О животной ярости и точке невозврата
Оригинал взят у abu_liberal в О животной ярости и точке невозврата
Эволюция российской политической системы в последнее время набирает столь стремительные обороты, что уже реально становится страшно. Страшно проскочить некую невидимую границу между «еще» и «уже». Вот однажды проснешься утром - и всё, ёк, вокруг уже нет воздуха. Страшно проспать этот момент, когда на тебя хлынет лавина и станет нечем дышать. Как стало с теми несчастными, которых «забыли» оповестить в Крымске о надвигающейся опасности. Так в свое время в трагедии Курска слышалась ужасная аллюзия на судьбу страны: «Что случилось с лодкой? - Она утонула». Теперь в кошмаре Крымска этот набат уже гремит так, что уши закладывает.
То, что власть врет, - мягко говоря, ни для кого не новость. То, что власти наплевать на граждан страны, - тоже. Так в чем новость? Наверное, просто количество переходит в качество. Количество лжи, подлости, мерзости, абсурда, безумия и дикости (я что-то еще упустила? добавьте) должно дойти до какой-то точки, за которой произойдет обвал - сорвется резьба, прорвет шлюзы и хлынет лавина. И тогда ты уже не сможешь убежать и спастись. Пока что еще как будто есть лазейки, есть тропинки и норки, отдушины и сферы свободы… Но они уже сужаются, схлопываются все быстрее и быстрее. Вот так и болтаешься - между «еще» и «уже». Небо еще видно, но совиные крыла уже простерлись над страной, закрыв его чуть менее чем полностью.
Последнее время наша птица-тройка мчится во весь опор. Цензура и контроль над интернетом, закон о клевете, вызывающе позорный и наглый закон об «иностранных агентах». Сейчас на подходе закон о «паникерстве», а также замаячившая расправа над социальными сетями - над тем, что казалось еще недавно последним оплотом свободы. Казалось, что уж до этого островка они не дотянутся. Скоро и этот островок уйдет под воду?
Так где же точка невозврата?
Может быть, мы ее уже проскочили?
Все зависит от угла обзора. Если смотреть с позиции собственной индивидуальной участи, то тот факт, что границы еще не на замке, должен обнадеживать. Еще есть куда бежать, а самые сообразительные это уже сделали.
Если же выбрать более широкий ракурс, то тут ты вступаешь в некую туманную зону, в которой царят печаль и отчаяние. Я затрудняюсь вербально обозначить этот ракурс, это что-то из области совести, ответственности и - злости. Такой злости, которая сдавливает тебе горло от возмущения: «Да по какому праву?!...» По какому праву все эти люди методично насилуют страну, лишая ее свободы, чести и достоинства? Да кто все эти люди вообще?
В этой же самой области, которая открывается с обозначенного выше ракурса, у кого-то еще находится такая вещь, как патриотизм. У меня эта штука применительно к России отсутствует, уж извините, поэтому остается только злость и возмущение. Эти чувства живут где-то в районе солнечного сплетения и, вскипая, поднимаются к горлу. Чисто физиологическое ощущение. Не просто идеологическое несогласие и гражданский протест. А именно животная ярость загнанного в угол зверя. Зверя, который не хочет и не может жить в клетке. Который не желает учиться дышать жабрами под водой. В отличие от старшего поколения, у которого эти «социальные жабры» еще, я полагаю, сохранились, у таких как я их просто нет - моя юность пришлась на эпоху Горбачева и Ельцина. Я привыкла к тому, что воздух реально существует, что это не фикция и не иллюзия.
Хотя… Мы как-то незаметно, в ходе и вследствие постепенного отмирания в России политики как явления, вернулись к архаичным формам отечественного квазиполитического бытия - к разговорам на кухне в своем кругу. Только наши кухни теперь разнообразились - мы перетираем все эти гнусные процессы, ругаясь и чертыхаясь, в социальных сетях и на митингах, которые суть те же кухни, по большому счету. Да, увы, митинговая активность не означает возрождения в России политического процесса (хотя и показывает некоторое пробуждение того, что называется гражданским обществом), поскольку последний подразумевает взаимодействие сторон, умение правящей группы слышать и воспринимать требования оппозиции. В наших же процессах эти качества отсутствуют напрочь. В силу неких своих ущербных родовых свойств политическая элита мнит себя в стране «хозяином», который может себе позволить плевать на тех, кто вне этого круга. И единственная обратная связь, которая наблюдается в ответ на рост гражданской активности, - это закручивание вентиля, через который поступает воздух. Они будут давить эту активность всеми силами, все наглее и наглее, потому что она расшатывает их незыблемое господство, а значит, смерти подобна. Саму оппозиционность они уже изображают как что-то крамольное, вражеское, даже неприличное. Извращенное восприятие диктаторской хунты, постепенно выживающей из ума и стремящейся удержать власть любой ценой.
Они тут, кстати, нашли очень выигрышную фишку - защита детей и «борьба с педофилами». Собственно, эта тема - «кругом педофилы» - обкатана уже давно и успешно. Той немалой части населения, которая довольствуется информационным пайком из телевизора, ее уже успешно скормили, истерия доведена до нужной кондиции - и уже пришла пора конвертировать ее в административный капитал. И вот, под этим соусом начинается переформатирование информационного пространства с целью повышения уровня комфорта и безопасности для путинско-едросовской клики. А то как-то слишком разгулялись со своими митингами и «оккупаями», ишь...
И тема-то такая, как бы благородная - «защита детей». Кто же посмеет быть против? Ведь святое же дело - дети! Нет, население у телевизора этого не поймет, его запросто убедят в том, что сеть ВКонтакте - рассадник детского порно (хотя кто его там видел?). Да и вообще - интернет кишит педофилами, пора прикрыть эту лавочку или хотя бы наложить на нее мощную лапу «государственного регулирования». А возражающих можно объявить «защитниками педофилов», новыми «врагами народа», на пару с «иностранными агентами» (хотя это, если разобраться, почти те же самые люди). Пипл это схавает, под пивко у телевизора, проглотит не жуя. Ему объяснят - важные государственные люди и церковные идеологи. Нравственность, духовность, забота о подрастающем поколении, защита детей и прочее бла-бла-бла. Эта простая и легкоусвояемая пища очень хорошо скармливается. В отличие от таких сложных материй, как свобода и права человека, демократия и честные выборы. Не говоря уже о правах меньшинств. Например, сексуальных: тема «пропаганды гомосексуализма» в одном пакете с «пропагандой педофилии» очень хорошо потребляется, аж за ушами трещит у народонаселения. Закон о пропаганде активно продвигается в регионы, почти единогласно идет «на ура» у местных депутатов и общественного мнения (а некоторым и того мало и они требуют добавки - им подавай уголовную ответственность для «извращенцев»).
Народ жаждет крови, а власть с удовольствием идет навстречу «пожеланиям трудящихся», умело подсказывая, кого именно надо проклинать и ненавидеть, используя нехитрые манипуляции. Чьей еще крови они захотят завтра? Какую следующую жертву предложат народу? Если сегодня они используют детей, как террористы, в качестве «живого щита» против врагов-оппозиционеров, чтобы усыпить общество, то они уже ни перед чем не остановятся. Они перешли грань.
Так вот, возвращаясь все к тому же сакраментальному вопросу, - уже или еще? Мною в последнее время овладел чудовищный, черный пессимизм. Хотя вообще-то мне по жизни скорее присущ наивный идиотический оптимизм. А тут - всё, достало. На иврите есть красивое выражение, которое в переводе на русский значит: «дошли воды до души». То есть - именно что достало, дошли до края, до точки, дальше уже некуда, приехали, вот-вот затопит. Кажется, уже. Хотя надо, надо, жизненно важно продолжать делать вид, что еще можно что-то изменить, что еще релевантны апелляции к конституции, правам человека и нормам цивилизованного общества. Но чем дальше, тем больше это напоминает самоутешение.
Эволюция российской политической системы в последнее время набирает столь стремительные обороты, что уже реально становится страшно. Страшно проскочить некую невидимую границу между «еще» и «уже». Вот однажды проснешься утром - и всё, ёк, вокруг уже нет воздуха. Страшно проспать этот момент, когда на тебя хлынет лавина и станет нечем дышать. Как стало с теми несчастными, которых «забыли» оповестить в Крымске о надвигающейся опасности. Так в свое время в трагедии Курска слышалась ужасная аллюзия на судьбу страны: «Что случилось с лодкой? - Она утонула». Теперь в кошмаре Крымска этот набат уже гремит так, что уши закладывает.
То, что власть врет, - мягко говоря, ни для кого не новость. То, что власти наплевать на граждан страны, - тоже. Так в чем новость? Наверное, просто количество переходит в качество. Количество лжи, подлости, мерзости, абсурда, безумия и дикости (я что-то еще упустила? добавьте) должно дойти до какой-то точки, за которой произойдет обвал - сорвется резьба, прорвет шлюзы и хлынет лавина. И тогда ты уже не сможешь убежать и спастись. Пока что еще как будто есть лазейки, есть тропинки и норки, отдушины и сферы свободы… Но они уже сужаются, схлопываются все быстрее и быстрее. Вот так и болтаешься - между «еще» и «уже». Небо еще видно, но совиные крыла уже простерлись над страной, закрыв его чуть менее чем полностью.
Последнее время наша птица-тройка мчится во весь опор. Цензура и контроль над интернетом, закон о клевете, вызывающе позорный и наглый закон об «иностранных агентах». Сейчас на подходе закон о «паникерстве», а также замаячившая расправа над социальными сетями - над тем, что казалось еще недавно последним оплотом свободы. Казалось, что уж до этого островка они не дотянутся. Скоро и этот островок уйдет под воду?
Так где же точка невозврата?
Может быть, мы ее уже проскочили?
Все зависит от угла обзора. Если смотреть с позиции собственной индивидуальной участи, то тот факт, что границы еще не на замке, должен обнадеживать. Еще есть куда бежать, а самые сообразительные это уже сделали.
Если же выбрать более широкий ракурс, то тут ты вступаешь в некую туманную зону, в которой царят печаль и отчаяние. Я затрудняюсь вербально обозначить этот ракурс, это что-то из области совести, ответственности и - злости. Такой злости, которая сдавливает тебе горло от возмущения: «Да по какому праву?!...» По какому праву все эти люди методично насилуют страну, лишая ее свободы, чести и достоинства? Да кто все эти люди вообще?
В этой же самой области, которая открывается с обозначенного выше ракурса, у кого-то еще находится такая вещь, как патриотизм. У меня эта штука применительно к России отсутствует, уж извините, поэтому остается только злость и возмущение. Эти чувства живут где-то в районе солнечного сплетения и, вскипая, поднимаются к горлу. Чисто физиологическое ощущение. Не просто идеологическое несогласие и гражданский протест. А именно животная ярость загнанного в угол зверя. Зверя, который не хочет и не может жить в клетке. Который не желает учиться дышать жабрами под водой. В отличие от старшего поколения, у которого эти «социальные жабры» еще, я полагаю, сохранились, у таких как я их просто нет - моя юность пришлась на эпоху Горбачева и Ельцина. Я привыкла к тому, что воздух реально существует, что это не фикция и не иллюзия.
Хотя… Мы как-то незаметно, в ходе и вследствие постепенного отмирания в России политики как явления, вернулись к архаичным формам отечественного квазиполитического бытия - к разговорам на кухне в своем кругу. Только наши кухни теперь разнообразились - мы перетираем все эти гнусные процессы, ругаясь и чертыхаясь, в социальных сетях и на митингах, которые суть те же кухни, по большому счету. Да, увы, митинговая активность не означает возрождения в России политического процесса (хотя и показывает некоторое пробуждение того, что называется гражданским обществом), поскольку последний подразумевает взаимодействие сторон, умение правящей группы слышать и воспринимать требования оппозиции. В наших же процессах эти качества отсутствуют напрочь. В силу неких своих ущербных родовых свойств политическая элита мнит себя в стране «хозяином», который может себе позволить плевать на тех, кто вне этого круга. И единственная обратная связь, которая наблюдается в ответ на рост гражданской активности, - это закручивание вентиля, через который поступает воздух. Они будут давить эту активность всеми силами, все наглее и наглее, потому что она расшатывает их незыблемое господство, а значит, смерти подобна. Саму оппозиционность они уже изображают как что-то крамольное, вражеское, даже неприличное. Извращенное восприятие диктаторской хунты, постепенно выживающей из ума и стремящейся удержать власть любой ценой.
Они тут, кстати, нашли очень выигрышную фишку - защита детей и «борьба с педофилами». Собственно, эта тема - «кругом педофилы» - обкатана уже давно и успешно. Той немалой части населения, которая довольствуется информационным пайком из телевизора, ее уже успешно скормили, истерия доведена до нужной кондиции - и уже пришла пора конвертировать ее в административный капитал. И вот, под этим соусом начинается переформатирование информационного пространства с целью повышения уровня комфорта и безопасности для путинско-едросовской клики. А то как-то слишком разгулялись со своими митингами и «оккупаями», ишь...
И тема-то такая, как бы благородная - «защита детей». Кто же посмеет быть против? Ведь святое же дело - дети! Нет, население у телевизора этого не поймет, его запросто убедят в том, что сеть ВКонтакте - рассадник детского порно (хотя кто его там видел?). Да и вообще - интернет кишит педофилами, пора прикрыть эту лавочку или хотя бы наложить на нее мощную лапу «государственного регулирования». А возражающих можно объявить «защитниками педофилов», новыми «врагами народа», на пару с «иностранными агентами» (хотя это, если разобраться, почти те же самые люди). Пипл это схавает, под пивко у телевизора, проглотит не жуя. Ему объяснят - важные государственные люди и церковные идеологи. Нравственность, духовность, забота о подрастающем поколении, защита детей и прочее бла-бла-бла. Эта простая и легкоусвояемая пища очень хорошо скармливается. В отличие от таких сложных материй, как свобода и права человека, демократия и честные выборы. Не говоря уже о правах меньшинств. Например, сексуальных: тема «пропаганды гомосексуализма» в одном пакете с «пропагандой педофилии» очень хорошо потребляется, аж за ушами трещит у народонаселения. Закон о пропаганде активно продвигается в регионы, почти единогласно идет «на ура» у местных депутатов и общественного мнения (а некоторым и того мало и они требуют добавки - им подавай уголовную ответственность для «извращенцев»).
Народ жаждет крови, а власть с удовольствием идет навстречу «пожеланиям трудящихся», умело подсказывая, кого именно надо проклинать и ненавидеть, используя нехитрые манипуляции. Чьей еще крови они захотят завтра? Какую следующую жертву предложат народу? Если сегодня они используют детей, как террористы, в качестве «живого щита» против врагов-оппозиционеров, чтобы усыпить общество, то они уже ни перед чем не остановятся. Они перешли грань.
Так вот, возвращаясь все к тому же сакраментальному вопросу, - уже или еще? Мною в последнее время овладел чудовищный, черный пессимизм. Хотя вообще-то мне по жизни скорее присущ наивный идиотический оптимизм. А тут - всё, достало. На иврите есть красивое выражение, которое в переводе на русский значит: «дошли воды до души». То есть - именно что достало, дошли до края, до точки, дальше уже некуда, приехали, вот-вот затопит. Кажется, уже. Хотя надо, надо, жизненно важно продолжать делать вид, что еще можно что-то изменить, что еще релевантны апелляции к конституции, правам человека и нормам цивилизованного общества. Но чем дальше, тем больше это напоминает самоутешение.