Trinoux tion Samon i sindiu os...
Сегодня на закате погаснут все огни, чтобы ненадолго воцарилась темнота и тишина.
Я открою окна и впущу ночь. Приглашу к трапезе тех, кто ушел, тех кого помню и люблю, чтобы отдать дань прошлому и уходящему.
Это будет мое личное бдение на курганном холме.
А потом вспыхнет Огонь, что светит и во Тьме. Огонь Нового Года. Огонь нового витка жизни.
Ведь Жизнь и Смерть, Угасание и Возрождение, Распад и Обновление - вечно кружатся в своем танце, лишь на миг замирая, чтобы взглянуть нам в глаза сквозь тонкую преграду Зеркала Мира.
Истончается граница между мирами, открываются Врата. Туата Де Дананн, или как их еще называли Эс Сид - «народ сид» и "все сверхъестественное устремляется наружу, готовое поглотить людской мир". В мир людей проникают бессмертные, а самые отважные или безумные могут пройти в Холмы.
На закате Жизнь и Смерть будут пить круговую чашу Вина Вечности.
Этот промежуток времени не принадлежавший ни будущему, ни прошедшему. Семь Дней Безвременья.
А когда минует Час Духов и вспыхнет Обновленный Огонь, наступит время веселья, страшных масок и сахарных черепов, песен и плясок до упаду, розыгрышей и состязаний.
И только холодок за спиной напомнит невзначай о тех, кто бродит в эти ночи среди ряженых. О тех, в чьи глаза можно ненароком заглянуть не только в канун Дня Всех Святых.
Разукрась лицо или надень маску, чтобы они не узнали тебя. И можешь попытать счастья - просить их о чем угодно, только помни о цене.
И голос этой ночи. Ломкий, переливчатый звон бубенцов.
Душа моя улетала не дыша,
А душа моя…
Поговори со мной,
Мне трудно в тишине,
Как будто в вышине
Над городом чужим,
В нем синие огни,
Закрытые глаза. Гроза.
Налей мне молока...
Я открою окна и впущу ночь. Приглашу к трапезе тех, кто ушел, тех кого помню и люблю, чтобы отдать дань прошлому и уходящему.
Это будет мое личное бдение на курганном холме.
А потом вспыхнет Огонь, что светит и во Тьме. Огонь Нового Года. Огонь нового витка жизни.
Ведь Жизнь и Смерть, Угасание и Возрождение, Распад и Обновление - вечно кружатся в своем танце, лишь на миг замирая, чтобы взглянуть нам в глаза сквозь тонкую преграду Зеркала Мира.
Истончается граница между мирами, открываются Врата. Туата Де Дананн, или как их еще называли Эс Сид - «народ сид» и "все сверхъестественное устремляется наружу, готовое поглотить людской мир". В мир людей проникают бессмертные, а самые отважные или безумные могут пройти в Холмы.
На закате Жизнь и Смерть будут пить круговую чашу Вина Вечности.
Этот промежуток времени не принадлежавший ни будущему, ни прошедшему. Семь Дней Безвременья.
А когда минует Час Духов и вспыхнет Обновленный Огонь, наступит время веселья, страшных масок и сахарных черепов, песен и плясок до упаду, розыгрышей и состязаний.
И только холодок за спиной напомнит невзначай о тех, кто бродит в эти ночи среди ряженых. О тех, в чьи глаза можно ненароком заглянуть не только в канун Дня Всех Святых.
Разукрась лицо или надень маску, чтобы они не узнали тебя. И можешь попытать счастья - просить их о чем угодно, только помни о цене.
Click to viewИ голос этой ночи. Ломкий, переливчатый звон бубенцов.
Душа моя улетала не дыша,
А душа моя…
Поговори со мной,
Мне трудно в тишине,
Как будто в вышине
Над городом чужим,
В нем синие огни,
Закрытые глаза. Гроза.
Налей мне молока...