Для осмысления
И.И. Волошин. Канонизация Московской патриархией архиепископа Луки (Войно-Ясенецкого) как знамение времени.
(по ссылке с портала кредо)
Проехал я довольно пространства, видел людей набожных посреди мiра и в монастырях. Эти люди ныне крайне редки и то с весьма малым знанием, а иные со смешанными понятиями, а оттого, что в мед подливают деготь, т. е. читают святых Отцов Православной Церкви, да не оставляют и поддельных святых темного Запада. И сбывается русская пословица: бочка меду, да ложка дегтю. Все и выкидывай вон! Оскудело истинное духовное знание и духовные наставники. Нечто иные понимают не хуже нашего брата, - да учение их какое-то непросветительное, все кругом ходят, а в двери не попадают, - словно в жмурки играют.
Святитель Игнатий Брянчанинов
Господь называл Своих учеников друзьями (Иоан. 15, 14-15). Удостоились они этого за то, что восприняли и всячески старались хранить Его Божественные слова, как Он Сам и обещал: "Аще вы пребудете в словеси Моем, воистину ученицы Мои будете, и уразумеете Истину, и Истина свободит вы" (Иоан. 8, 31). Явно, что вне свободы в Истине, в словесах Божиих - рабство лжи. Через принятие Божественного Учения Апостолы и все истинно верующие во Христа во все времена становятся едины с Божественным Словом. О полноте этого единства так свидетельствовал Апостол Павел: "Уже не я живу, но живет во мне Христос" (Гал. 2, 20), и "мы ум Христов имамы" (1 Кор. 2, 16).
Таким образом, по пословице "скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты", по святым Христовым мы познаем Самого их Божественного Друга. Их учение - не их собственно, но учение Христово.
В первую очередь это относится к лику святителей, непосредственных продолжателей дела Апостолов - дела распространения и хранения Вероучения Христова. "Где Епископ - там Церковь", - учит Епископ Христов Игнатий Богоносец.
Ясно: если епископ распространяет учение, чуждое церковному Преданию, то в Истинной Церкви он неизбежно будет отторгнут. Если же церковное сообщество признает такового своим "другом", то там может быть только лже-церковь. Соборным решением церковного сообщества почитать епископа святым выражается уверенность в тождестве учения этого епископа с учением Христовым. После канонизации труды святителя рассматриваются церковью как святоотеческие [1]. То есть работы недавно канонизированного Украинской церковью Московского патриархата лауреата Сталинской премии архиепископа Луки (Войно-Ясенецкого) церковным сознанием МП ставятся в один ряд с писаниями Василия Великого, Григория Паламы и других учителей Церкви... Посмотрим же, чему соответствует учение архиепископа Луки Войно-Ясенецкого (1877-1961 гг.), духовного наставника и учителя МП.
Обратимся к главному его церковному труду, многократно и исключительно с хвалебными комментариями издававшемуся в последние годы: "Дух, душа, тело". Предмет этой работы - антропология, включающая вопросы творения мiра и его природы. Этот достаточно обширный труд, созданный архиепископом в зрелом возрасте, в 1945-47 годы, может быть воспринят как квинтэссенция мiровоззрения автора. Каковы же основные черты его?
1. Авторитеты
Естественно для всякого церковного человека опираться в своих взглядах на учение Церкви, на учение Святых Отцов. Наше познание нуждается в Откровении не только в отношении вопросов собственно Божественных, но и истинное ведение о творении возможно только как откровение Духа Святаго. Что же сказать о том знании, которое именуется "научным"? Вот что говорит об этом святитель Игнатий Брянчанинов: "Науки - плод нашего падения, - приобретение и хранение впечатлений и познаний, накопленных человеками во время жизни падшего разума. Ученость - светильник ветхого человека, светильник, которым "мрак тьмы во веки блюдется". Искупитель возвратил человекам тот Светильник, который им дарован был при создании Создателем, которого лишились они при грехопадении своем. Этот Светильник - Дух Святый, Он Дух Истины, наставляет всякой истине, испытывает глубины Божии, открывает и изъясняет тайны, дарует и вещественные познания, когда они нужны для духовной пользы человека. Ученому, желающему научиться духовной мудрости, завещавает апостол: "Аще кто мнится мудр быти в вас в веце сем, буй да бывает яко да премудр будет" (1 Кор. 3, 18). Точно! Ученость не есть собственно мудрость, а только мнение мудрости. Познание Истины, которая открыта человекам Господом, к которой доступ - только верой, которая неприступна для падшаго разума человеческаго, - заменяется в учености гаданиями, предположениями. Мудрость этого мiра, в которой почетное место занимают многие язычники и безбожники, прямо противоположно, по самым началам своим, мудрости духовной, Божественной. Нельзя быть последователем той и другой вместе; одной непременно должно отречься. Падший человек - "ложь", т. е. образ мыслей, собрание понятий и познаний ложных, имеющие только наружность разума, а в сущности своей - шатание, бред, беснование ума, пораженного смертною язвою греха и падения. Этот недуг ума особенно в полноте открывается в науках философских..." [2] Работа архиепископа Луки, как мы увидим, и есть шатание, бред, беснование ума, пораженнаго смертною язвою греха и падения....
* * *
В отношении природы человека многое сказано многими святыми отцами. В древности святитель Григорий Нисский трактатом "Об устроении человека" завершил труды своего брата, святителя Василия Великого. Все святые отцы, писавшие об аскетике, раскрывали опытно ими познанные свойства наших "духа, души и тела". В близкое к нам время святитель Игнатий Брянчанинов изложил православное учение об этом вопросе в своем "Слове о человеке". Эта его последняя, незаконченная работа была опубликована лишь в наше время, и не могла быть доступа архиепископу Луке, но во многих других произведениях - "Слово о смерти", "Слово о различных состояниях естества человеческого по отношению к добру и злу" и т. д. - святитель со свойственной ему православной определенностью излагает церковное учение об этом предмете. Так что архиепископу Луке было на что опереться в своих писаниях. Но он этого не делает. Для того, чтобы понять, кто является для него авторитетами, кому он доверяет, достаточно привести библиографию его работы:
Библия; Добротолюбие т. 1; Жития Святых; Ш. Рише. Трактат метапсихики; Н. Котик. Эманация психофизической энергии; К. Дю-Прель. Философия мистики; Маудели. Физиология и патология духа; И. П. Павлов. Физиология человека; Фехнер. Нанна; Сведберг. Вырождение энергии; Пуанкаре. Наука и гипотезы; Мах. История механики; И. Кант. Грезы духовидца. Розенкранц; Плотин. Энеады; Бергсон. Творческая эволюция.
Все эти работы используются архиепископом Лукой не в критическом, а исключительно в положительном смысле. Этого перечня достаточно, чтобы понять: перед нами работа, выражающая даже не столько естественно-научное, сколько лже-мистическое, оккультное мiровоззрение.
Как известно, все ереси "вычитаны" из Священного Писания, когда оно читается не при свете духовного разума Святых Отцов, а при ложном мерцании собственного плотского мудрования. Работа архиепископа Луки пестрит цитатами из Библии. А затем пишется, что об этих же истинах "свидетельствует и философия Фихте и Лотце, великое глубокомыслие Лейбница..."
Как мы увидим дальше, автор не останавливается и перед прямой хулой на Духа Святаго, Которого он поставляет в один ряд с духами бесовскими...
2. "Духовность" пост-христианской эпохи
Вообще говоря, анализировать работу архиепископа Луки, предполагая ее хоть в какой-то мере православной, даже как-то неловко. Православие есть живая цепь церковного Предания, работа же архиепископа Луки представляет собой его собственные измышления, ничего общего с этим преданием в сущности своей не имеющие. Его мiровоззрение складывалось в предреволюционную эпоху, под влиянием демократических народнических идей, и усвоенные им в юности, по сути своей, материалистические взгляды так и остались неизменными, не-раскаянными [3]. Его работа, увы, прекрасно подтверждает вышеприведенные слова святителя Игнатия: "Нельзя быть последователем той и другой (мудрости) вместе; одной непременно должно отречься". И архиепископ Лука решительно отвергается мудрости Отцов, но при этом, в отличие от "классических" материалистов, искренне считает себя православным...
Однако и в отношении научных взглядов его работа не выдерживает никакой критики. Его спекуляции базируются на том, что он пытается представить энергию как нечто нематериальное: "Но нельзя, конечно, говорить, что вследствие своего корпускулярного строения оно [электричество] перестало быть энергией и стало чем-то материальным", - пишет он в первой главе "Какие выводы мы можем сделать из современного состояния естествознания". Физическая энергия во всех своих видах - вполне материальна, приписав ей свойство нематериальности, остается сделать только один шаг - и получить пантеистический взгляд на мiр. И Войно-Ясенецкий его делает: "...Если и электричество не может быть названо материей, а несомненно должно считаться энергией, в которую могут переходить и ею (электрическим полем) порождаться частицы материи, имеющие определенную массу и физические свойства [?], то не имеем ли мы право предположить, что со временем будут открыты такие формы бытия материи (вернее, энергии), которые по своим свойствам еще с гораздо большим основанием, чем электричество, должны быть названы полуматериальными? А само понятие "полуматериального" содержит в себе признание существования и "нематериального"? Где же основание к тому, чтобы отрицать законность нашей веры и уверенности в существовании чисто духовной энергии, которую мы считаем первичной и первородительницей всех физических форм энергии, а через них и самой материи? ...Энергией любви, излившейся по всеблагой воле Божией, Словом Божиим, дано начало всем другим формам энергии, которые, в свою очередь, породили сперва частицы материи, а потом через них и весь материальный мiр".
У Святых Отцов мы часто встречаем термин "Божественная энергия". Он означает действия Божии, Его свойства, познаваемые нами в Его творении. Милость Божия, Его великолепие, справедливость, премудрость и так далее - вот что подразумевается здесь под "энергиями". В утвердившейся же научной терминологии энергия - одна из форм существования материи. Незнание Святоотеческих Писаний, непонимание святоотеческих терминов приводит архиепископа Луку к столь распространенному сейчас оккультному мiровоззрению, когда Божество, Творец, приравнивается к творению: Он рассматривается всего лишь как другая форма энергии. То есть мiр по своей природе есть Божество, что и составляет суть пантеизма.
Далее Войно-Ясенецкий пишет, что "в другом направлении [?] излившаяся любовь Божия создала и весь духовный мiр, мiр разумных ангельских существ, разум человеческий и весь мiр духовных психических явлений". Такое воззрение, как увидим ниже, приводит к полному смешению как благодатных, так и чисто бесовских "духовных" явлений.
В главе 3-ей автор опять излагает свой взгляд на творение: "Всесозидающим и всепоглощающим [!?], бесконечным потоком духовной энергии Божественной любви создана вселенная... Вечной материи нет, как вообще нет материи [!]... Что же мешает нам сделать последний шаг и признать существование вполне нематериальной, духовной энергии и считать ее первичной формой, родоначальницей и источником всех форм физической энергии?" Православному здесь "мешает" учение Церкви о творении мiра Господом из ничего. Для архиепископа Луки ничто не мешает верить, вместе с язычниками, что мiр сотворен из божества... Но несмотря на то, что "вечной материи нет", через пару страниц мы читаем: "Извечно [!] несутся в мiровом пространстве бесчисленные звезды и планеты... В вихрях многовековых движений разрушаются и вновь возникают бесчисленные звездные мiры и совершается великий процесс эволюции, высшее движение во всей вселенной... Покоя нет и в смерти".
Вообще характернейшей чертой работы Войно-Ясенецкого является смешение и неразборчивость в основных религиозных категориях. У него размыты грани между тварным и Нетварным; нет учения о качественно разных формах бытия мiра до и после грехопадения; отсутствует обычное святоотеческое разделение на нижеестественное, естественное (после грехопадения) и сверхъестественное состояние человека, или, что то же: плотское, душевное и духовное; нет никакого различения между явлениями Духа Святаго в Православной Церкви и внецерковной "духовностью"; последнее есть основание нынешнего суперэкуменизма. Наконец, у него полностью отсутствует упоминание об основной деятельности человека после грехопадения - о покаянии. Эта неразборчивость прямо ведет к основной задаче апостасии: апологии человекобожия, к утверждению единой по сути природы падшего человека и Божества. Именно в этом состоит пафос "духовности" современного мiра, усвоенной "официальным православием", к которому принадлежит Московская патриархия. Сознательно став частью мiра, который "любит свое", она осознает и признает "своим святым" архиепископа Луку...
3. Апология оккультизма
а. "Дух в природе"
Значительную часть работы "Дух, душа, тело" составляют эпизоды из Священной истории и житий святых вперемешку с паранормальными явлениями. Последние с православной точки являются демоническими. Так, в 3-ей главе "Мозг и дух" сначала описывается взаимное приветствие святых Сергия Радонежского и Стефана Пермского, находившихся на расстоянии нескольких верст друг от друга, и случаи ясновидения и телепатии из книги Рише. Архиепископ Лука всерьез считает наукой метапсихологию (сейчас называемую "парапсихологией") и вполне удовлетворен объяснением всех (и благодатных, и бесовских) явлений доктором Котиком: "Мысль есть энергия, излучающаяся наружу... Эта энергия, родившаяся в мозгу, распространяется до конечностей тела... возможно, что все вещи испускают какую-то вибрирующую энергию..." Обращаясь вновь к книге Рише, Войно-Ясенецкий пишет: "Почему же не признать вместе с Рише, что в основе явлений телепатии и ясновидения лежат совершенно неведомые нам при современном состоянии науки, совершенно необъяснимые, даже странные, как он говорит, силы? А страх, несомненно, овладевает каждым, кто прочтет его большую книгу".
Эти явления прекрасно знали святые Православной Церкви, они понимали их природу, как воздействие на людей падших духов, окружающих нас. Не случайно описание этих явлений, по свидетельству самого автора, внушает страх - вернейшее свидетельство присутствия демонов. Но о демонах в связи с рассматриваемыми явлениями в книге вовсе не упоминается: всему причиной "духовная энергия", столь любезная нынешним бесчисленным экстрасенсам (у архиепископа Луки именуемым "сенситивами"). Описания различных случаев такого рода занимают у автора целые страницы... Истолкования же их приводят к богохульству: "Чем, если не могучей духовной энергией, назвать эту всепобеждающую силу, порождавшую в средние века целые психические эпидемии, безрассудно и неудержимо увлекавшую сотни тысяч людей в крестовые походы!... Тихим сладостным потоком изливается любовь матери на прильнувшего к ее груди ребенка, страстное чувство супруга - на горячо любимую жену... Что же это, как не духовная энергия любви? "Излию от Духа Моего на всякую плоть" (Иоиль. 2, 28)". Пророчество о излиянии Духа Святаго истолковано как и естественные, и греховные ("страстные чувства") проявления жизни человека. Далее вновь прямо пишется о "духовной энергии": "Духовная энергия, истекающая от Духа Божия, энергия любви движет всей природой... Духовной энергией проникнута вся неорганическая природа, все мiроздание" и т. д. Вот в прямом виде учение о "тварной благодати", о той "биоэнергии", с которой "работают" колдуны-экстрасенсы... Желая доказать пантеистическое единство мiра, Войно-Ясенецкий пишет порой совсем странные вещи, как, например, о том, что "обнаружен в некоторых минералах фермент [!], который по своему действию (имеются в виду минералы же) аналогичен половым гормонам..."
Интересно, что несмотря на название "Дух, душа, тело" автор не дает в начале работы четкой формулировки, что он понимает под "душой" и "духом" человека. Это приводит к тому, что его спекуляции в этой области приводят к тождеству Духа Божия, духа человеческого и даже "духа материи" (которой, однако, как мы видели, "вообще не существует"): "Надо призадуматься над глубиной слов многострадального Иова: "От Духа Его великолепие неба". Велико и глубоко важно соотношение между духом и формой. В материальных формах ярко отражается дух, присущий материи. И больше того, дух творит формы. Дух грубый и жесткий уже в процессе эмбриогенеза направляет развитие соматических элементов и создает отражающие его грубые и отталкивающие формы. Дух чистый и кроткий творит себе полное красоты и нежности жилище. Вспомните Мадонн Рафаэля, Джоконду Леонардо да Винчи [!]". В последней цитате мы встречаем еще одно "неразличение" Войно-Ясенецкого - эстетическое. Как нечто абсолютно духовно-прекрасное он воспринимает чувственных Мадонн Рафаэля, писаных с его любовниц, и уже вовсе демоническое искусство Леонардо...
Кончается 3-я глава забавным высказыванием о цветах и женщинах: "Надо иметь очень грубое сердце, чтобы не слышать этого голоса Божия, так ясно звучащего в красоте материальных форм природы. Естественно, что женщины особенно любят цветы, и это делает честь их сердцам".
[далее в комментах]
(по ссылке с портала кредо)
Проехал я довольно пространства, видел людей набожных посреди мiра и в монастырях. Эти люди ныне крайне редки и то с весьма малым знанием, а иные со смешанными понятиями, а оттого, что в мед подливают деготь, т. е. читают святых Отцов Православной Церкви, да не оставляют и поддельных святых темного Запада. И сбывается русская пословица: бочка меду, да ложка дегтю. Все и выкидывай вон! Оскудело истинное духовное знание и духовные наставники. Нечто иные понимают не хуже нашего брата, - да учение их какое-то непросветительное, все кругом ходят, а в двери не попадают, - словно в жмурки играют.
Святитель Игнатий Брянчанинов
Господь называл Своих учеников друзьями (Иоан. 15, 14-15). Удостоились они этого за то, что восприняли и всячески старались хранить Его Божественные слова, как Он Сам и обещал: "Аще вы пребудете в словеси Моем, воистину ученицы Мои будете, и уразумеете Истину, и Истина свободит вы" (Иоан. 8, 31). Явно, что вне свободы в Истине, в словесах Божиих - рабство лжи. Через принятие Божественного Учения Апостолы и все истинно верующие во Христа во все времена становятся едины с Божественным Словом. О полноте этого единства так свидетельствовал Апостол Павел: "Уже не я живу, но живет во мне Христос" (Гал. 2, 20), и "мы ум Христов имамы" (1 Кор. 2, 16).
Таким образом, по пословице "скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты", по святым Христовым мы познаем Самого их Божественного Друга. Их учение - не их собственно, но учение Христово.
В первую очередь это относится к лику святителей, непосредственных продолжателей дела Апостолов - дела распространения и хранения Вероучения Христова. "Где Епископ - там Церковь", - учит Епископ Христов Игнатий Богоносец.
Ясно: если епископ распространяет учение, чуждое церковному Преданию, то в Истинной Церкви он неизбежно будет отторгнут. Если же церковное сообщество признает такового своим "другом", то там может быть только лже-церковь. Соборным решением церковного сообщества почитать епископа святым выражается уверенность в тождестве учения этого епископа с учением Христовым. После канонизации труды святителя рассматриваются церковью как святоотеческие [1]. То есть работы недавно канонизированного Украинской церковью Московского патриархата лауреата Сталинской премии архиепископа Луки (Войно-Ясенецкого) церковным сознанием МП ставятся в один ряд с писаниями Василия Великого, Григория Паламы и других учителей Церкви... Посмотрим же, чему соответствует учение архиепископа Луки Войно-Ясенецкого (1877-1961 гг.), духовного наставника и учителя МП.
Обратимся к главному его церковному труду, многократно и исключительно с хвалебными комментариями издававшемуся в последние годы: "Дух, душа, тело". Предмет этой работы - антропология, включающая вопросы творения мiра и его природы. Этот достаточно обширный труд, созданный архиепископом в зрелом возрасте, в 1945-47 годы, может быть воспринят как квинтэссенция мiровоззрения автора. Каковы же основные черты его?
1. Авторитеты
Естественно для всякого церковного человека опираться в своих взглядах на учение Церкви, на учение Святых Отцов. Наше познание нуждается в Откровении не только в отношении вопросов собственно Божественных, но и истинное ведение о творении возможно только как откровение Духа Святаго. Что же сказать о том знании, которое именуется "научным"? Вот что говорит об этом святитель Игнатий Брянчанинов: "Науки - плод нашего падения, - приобретение и хранение впечатлений и познаний, накопленных человеками во время жизни падшего разума. Ученость - светильник ветхого человека, светильник, которым "мрак тьмы во веки блюдется". Искупитель возвратил человекам тот Светильник, который им дарован был при создании Создателем, которого лишились они при грехопадении своем. Этот Светильник - Дух Святый, Он Дух Истины, наставляет всякой истине, испытывает глубины Божии, открывает и изъясняет тайны, дарует и вещественные познания, когда они нужны для духовной пользы человека. Ученому, желающему научиться духовной мудрости, завещавает апостол: "Аще кто мнится мудр быти в вас в веце сем, буй да бывает яко да премудр будет" (1 Кор. 3, 18). Точно! Ученость не есть собственно мудрость, а только мнение мудрости. Познание Истины, которая открыта человекам Господом, к которой доступ - только верой, которая неприступна для падшаго разума человеческаго, - заменяется в учености гаданиями, предположениями. Мудрость этого мiра, в которой почетное место занимают многие язычники и безбожники, прямо противоположно, по самым началам своим, мудрости духовной, Божественной. Нельзя быть последователем той и другой вместе; одной непременно должно отречься. Падший человек - "ложь", т. е. образ мыслей, собрание понятий и познаний ложных, имеющие только наружность разума, а в сущности своей - шатание, бред, беснование ума, пораженного смертною язвою греха и падения. Этот недуг ума особенно в полноте открывается в науках философских..." [2] Работа архиепископа Луки, как мы увидим, и есть шатание, бред, беснование ума, пораженнаго смертною язвою греха и падения....
* * *
В отношении природы человека многое сказано многими святыми отцами. В древности святитель Григорий Нисский трактатом "Об устроении человека" завершил труды своего брата, святителя Василия Великого. Все святые отцы, писавшие об аскетике, раскрывали опытно ими познанные свойства наших "духа, души и тела". В близкое к нам время святитель Игнатий Брянчанинов изложил православное учение об этом вопросе в своем "Слове о человеке". Эта его последняя, незаконченная работа была опубликована лишь в наше время, и не могла быть доступа архиепископу Луке, но во многих других произведениях - "Слово о смерти", "Слово о различных состояниях естества человеческого по отношению к добру и злу" и т. д. - святитель со свойственной ему православной определенностью излагает церковное учение об этом предмете. Так что архиепископу Луке было на что опереться в своих писаниях. Но он этого не делает. Для того, чтобы понять, кто является для него авторитетами, кому он доверяет, достаточно привести библиографию его работы:
Библия; Добротолюбие т. 1; Жития Святых; Ш. Рише. Трактат метапсихики; Н. Котик. Эманация психофизической энергии; К. Дю-Прель. Философия мистики; Маудели. Физиология и патология духа; И. П. Павлов. Физиология человека; Фехнер. Нанна; Сведберг. Вырождение энергии; Пуанкаре. Наука и гипотезы; Мах. История механики; И. Кант. Грезы духовидца. Розенкранц; Плотин. Энеады; Бергсон. Творческая эволюция.
Все эти работы используются архиепископом Лукой не в критическом, а исключительно в положительном смысле. Этого перечня достаточно, чтобы понять: перед нами работа, выражающая даже не столько естественно-научное, сколько лже-мистическое, оккультное мiровоззрение.
Как известно, все ереси "вычитаны" из Священного Писания, когда оно читается не при свете духовного разума Святых Отцов, а при ложном мерцании собственного плотского мудрования. Работа архиепископа Луки пестрит цитатами из Библии. А затем пишется, что об этих же истинах "свидетельствует и философия Фихте и Лотце, великое глубокомыслие Лейбница..."
Как мы увидим дальше, автор не останавливается и перед прямой хулой на Духа Святаго, Которого он поставляет в один ряд с духами бесовскими...
2. "Духовность" пост-христианской эпохи
Вообще говоря, анализировать работу архиепископа Луки, предполагая ее хоть в какой-то мере православной, даже как-то неловко. Православие есть живая цепь церковного Предания, работа же архиепископа Луки представляет собой его собственные измышления, ничего общего с этим преданием в сущности своей не имеющие. Его мiровоззрение складывалось в предреволюционную эпоху, под влиянием демократических народнических идей, и усвоенные им в юности, по сути своей, материалистические взгляды так и остались неизменными, не-раскаянными [3]. Его работа, увы, прекрасно подтверждает вышеприведенные слова святителя Игнатия: "Нельзя быть последователем той и другой (мудрости) вместе; одной непременно должно отречься". И архиепископ Лука решительно отвергается мудрости Отцов, но при этом, в отличие от "классических" материалистов, искренне считает себя православным...
Однако и в отношении научных взглядов его работа не выдерживает никакой критики. Его спекуляции базируются на том, что он пытается представить энергию как нечто нематериальное: "Но нельзя, конечно, говорить, что вследствие своего корпускулярного строения оно [электричество] перестало быть энергией и стало чем-то материальным", - пишет он в первой главе "Какие выводы мы можем сделать из современного состояния естествознания". Физическая энергия во всех своих видах - вполне материальна, приписав ей свойство нематериальности, остается сделать только один шаг - и получить пантеистический взгляд на мiр. И Войно-Ясенецкий его делает: "...Если и электричество не может быть названо материей, а несомненно должно считаться энергией, в которую могут переходить и ею (электрическим полем) порождаться частицы материи, имеющие определенную массу и физические свойства [?], то не имеем ли мы право предположить, что со временем будут открыты такие формы бытия материи (вернее, энергии), которые по своим свойствам еще с гораздо большим основанием, чем электричество, должны быть названы полуматериальными? А само понятие "полуматериального" содержит в себе признание существования и "нематериального"? Где же основание к тому, чтобы отрицать законность нашей веры и уверенности в существовании чисто духовной энергии, которую мы считаем первичной и первородительницей всех физических форм энергии, а через них и самой материи? ...Энергией любви, излившейся по всеблагой воле Божией, Словом Божиим, дано начало всем другим формам энергии, которые, в свою очередь, породили сперва частицы материи, а потом через них и весь материальный мiр".
У Святых Отцов мы часто встречаем термин "Божественная энергия". Он означает действия Божии, Его свойства, познаваемые нами в Его творении. Милость Божия, Его великолепие, справедливость, премудрость и так далее - вот что подразумевается здесь под "энергиями". В утвердившейся же научной терминологии энергия - одна из форм существования материи. Незнание Святоотеческих Писаний, непонимание святоотеческих терминов приводит архиепископа Луку к столь распространенному сейчас оккультному мiровоззрению, когда Божество, Творец, приравнивается к творению: Он рассматривается всего лишь как другая форма энергии. То есть мiр по своей природе есть Божество, что и составляет суть пантеизма.
Далее Войно-Ясенецкий пишет, что "в другом направлении [?] излившаяся любовь Божия создала и весь духовный мiр, мiр разумных ангельских существ, разум человеческий и весь мiр духовных психических явлений". Такое воззрение, как увидим ниже, приводит к полному смешению как благодатных, так и чисто бесовских "духовных" явлений.
В главе 3-ей автор опять излагает свой взгляд на творение: "Всесозидающим и всепоглощающим [!?], бесконечным потоком духовной энергии Божественной любви создана вселенная... Вечной материи нет, как вообще нет материи [!]... Что же мешает нам сделать последний шаг и признать существование вполне нематериальной, духовной энергии и считать ее первичной формой, родоначальницей и источником всех форм физической энергии?" Православному здесь "мешает" учение Церкви о творении мiра Господом из ничего. Для архиепископа Луки ничто не мешает верить, вместе с язычниками, что мiр сотворен из божества... Но несмотря на то, что "вечной материи нет", через пару страниц мы читаем: "Извечно [!] несутся в мiровом пространстве бесчисленные звезды и планеты... В вихрях многовековых движений разрушаются и вновь возникают бесчисленные звездные мiры и совершается великий процесс эволюции, высшее движение во всей вселенной... Покоя нет и в смерти".
Вообще характернейшей чертой работы Войно-Ясенецкого является смешение и неразборчивость в основных религиозных категориях. У него размыты грани между тварным и Нетварным; нет учения о качественно разных формах бытия мiра до и после грехопадения; отсутствует обычное святоотеческое разделение на нижеестественное, естественное (после грехопадения) и сверхъестественное состояние человека, или, что то же: плотское, душевное и духовное; нет никакого различения между явлениями Духа Святаго в Православной Церкви и внецерковной "духовностью"; последнее есть основание нынешнего суперэкуменизма. Наконец, у него полностью отсутствует упоминание об основной деятельности человека после грехопадения - о покаянии. Эта неразборчивость прямо ведет к основной задаче апостасии: апологии человекобожия, к утверждению единой по сути природы падшего человека и Божества. Именно в этом состоит пафос "духовности" современного мiра, усвоенной "официальным православием", к которому принадлежит Московская патриархия. Сознательно став частью мiра, который "любит свое", она осознает и признает "своим святым" архиепископа Луку...
3. Апология оккультизма
а. "Дух в природе"
Значительную часть работы "Дух, душа, тело" составляют эпизоды из Священной истории и житий святых вперемешку с паранормальными явлениями. Последние с православной точки являются демоническими. Так, в 3-ей главе "Мозг и дух" сначала описывается взаимное приветствие святых Сергия Радонежского и Стефана Пермского, находившихся на расстоянии нескольких верст друг от друга, и случаи ясновидения и телепатии из книги Рише. Архиепископ Лука всерьез считает наукой метапсихологию (сейчас называемую "парапсихологией") и вполне удовлетворен объяснением всех (и благодатных, и бесовских) явлений доктором Котиком: "Мысль есть энергия, излучающаяся наружу... Эта энергия, родившаяся в мозгу, распространяется до конечностей тела... возможно, что все вещи испускают какую-то вибрирующую энергию..." Обращаясь вновь к книге Рише, Войно-Ясенецкий пишет: "Почему же не признать вместе с Рише, что в основе явлений телепатии и ясновидения лежат совершенно неведомые нам при современном состоянии науки, совершенно необъяснимые, даже странные, как он говорит, силы? А страх, несомненно, овладевает каждым, кто прочтет его большую книгу".
Эти явления прекрасно знали святые Православной Церкви, они понимали их природу, как воздействие на людей падших духов, окружающих нас. Не случайно описание этих явлений, по свидетельству самого автора, внушает страх - вернейшее свидетельство присутствия демонов. Но о демонах в связи с рассматриваемыми явлениями в книге вовсе не упоминается: всему причиной "духовная энергия", столь любезная нынешним бесчисленным экстрасенсам (у архиепископа Луки именуемым "сенситивами"). Описания различных случаев такого рода занимают у автора целые страницы... Истолкования же их приводят к богохульству: "Чем, если не могучей духовной энергией, назвать эту всепобеждающую силу, порождавшую в средние века целые психические эпидемии, безрассудно и неудержимо увлекавшую сотни тысяч людей в крестовые походы!... Тихим сладостным потоком изливается любовь матери на прильнувшего к ее груди ребенка, страстное чувство супруга - на горячо любимую жену... Что же это, как не духовная энергия любви? "Излию от Духа Моего на всякую плоть" (Иоиль. 2, 28)". Пророчество о излиянии Духа Святаго истолковано как и естественные, и греховные ("страстные чувства") проявления жизни человека. Далее вновь прямо пишется о "духовной энергии": "Духовная энергия, истекающая от Духа Божия, энергия любви движет всей природой... Духовной энергией проникнута вся неорганическая природа, все мiроздание" и т. д. Вот в прямом виде учение о "тварной благодати", о той "биоэнергии", с которой "работают" колдуны-экстрасенсы... Желая доказать пантеистическое единство мiра, Войно-Ясенецкий пишет порой совсем странные вещи, как, например, о том, что "обнаружен в некоторых минералах фермент [!], который по своему действию (имеются в виду минералы же) аналогичен половым гормонам..."
Интересно, что несмотря на название "Дух, душа, тело" автор не дает в начале работы четкой формулировки, что он понимает под "душой" и "духом" человека. Это приводит к тому, что его спекуляции в этой области приводят к тождеству Духа Божия, духа человеческого и даже "духа материи" (которой, однако, как мы видели, "вообще не существует"): "Надо призадуматься над глубиной слов многострадального Иова: "От Духа Его великолепие неба". Велико и глубоко важно соотношение между духом и формой. В материальных формах ярко отражается дух, присущий материи. И больше того, дух творит формы. Дух грубый и жесткий уже в процессе эмбриогенеза направляет развитие соматических элементов и создает отражающие его грубые и отталкивающие формы. Дух чистый и кроткий творит себе полное красоты и нежности жилище. Вспомните Мадонн Рафаэля, Джоконду Леонардо да Винчи [!]". В последней цитате мы встречаем еще одно "неразличение" Войно-Ясенецкого - эстетическое. Как нечто абсолютно духовно-прекрасное он воспринимает чувственных Мадонн Рафаэля, писаных с его любовниц, и уже вовсе демоническое искусство Леонардо...
Кончается 3-я глава забавным высказыванием о цветах и женщинах: "Надо иметь очень грубое сердце, чтобы не слышать этого голоса Божия, так ясно звучащего в красоте материальных форм природы. Естественно, что женщины особенно любят цветы, и это делает честь их сердцам".
[далее в комментах]