Проблема выбора
Это - город одиноких людей. Так можно сказать про любой мегаполис. Наверное, таков закон жизни - прямая зависимость чувства одиночества от количества окружающих. Я бывал в деревнях, где живёт от ста до пятисот человек, жил там, общался, и не видел ни одного человека, старающего от одиночества, да и сам тоже не страдал. Более того, вне зависимости от личного достатка и полноценности семьи, я не видел ни одного по-настоящему несчастного человека.
Парадоксально: на первый взгляд кажется, что в городе выбор не только шире, но и качественнее - люди более грамотные, более образованные, имеют лучший навык общения. И это действительно так.
К тому же, два одиноких человека, общаясь и понимая друг друга, перестают быть одинокими.
Тогда модель города, в котором 5 миллионов человек, каждому из которых не хватает внимания другого человека, которым может стать любой из этих 5 миллионов, выглядит не просто парадоксальной, а совсем фантастической.
Однако, эта модель неплохо иллюстрирует реальность. Но в чём причина?
Возьмём за основу то, что формула счастья - это дробь со значением от 0 до 1, у которой в числителе стоит то, что человек имеет, а в знаменателе - то, что он хочет иметь.
H = R / W, где:
H (Happiness) - счастье;
R (Real) - реально имеющееся;
W (Wanted) - желаемое;
(формула позаимствована у mi3ch)
У Довлатова в "Соло на Ундервуде" был прекрасный пассаж, иллюстрирующий работу этой формулы:
В Ленинград приехал знаменитый американский кинорежиссер Майлстоун. Он
же - Леня Мильштейн из Одессы. Встретил на Ленфильме друга своей молодости
Герберта Раппопорта. Когда-то они жили в Германии. Затем пришел к власти
Гитлер. Мильштейн эмигрировал в Америку. Раппопорт - в СССР. Оба стали
видными кинодеятелями. Один - в Голливуде, другой - на Ленфильме. Где они
наконец и встретились.
Пошли в кафе. Сидят, беседуют. И происходит между ними такой разговор.
Леонард Майлстоун:
- Я почти разорен. Последний фильм дал миллионные убытки. Вилла на
Адриатическом море требует ремонта. Автомобильный парк не обновлялся четыре
года. Налоги достигли семизначных цифр...
Герберт Раппопорт:
- А у меня как раз все хорошо. Последнему фильму дали высшую категорию.
Лето я провел в Доме творчества Союза кинематографистов. У меня "Жигули".
Занял очередь на кооператив. Налоги составляют шесть рублей в месяц...
Майлстоун имеет стократ больше Раппопорта не только в материальном плане: его творческую мысль не давит цензура, он беспрепятственно может путешествовать по миру в поисках вдохновения, ну, и, да, в материальном плане - это тоже многого стоит. Почему он жалуется на жизнь, когда Раппопорт доволен?
Западная философия жизни требует постоянного увеличения R - числителя формулы счастья. Восточная - уменьшения W - знаменателя. Именно в этом плане СССР был скорее восточной страной, а РФ стала западной. Хотя, в остальном совок никуда не делся.
Но что мешает зафиксировать на приемлемом уровне знаменатель дроби и довести до него числитель? Или наоборот, получить нечто, достаточное для нормальной жизни, а затем осознать, что без остального можно обойтись, и счастье находится только у тебя в голове?
Тут вмешивается внешний фактор - избыток выбора, также известный как оральный вау-импульс.
Если вы не читали Generation П - пройдите под кат, там я собрал отрывки, объясняющие, что такое вау-импульс.
Экономикой называется псевдонаука, рассматривающая иллюзорные отношения субъектов первого и второго рода в связи с галлюцинаторным процессом их воображаемого обогащения.
С точки зрения этой дисциплины каждый человек является клеткой организма, который экономисты древности называли маммоной. В учебных материалах фронта полного и окончательного освобождения его называют просто ORANUS (по-русски - «ротожопа»). Это больше отвечает его реальной природе и оставляет меньше места для мистических спекуляций. Каждая из этих клеток, то есть человек, взятый в своем экономическом качестве, обладает своеобразной социально-психической мембраной, позволяющей пропускать деньги (играющие в организме орануса роль крови или лимфы) внутрь и наружу. С точки зрения экономики задача каждой из клеток маммоны - пропустить как можно больше денег внутрь мембраны и выпустить как можно меньше наружу.
Но императив существования орануса как целого требует, чтобы его клеточная структура омывалась постоянно нарастающим потоком денег. Поэтому оранус в процессе своей эволюции (а он находится на стадии развития, близкой к уровню моллюска) развивает подобие простейшей нервной системы, так называемую «медиа», основой которой является телевидение. Эта нервная система рассылает по его виртуальному организму нервные воздействия, управляющие деятельностью клеток-монад.
Существует три вида этих воздействий. Они называются оральным, анальным и вытесняющим вау-импульсами (от коммерческого междометия «wow!»).
Оральный вау-импульс заставляет клетку поглощать деньги, чтобы уничтожить страдание от конфликта между образом себя и образом идеального «сверх-я», создаваемого рекламой. Заметим, что дело не в вещах, которые можно купить за деньги, чтобы воплотить это идеальное «я», - дело в самих деньгах. Действительно, многие миллионеры ходят в рванье и ездят на дешевых машинах - но, чтобы позволить себе это, надо быть миллионером. Нищий в такой ситуации невыразимо страдал бы от когнитивного диссонанса, поэтому многие бедные люди стремятся дорого и хорошо одеться на последние деньги.
Анальный вау-импульс заставляет клетку выделять деньги, чтобы испытать наслаждение при совпадении упомянутых выше образов.
Поскольку два описанных действия - поглощение денег и их выделение - противоречат друг другу, анальный вау-импульс действует в скрытой форме, и человек всерьез считает, что удовольствие связано не с самим актом траты денег, а с обладанием тем или иным предметом. Хотя очевидно, что, например, часы за пятьдесят тысяч долларов как физический объект не способны доставить человеку большее удовольствие, чем часы за пятьдесят, - все дело в сумме денег...
...И здесь начинается самое интересное и парадоксальное. Поскольку никакой внутренней природы у субъекта номер два нет, единственная возможность ответа для него - определить себя через комбинацию показываемых по телевизору материальных предметов, которые заведомо не являются ни им, ни его составной частью. Это напоминает апофатическое богословие, где Бог определяется через то, что не есть он, только здесь мы имеем дело с апофатической антропологией.
Для субъекта номер два ответна вопрос «Что есть я?» может звучать только так: «Я - тот, кто ездит на такой-то машине, живет в таком-то доме, носит такую-то одежду». Самоидентификация возможна только через составление списка потребляемых продуктов, а трансформация - только через его изменение. Поэтому большинство рекламируемых объектов связываются с определенным типом личности, чертой характера, наклонностью или свойством. В результате возникает вполне убедительная комбинация этих свойств, наклонностей и черт, которая способна производить впечатление реальной личности. Число возможных комбинаций практически не ограничено, возможность выбора - тоже. Реклама формулирует это так: «Я спокойный и уверенный в себе человек, поэтому я покупаю красные тапочки». Субъект второго рода, желающий добавить в свою коллекцию свойств спокойствие и уверенность в себе, достигает этого, запоминая, что надо приобрести красные тапочки, что и осуществляется под действием анального вау-фактора. В классическом случае орально-анальная стимуляция закольцовывается, как в известном примере с кусающей себя за хвост змеей: миллион долларов нужен, чтобы купить дом в дорогом районе, дом нужен, чтобы было где ходить в красных тапочках, а красные тапочки нужны, чтобы обрести спокойствие и уверенность в себе, позволяющие заработать миллион долларов, чтобы купить дом, по которому можно будет ходить в красных тапочках, обретая при этом спокойствие и уверенность....
...Организованные по принципу корпоративной струны, люди напоминают нанизанных на веревку рыб. Но в нашем случае эти рыбы еще живы. Мало того - под действием орального и анального вау-факторов они как бы ползут по корпоративной струне в направлении, которое кажется им верхом. Делать это их заставляет инстинкт или, если угодно, стремление к смыслу жизни. А смысл жизни с точки зрения экономической метафизики - трансформация оральной identity в анальную.
Ситуация не ограничивается тем, что субъект, пораженный действием трех остаточных вау-факторов, вынужден воспринимать самого себя как identity. Вступая в контакт с другим человеком, он точно также видит на его месте identity Абсолютно все, что может характеризовать человека, уже соотнесено культурой темного века с орально-анальной системой координат и помещено в контекст безмерного ротожопия........Субъект второго рода абсолютно механистичен, потому что является эхом электромагнитных процессов в трубке телевизора. Единственная свобода, которой он обладает, - это свобода сказать «Вау!» при покупке очередного товара, которым, как правило, бывает новый телевизор. Именно поэтому управляющие импульсы орануса называются вау-импульсами, а бессознательная идеология идентиализма называется вауеризмом. Что касается соответствующего вауеризму политического режима, то он иногда называется телекратией или медиакратией, так как объектом выборов (и даже их субъектом, как было показано выше) при нем является телепередача. Следует помнить, что слово «демократия», которое часто употребляется в современных средствах массовой информации, - это совсем не то слово «демократия», которое было распространено в XIX и в начале XX века. Это так называемые омонимы; старое слово «демократия» было образовано от греческого «демос», а новое - от выражения «demo-version».
Полный текст этой главы здесь.
Избыток ассортимента. Приходишь в магазин, видишь сто сортов колбасы. Выбираешь, покупаешь, пробуешь - вроде бы, ничего. Пробуешь другую. Тоже неплохо. Пробуешь третью - жрать невозможно. Думаешь: те две я уже пробовал, попробую четвёртую. Пока пробуешь, появляются новые сорта. Иногда покупаешь что-то из предыдущих. Иногда забываешь, какова каждая из них на вкус. Так и проводишь жизнь, не выбрав любимой колбасы. Или выбрав, но через год проб и ошибок.
А в городе - не сто, а миллионы людей, и все разные. Когда тебя человек чем-то не устраивает (пусть даже какой-то мелочью), ты думаешь: "Плевать, рядом ещё миллионы других", и оставляешь его. И проводишь всю жизнь в поисках.
Найти бы такой баланс между возможностями для удовлетворения амбиций, которые есть в мегаполисах, и деревенской честностью, открытостью и искренностью. Но нет такого. По крайней мере, я не вижу.
Вообще, однажды возьму с собой нож, спички и соль, и уйду в лес. Как в Into the wild. И буду счастлив.