделяется именно науке. И только 40% - учебной деятельности. Научная работа у нас стоит на первом месте.
P.S. Небольшое пояснение, почему этот мой текст опубликован в ЖЖ, а не на каком-то из омских сайтов. Внезапно оказалось, что тема конфликта байкеров с научным учреждением, тема научной конференции, а также вопросы высшего образования в регионе как-то не особо интересны омским СМИ. Ну, как-то так получилось. Страшно оторваны наши журналисты и редакторы от народа и от понимания задач своей работы... На 34 новости про "Ревизорро" у нас приходится 0 новостей про образование и науку. Несмотря на то, что это интервью было готово сразу после конфликта (как и интервью с байкерами), почти полторы недели шла подготовка его публикации на "Классе". К сожалению, пришлось забрать текст сюда, потому что был риск, что интервью вообще никогда не выйдет.