Празднешное...
У меня тут праздник за праздником, панимаеш.
Вчера вот Лохматенок подарил мне восьмимартовскую открытку. Накорябав на ней "Дарагаямамаятибя оченлублу надеюсшто твойнасмарк прайдет".
Пока я над ней умилялась, шмыгая "сваимнасмарком", воспитательница сетовала, что вот вторая открытка - в виде восьмерки с наклеенными цвиточьками - Матвею удалась не очень-то, и ей-де пришлось даже пожурить деточку за неровно вырезанное и склеенное.
- И вы представляете, что он мне сказал? Нет, вы представляете? Я ему говорю: Матвей, что ж ты криво клеишь-то, маме же не понравится твой подарок. И вы представляете? Он мне говорит: "Маме не может не понравиться то, что ей подарил любимый сын". "Может", говорит, "и криво. Зато я ее люблю".
Когда он в каких-то своих сусеках откопал эту восьмерку и припер мне ее, сияющий, как наш только что вычищенный чайник, я только и смогла, что выдохнуть: "Боже, Матвей, какая красота".
А сегодня у нас еще один праздник. Матвеян называет его День Рождения Семьи. Три года назад я переехала к Мужчине в Казань и начала все заново. С ним это оказалось очень легко и совсем безболезненно: я уже и не помню, была ли жизнь до 6 марта 2005 года.
По идее, я должна бы разразиться длинным и проникновенным постом о любви, но сейчас я могу только довольно щуриться и жизнерадостно вздыхать.
Во-первых, потому что любовь канешна же, а во-вторых, потому что мы только что из ресторана, где все трое побили все рекорды по вместимости желудка. И теперь желудок давит мне на мозг, а комп возлежит на моем круглом животике и норовит рухнуть всякий раз, когда я сыто и блаженно икаю.
Вчера вот Лохматенок подарил мне восьмимартовскую открытку. Накорябав на ней "Дарагаямамаятибя оченлублу надеюсшто твойнасмарк прайдет".
Пока я над ней умилялась, шмыгая "сваимнасмарком", воспитательница сетовала, что вот вторая открытка - в виде восьмерки с наклеенными цвиточьками - Матвею удалась не очень-то, и ей-де пришлось даже пожурить деточку за неровно вырезанное и склеенное.
- И вы представляете, что он мне сказал? Нет, вы представляете? Я ему говорю: Матвей, что ж ты криво клеишь-то, маме же не понравится твой подарок. И вы представляете? Он мне говорит: "Маме не может не понравиться то, что ей подарил любимый сын". "Может", говорит, "и криво. Зато я ее люблю".
Когда он в каких-то своих сусеках откопал эту восьмерку и припер мне ее, сияющий, как наш только что вычищенный чайник, я только и смогла, что выдохнуть: "Боже, Матвей, какая красота".
А сегодня у нас еще один праздник. Матвеян называет его День Рождения Семьи. Три года назад я переехала к Мужчине в Казань и начала все заново. С ним это оказалось очень легко и совсем безболезненно: я уже и не помню, была ли жизнь до 6 марта 2005 года.
По идее, я должна бы разразиться длинным и проникновенным постом о любви, но сейчас я могу только довольно щуриться и жизнерадостно вздыхать.
Во-первых, потому что любовь канешна же, а во-вторых, потому что мы только что из ресторана, где все трое побили все рекорды по вместимости желудка. И теперь желудок давит мне на мозг, а комп возлежит на моем круглом животике и норовит рухнуть всякий раз, когда я сыто и блаженно икаю.