Роберт С. Мендельсон. Исповедь еретика от медицины. Избранное-I
Содержание: http://healthy-back.livejournal.com/127576.html
Продолжение: http://healthy-back.livejournal.com/134182.html
Повторяйте ваше «почему» много раз, и, в конце концов, достигнете Просветления. Ваш врач спрячется за отговоркой, что вам никогда не познать и не понять всех чудес, которые есть в его распоряжении. Он потребует просто верить ему.
Вот вы и получили первый урок медицинской ереси. Урок второй: как только врач захочет сделать с вами что-то, чего вы опасаетесь, и вы спросите «почему?» много раз, и врач, наконец, произнесёт сакраментальное «просто поверьте мне», - разворачивайтесь и бегите так далеко, как только можете.
Когда врачей обвиняют в том, что они не сообщают пациентам о побочных эффектах лекарств, врачи начинают оправдываться. Дескать, излишняя открытость перед пациентами будет во вред последним - помешает их взаимоотношениям с врачом. Это означает, что отношения между врачом и пациентом строятся не на знании, а на вере.
Я все ещё верил в Современную Медицину, когда принимал участие в написании статьи об использовании антибиотика террамицина для лечения респираторных заболеваний у недоношенных. Мы объявили об отсутствии побочных эффектов. И действительно - их не было. Но наш эксперимент не был достаточно продолжительным, поэтому мы не узнали, что не только террамицин, но и другие антибиотики весьма эффективны для лечения этих заболеваний. Как не узнали также, что и террамицин, и другие антибиотики тетрациклинового ряда сделали зубы тысяч детей жёлто-зелеными и оставили отложения в костях.
Но врач берётся за стетоскоп и обнаруживает функциональные шумы в сердце - безобидный шумок, возникающий как минимум у одной трети всех детей в том или ином возрасте. И вот перед врачом встаёт выбор - сообщить об этом матери или нет. Когда-то врачи были приучены держать подобную информацию при себе. Они могли сделать пометку об этом в карте, но в такой форме, что понять её могли только коллеги. В последнее время врачей учат делиться такой информацией с родителями. Возможно, ради соблюдения права пациента на информацию, а может быть, что более вероятно, - из боязни, что другой врач тоже обнаружит этот шум и объявит о нём первым.
Хотя электрокардиограф (ЭКГ) выглядит куда солиднее, чем стетоскоп, это тоже не многим более чем ещё одна дорогостоящая игрушка врача. Исследование двадцатилетней давности показало, что если одну и ту же кардиограмму расшифровывают разные врачи, расхождение в оценках достигает двадцати процентов. На ту же величину разнятся друг от друга расшифровки кардиограмм, сделанные одним и тем же врачом, но в разное время. На результат электрокардиограммы влияют разные факторы, а не только состояние сердца пациента. Здесь и время суток, и то, чем был занят человек перед снятием кардиограммы, и много ещё чего. Однажды был проведен эксперимент по изучению кардиограмм людей, действительно перенесших инфаркт миокарда. По данным ЭКГ получилось, что инфаркт перенесла только четверть из них, половина кардиограмм допускала двоякое толкование, на остальных не было никаких следов инфаркта. В результате другого эксперимента было обнаружено, что более половины кардиограмм здоровых людей показывают существенные отклонения от нормы.
Мой воображаемый пациент начинает протестовать и умолять медсестру: «Пожалуйста, проверьте мой пульс. Он абсолютно нормальный!» Но медсестра отвечает, что нет смысла измерять пульс - как можно спорить с машиной! - и немедленно вонзает иглу.
Несмотря на то, что электроэнцефалограф (ЭЭГ) является прекрасным средством диагностики некоторых видов судорожных явлений, диагностики и локализации опухолей мозга, лишь немногим известно о весьма ограниченных возможностях этого прибора. Примерно у двадцати процентов людей с клинически подтверждёнными судорожными расстройствами электроэнцефалограмма никогда не показывает каких-либо отклонений. Зато у пятнадцати-двадцати процентов совершенно здоровых людей на электроэнцефалограмме обнаруживаются отклонения. Чтобы продемонстрировать сомнительную надёжность ЭЭГ при измерении активности мозга, подключили электроэнцефалограф к манекену, у которого голова была наполнена лимонным желе. Прибор объявил: «Живой»!
И всё-таки недостаточная научная обоснованность этого метода диагностики не помешала широкому распространению электроэнцефалографов и резкому росту числа направлений детей на ЭЭГ. Я часто советую студентам, занятым поиском работы, идти в электроэнцефалографию, потому что это благоприятная почва для карьерного роста, как и всё, связанное с проблемами трудностей обучения. Сегодня все - педагоги, врачи, родители - сознательно или бессознательно вступили в сговор с целью медикаментозного решения поведенческих проблем. Что происходит, если родителей слишком резвого ребёнка вызывают в школу? Им сообщают, что у их чада, возможно, имеется какое-нибудь органическое нарушение, гиперактивность или незначительное повреждение мозга. Родителям советуют поскорее показать школьника врачу, чтобы сделать электроэнцефалограмму. И на основании данных ЭЭГ, которые могут быть и неверными, при помощи лекарств у ребёнка формируется тип поведения, удобный учителю.
Количество заболеваний щитовидной железы, среди которых много злокачественных, выросло в тысячи раз среди людей, подвергшихся рентгеновскому обследованию головы, шеи, верхнего отдела грудной клетки двадцать-тридцать лет назад. Рак щитовидной железы может развиться даже после небольшой дозы радиации - меньше той, которая излучается при обзорном снимке зубов. Учёные, выступая перед Конгрессом США, подчеркнули опасность малых доз радиации не только для самих облучаемых, но и для будущих поколений, в которых могут проявиться генетические повреждения. Они объявили о связи рентгена с развитием таких заболеваний, как диабет, сердечно-сосудистые болезни, инсульт, повышенное кровяное давление, катаракта - короче, со всеми так называемыми возрастными болезнями.
Но и по сей день рентген остается предметом культа как у терапевтов, так и у стоматологов. И по сей день сотни тысяч женщин ежегодно выстраиваются в очередь на рентгеновское исследование, несмотря на общеизвестность того факта, что маммография сама по себе вызывает больше случаев рака, чем призвана диагностировать! Ритуальные ежегодные рентгены, рентген при устройстве на работу, рентген при приёме в школу, вся эта рентгеновская ярмарка здоровья продолжается.
Ещё один аспект диагностики, от которого больше вреда, чем пользы, - это лабораторные анализы. Диагностические лаборатории допускают скандальную неточность. Это убедительно показала проверка, проведённая Центром контроля заболеваний (CDC) по всей стране в 1975 году: грубые ошибки содержались в четверти всех анализов.
Чтобы дать некоторое представление о том, ради чего люди тратят по двенадцать миллиардов долларов в год на лабораторные анализы, достаточно сказать, что специалисты тридцати процентов лабораторий из группы, подвергшейся проверке, не смогли распознать серповидно-клеточную анемию. Другая группа проверенных лабораторий не обнаружила инфекционный мононуклеоз как минимум в одной трети случаев. От десяти до двадцати процентов лабораторий не нашли признаков лейкемии в образцах тканей. А пять-двенадцать процентов лабораторий гарантированно припишут вам какое-нибудь отклонение там, где его нет. Я люблю приводить в пример одно исследование, обнаружившее, что 197 из 200 человек могут быть «вылечены» просто повторным анализом!
Лабораторные тесты и диагностическое оборудование не были бы столь опасны, если бы врачи перестали полагаться исключительно на количественные методы диагностики. Поскольку цифры и статистика стали языком молитвы Современной Медицины, количественная информация считается священной, словом Господним, - в буквальном смысле последним словом в диагностике. И какими бы ни были орудия измерений (простыми, как термометр, весы, детская бутылочка с делениями, или сложными, как, например, рентгеновская установка, электрокардиограф, электроэнцефалограф, оборудование для лабораторной диагностики), люди ослеплены их сиянием настолько, что уже не могут прислушиваться даже к собственному здравому смыслу. Как и к заключениям врачей - непревзойденных мастеров диагностики, использующих в своей работе качественные, а не количественные методы.
Одной из опасностей медосмотра является то обстоятельство, что врачи помимо вашей воли могут использовать вас в своих интересах. И эти интересы, уж поверьте, не будут совпадать с вашими. Много лет назад, став директором поликлиники, я обнаружил, что врачи во время приёма задавали каждой матери один и тот же вопрос: приучен ли ребёнок к горшку. И каждый мальчик, который к четырём годам не был приучен к горшку, направлялся на урологическое обследование, которое среди прочего включало в себя цистоскопию. Всем этим четырёхлетним малышам делали цистоскопию! Я немедленно исключил вопрос о горшке из процедуры осмотра. Мне недолго пришлось ждать звонка своего друга, заведующего урологическим отделением. Он был очень зол. Сначала он сказал мне, что я был неправ, исключив вопрос о приучении к горшку, и как следствие, отменив урологическое обследование. Он настаивал, что такое обследование необходимо, чтобы обнаружить редкие случаи недержания мочи вследствие органических повреждений. Естественно, всё это было полным абсурдом, потому что редкие органические повреждения могут быть выявлены при помощи процедур куда более безопасных, чем цистоскопия. Тогда он признался. Оказывается, я помешал выполнению его ординаторской программы, согласно которой для получения очередной аттестации ординаторам нужно сделать определённое количество цистоскопий в год. В его случае это число равнялось 150. Я отнял у него материал для цистоскопии и навлёк на себя его гнев.
Это правило касается и других специалистов. Чтобы пройти ординатуру по кардиологии, нужно выполнить 150, 200, 500 процедур сердечной катетеризации в год. Дело идёт к тому, что людей будут отлавливать на улице и убеждать, что им необходима сердечная катетеризация!
Высока степени вероятности, что врач может использовать вас в своих собственных целях. Поэтому любого врача, занимающегося научной или преподавательской деятельностью, следует считать потенциально опасным. Я убеждён, что лечащий врач должен лечить. А исследования и преподавание пусть оставит тем, кто называется исследователем или преподавателем. Когда врач начинает пробовать себя в чужой роли, он должен быть крайне осторожным. О пациенте и говорить нечего.
Ваша судьба в буквальном смысле находится в руках врача. Сам факт вашего появления в его кабинете прежде всего означает, что вы не понимаете, как вы себя чувствуете, или что с вами происходит. И что вы не против, чтобы врач решил это за вас. Итак, вы готовы пожертвовать драгоценной свободой - своей самоидентификацией. Если врач говорит, что вы больны - значит, вы больны. Если говорит, здоровы - значит, здоровы. Врач сам устанавливает границы нормального и ненормального, хорошего и плохого.
По моему опыту, врачи, а особенно стоматологи, очень ревностно относятся к регулярным осмотрам. Я даже встречал врачей, которые отказывались помочь пациентам с острой болью, если те не проходили профилактический осмотр в последние полгода! Конечно, такой подход позволяет врачам быть хорошими игроками в медицинской игре «Свали всё на жертву». Вместо того чтобы допустить, что их таинства бесполезны, что волшебства не существует, они всегда могут вам сказать, что вы пришли слишком поздно.
Конечно, в критическом положении - в случае аварии, ранения, острого аппендицита - у вас не будет выбора. Но на такие ситуации приходится всего пять процентов случаев обращения за медицинской помощью. Вам вообще незачем ходить к врачу, если у вас нет совсем никаких симптомов. Если же они есть, если вы действительно больны, то, прежде всего, постарайтесь узнать о вашей проблеме больше, чем знает врач. Вам нужно изучить вашу болезнь, и в этом нет ничего сложного. Вы можете взять те же учебники, по которым учился врач - наверняка он забыл большую часть из того, что там написано. Существует и научно-популярная литература почти о каждой болезни, с которой вы можете столкнуться. Смысл в том, чтобы узнать о своей болезни как можно больше, чтобы иметь равную с врачом, а может быть, и лучшую, базу знаний.
Самый важный способ, с помощью которого можно обратить процедуру диагностики в свою пользу, - задавать вопросы врачу. В некоторых случаях, и это будет редкое исключение, он ответит. Вероятнее же всего, выразит неудовольствие. Всё равно продолжайте спрашивать - тем быстрее вас выставят из кабинета. По его поведению будет нетрудно составить мнение о нём как о человеке и специалисте.
Итак, если врач посоветует давать вашему ребёнку, возраст которого один месяц, твёрдую пищу - кашу или фрукты, или что-нибудь ещё в этом духе, - что вы предпримете? Попытаетесь поспорить с ним, потому что кому как не вам лучше знать, что нужно вашему ребёнку? Просто откажетесь вводить прикорм? Но в этом случае врач обидится и, возможно, прекратит с вами работать. Допустив, что врач - разумный и заботливый человек, попробуете уговорить его, убедить в своей правоте? Что ж, удачи вам на этом пути.
Но вы можете и притвориться. Не говорите врачу ничего, кроме «Так точно!». И когда он выдаст вам упаковку детского питания, просто выбросьте её в первый же мусорный бак. И продолжайте кормить ребёнка грудью. Когда на очередном осмотре врач снова положит ребёнка на весы, поведайте, в каком восторге ваш бэби от фруктов и каши. И тогда врач, посмотрев на показания весов, с удовлетворением сообщит вам, что теперь с ребёнком все в порядке.
После того, как вы задали врачу свои вопросы, совсем не обязательно верить каждому его слову. Напротив, проверяйте всё, в чем он вас убеждает. Вы должны читать и знать о своей проблеме больше, чем ваш врач.
Основной массе врачей можно доверять не более, чем продавцам подержанных машин. Что бы ни говорил и ни рекомендовал ваш врач, прежде всего постарайтесь понять, какая ему от этого выгода. Например, если неонатолог умиляется тем, что появление отделений для новорожденных из групп высокого риска заметно повысило выживаемость младенцев, проверьте, не работает ли он в таком отделении.
Если вам предстоит принять решение относительно какой-либо медицинской процедуры, - ищите человека, на чью мудрость вы полагаетесь, и советуйтесь с ним. Когда-то в далеком прошлом врачи были культурными и образованными людьми. Они разбирались в литературе и искусстве и были отмечены печатью дальновидности и благоразумия. Теперь это не так. Теперь вам нужно искать совета у людей, имеющих тот же опыт, что и вы, те же симптомы и те же заболевания. Обсудите свою проблему (что бы ни говорил ваш врач и как бы ни оценивали ситуацию вы сами) с друзьями, соседями, домочадцами. Узнайте, что думают по схожему поводу их врачи.
Врачи, однако, не советуют слушать, что расскажут вам в мясной лавке, в бакалее, в парикмахерской. Обращаться к друзьям и родным они также не рекомендуют. Как вы думаете, почему? Да потому, что охраняют свою священную власть. Так что как только вы заметили появившиеся у вас симптомы, советуйтесь и с друзьями, и близкими, и с другими людьми, которых вы хорошо знаете и которым доверяете.
Д-р Хербст собственноручно зарегистрировал триста случаев рака влагалища или шейки матки у дочерей женщин, которых лечили при помощи DES. Вообразите, какой переполох подняла бы Современная Медицина несколько лет назад, если бы обнаружилось «всего триста» случаев свиного гриппа. Стали бы тогда врачи говорить о ничтожно малом риске? А говорят о нём, если врач собирается назначить ребёнку антибиотик, когда вероятность того, что антибиотик здесь действительно нужен, равна 1:100000?
А ведь DES - это только один из половых гормонов, назначаемых женщинам любого возраста. Десятки миллионов женщин принимают половые гормоны в качестве контрацептивов, а также эстрогены в период менопаузы. DES до сих пор используется как абортивный контрацептив и как средство для прекращения лактации. В 1975 году Управление контроля продуктов и лекарств разослало врачам бюллетень, рекомендующий переводить всех женщин после сорока лет на негормональные контрацептивы. В 1977 году это же Управление потребовало выпустить брошюру, в которой подчёркивалась колоссальная вероятность сердечнососудистых заболеваний у женщин старше сорока лет, использующих гормональную контрацепцию. Подавляющее большинство женщин, пользующихся гормональными контрацептивами - моложе сорока. И эти женщины рискуют не меньше, причём не только сердечно-сосудистыми проблемами, но и такими заболеваниями, как опухоли печени, головные боли, депрессия и рак. И если приём гормональных контрацептивов после сорока лет увеличивает вероятность умереть от сердечного приступа в пять раз, то приём их в период от тридцати до сорока лет - в три раза. Женщины, применяющие гормональную контрацепцию, рискуют получить гипертонию в шесть раз чаще, чем женщины, не применяющие её. Вероятность инсульта вырастает в четыре раза, а вероятность тромбоэмболии - в шесть раз.
Одно из неписаных правил Современной Медицины гласит: скорей выписывай рецепт на новое лекарство, пока не стало известно о его побочных эффектах. Это правило нигде так не очевидно, как в случае разнузданного назначения противоартритных лекарств ничего не подозревающим пациентам. И ничто так не очевидно, как то, что такое лечение хуже, чем сама болезнь.
Первые авторы научных исследований лекарств, изменяющих поведение, попытались реабилитировать их, заявив, что проблема не в самих лекарствах, а в том, что врачи ошибочно их назначают в случаях гипердиагностики, неправильной диагностики, излишней медикализации. Хотя такие аргументы могут спасти несколько репутаций, необходимо иметь в виду, что исследователи и авторы редко или никогда не пытаются должным образом ограничить использование своих открытий. Наоборот, до сих пор можно встретить в медицинских журналах рекламу на три страницы, где изображен школьный учитель, гордо провозглашающий: «Как чудесно! Энди больше не пишет, как курица лапой», впервые в истории сильнодействующие лекарства продаются для лечения плохого почерка! И, должен добавить, продаются довольно успешно. Более миллиона детей получают эти лекарства - таков ежегодный обычай набивания карманов фармацевтических компаний десятками миллионов долларов.
Одной из причин постоянного появления зебр на месте лошадей являются приятные и полезные взаимоотношения между фармацевтическими компаниями и врачами. Фармкомпании тратят в среднем по шесть тысяч долларов в год на каждого американского врача, чтобы заставить его использовать их лекарства. Специальные «консультанты» от фармкомпании, а на самом деле - продавцы, строят дружеские, выгодные отношения с врачами, приглашая их в рестораны, оказывая им любезности, принося образцы продукции. Печальный факт, но большая часть информации о лекарствах, об их правильном и неправильном использовании попадает к врачам от производителей через консультантов и рекламу и медицинских журналах. А так как большинство клинических испытаний финансируется фармацевтическими компаниями, то отчёты о них - тоже ненадежный источник информации.
Комиссия, в состав которой вошли выдающиеся учёные, в том числе четыре нобелевских лауреата, изучила лекарственную проблему и пришла к выводу, что преступниками являются врачи и учёные, проводящие испытания лекарств. Комиссия посчитала, что клинические испытания лекарств проводятся «из рук вон плохо». Управление контроля продуктов и лекарств выборочно проверило работу некоторых врачей, проводящих клинические испытания, и уличило двадцать процентов из них в неэтичном поведении, в том числе - в назначении неправильных доз лекарства и фальсификации записей. По трети отчётов, проверенных Управлением, испытания вообще не проводились. Ещё одна треть испытаний проводилась с нарушениями протокола. И только по одной трети испытаний были получены результаты, которые могут представлять научную ценность! («Журнал Американской медицинской ассоциации», 3 ноября 1975 года).
Фармацевтическим компаниям не приходится бороться с вкладышами к лекарствам, в которых пациентам разъясняются опасности и побочные эффекты, - Американская медицинская ассоциация делает это за них. Врачи либо преуменьшают опасности побочных эффектов, либо скрывают их все, якобы чтобы не подвергать опасности отношения между врачом и пациентом. «Если я буду всё объяснять своим пациентам, то мой рабочий день затянется до бесконечности» или «Если бы пациенты знали обо всём, что могут сделать эти лекарства, они бы никогда их не принимали». Вместо того чтобы защищать пациентов, врачи защищают неприкосновенность отношений, которые основаны на невежестве. На слепой вере.
Конечно, врач и не подумает говорить так, пока не попробует на нём хоть одно лекарство. Врачам безраздельно принадлежит лозунг: «К лучшей жизни через химию». Врач потратит пару секунд на то, чтобы выписать рецепт, а обсуждение с пациентом питания, физкультуры, его работы и его душевных проблем займёт гораздо больше времени, и врач успеет принять меньше пациентов. При сдельной системе оплаты быстрое решение проблем при помощи химии приносит очевидные финансовые выгоды - и врачу, и аптекарю, и производителю лекарств.
Содержание: http://healthy-back.livejournal.com/127576.html
Продолжение: http://healthy-back.livejournal.com/134182.html
Продолжение: http://healthy-back.livejournal.com/134182.html
Повторяйте ваше «почему» много раз, и, в конце концов, достигнете Просветления. Ваш врач спрячется за отговоркой, что вам никогда не познать и не понять всех чудес, которые есть в его распоряжении. Он потребует просто верить ему.
Вот вы и получили первый урок медицинской ереси. Урок второй: как только врач захочет сделать с вами что-то, чего вы опасаетесь, и вы спросите «почему?» много раз, и врач, наконец, произнесёт сакраментальное «просто поверьте мне», - разворачивайтесь и бегите так далеко, как только можете.
Когда врачей обвиняют в том, что они не сообщают пациентам о побочных эффектах лекарств, врачи начинают оправдываться. Дескать, излишняя открытость перед пациентами будет во вред последним - помешает их взаимоотношениям с врачом. Это означает, что отношения между врачом и пациентом строятся не на знании, а на вере.
Я все ещё верил в Современную Медицину, когда принимал участие в написании статьи об использовании антибиотика террамицина для лечения респираторных заболеваний у недоношенных. Мы объявили об отсутствии побочных эффектов. И действительно - их не было. Но наш эксперимент не был достаточно продолжительным, поэтому мы не узнали, что не только террамицин, но и другие антибиотики весьма эффективны для лечения этих заболеваний. Как не узнали также, что и террамицин, и другие антибиотики тетрациклинового ряда сделали зубы тысяч детей жёлто-зелеными и оставили отложения в костях.
Но врач берётся за стетоскоп и обнаруживает функциональные шумы в сердце - безобидный шумок, возникающий как минимум у одной трети всех детей в том или ином возрасте. И вот перед врачом встаёт выбор - сообщить об этом матери или нет. Когда-то врачи были приучены держать подобную информацию при себе. Они могли сделать пометку об этом в карте, но в такой форме, что понять её могли только коллеги. В последнее время врачей учат делиться такой информацией с родителями. Возможно, ради соблюдения права пациента на информацию, а может быть, что более вероятно, - из боязни, что другой врач тоже обнаружит этот шум и объявит о нём первым.
Хотя электрокардиограф (ЭКГ) выглядит куда солиднее, чем стетоскоп, это тоже не многим более чем ещё одна дорогостоящая игрушка врача. Исследование двадцатилетней давности показало, что если одну и ту же кардиограмму расшифровывают разные врачи, расхождение в оценках достигает двадцати процентов. На ту же величину разнятся друг от друга расшифровки кардиограмм, сделанные одним и тем же врачом, но в разное время. На результат электрокардиограммы влияют разные факторы, а не только состояние сердца пациента. Здесь и время суток, и то, чем был занят человек перед снятием кардиограммы, и много ещё чего. Однажды был проведен эксперимент по изучению кардиограмм людей, действительно перенесших инфаркт миокарда. По данным ЭКГ получилось, что инфаркт перенесла только четверть из них, половина кардиограмм допускала двоякое толкование, на остальных не было никаких следов инфаркта. В результате другого эксперимента было обнаружено, что более половины кардиограмм здоровых людей показывают существенные отклонения от нормы.
Мой воображаемый пациент начинает протестовать и умолять медсестру: «Пожалуйста, проверьте мой пульс. Он абсолютно нормальный!» Но медсестра отвечает, что нет смысла измерять пульс - как можно спорить с машиной! - и немедленно вонзает иглу.
Несмотря на то, что электроэнцефалограф (ЭЭГ) является прекрасным средством диагностики некоторых видов судорожных явлений, диагностики и локализации опухолей мозга, лишь немногим известно о весьма ограниченных возможностях этого прибора. Примерно у двадцати процентов людей с клинически подтверждёнными судорожными расстройствами электроэнцефалограмма никогда не показывает каких-либо отклонений. Зато у пятнадцати-двадцати процентов совершенно здоровых людей на электроэнцефалограмме обнаруживаются отклонения. Чтобы продемонстрировать сомнительную надёжность ЭЭГ при измерении активности мозга, подключили электроэнцефалограф к манекену, у которого голова была наполнена лимонным желе. Прибор объявил: «Живой»!
И всё-таки недостаточная научная обоснованность этого метода диагностики не помешала широкому распространению электроэнцефалографов и резкому росту числа направлений детей на ЭЭГ. Я часто советую студентам, занятым поиском работы, идти в электроэнцефалографию, потому что это благоприятная почва для карьерного роста, как и всё, связанное с проблемами трудностей обучения. Сегодня все - педагоги, врачи, родители - сознательно или бессознательно вступили в сговор с целью медикаментозного решения поведенческих проблем. Что происходит, если родителей слишком резвого ребёнка вызывают в школу? Им сообщают, что у их чада, возможно, имеется какое-нибудь органическое нарушение, гиперактивность или незначительное повреждение мозга. Родителям советуют поскорее показать школьника врачу, чтобы сделать электроэнцефалограмму. И на основании данных ЭЭГ, которые могут быть и неверными, при помощи лекарств у ребёнка формируется тип поведения, удобный учителю.
Количество заболеваний щитовидной железы, среди которых много злокачественных, выросло в тысячи раз среди людей, подвергшихся рентгеновскому обследованию головы, шеи, верхнего отдела грудной клетки двадцать-тридцать лет назад. Рак щитовидной железы может развиться даже после небольшой дозы радиации - меньше той, которая излучается при обзорном снимке зубов. Учёные, выступая перед Конгрессом США, подчеркнули опасность малых доз радиации не только для самих облучаемых, но и для будущих поколений, в которых могут проявиться генетические повреждения. Они объявили о связи рентгена с развитием таких заболеваний, как диабет, сердечно-сосудистые болезни, инсульт, повышенное кровяное давление, катаракта - короче, со всеми так называемыми возрастными болезнями.
Но и по сей день рентген остается предметом культа как у терапевтов, так и у стоматологов. И по сей день сотни тысяч женщин ежегодно выстраиваются в очередь на рентгеновское исследование, несмотря на общеизвестность того факта, что маммография сама по себе вызывает больше случаев рака, чем призвана диагностировать! Ритуальные ежегодные рентгены, рентген при устройстве на работу, рентген при приёме в школу, вся эта рентгеновская ярмарка здоровья продолжается.
Ещё один аспект диагностики, от которого больше вреда, чем пользы, - это лабораторные анализы. Диагностические лаборатории допускают скандальную неточность. Это убедительно показала проверка, проведённая Центром контроля заболеваний (CDC) по всей стране в 1975 году: грубые ошибки содержались в четверти всех анализов.
Чтобы дать некоторое представление о том, ради чего люди тратят по двенадцать миллиардов долларов в год на лабораторные анализы, достаточно сказать, что специалисты тридцати процентов лабораторий из группы, подвергшейся проверке, не смогли распознать серповидно-клеточную анемию. Другая группа проверенных лабораторий не обнаружила инфекционный мононуклеоз как минимум в одной трети случаев. От десяти до двадцати процентов лабораторий не нашли признаков лейкемии в образцах тканей. А пять-двенадцать процентов лабораторий гарантированно припишут вам какое-нибудь отклонение там, где его нет. Я люблю приводить в пример одно исследование, обнаружившее, что 197 из 200 человек могут быть «вылечены» просто повторным анализом!
Лабораторные тесты и диагностическое оборудование не были бы столь опасны, если бы врачи перестали полагаться исключительно на количественные методы диагностики. Поскольку цифры и статистика стали языком молитвы Современной Медицины, количественная информация считается священной, словом Господним, - в буквальном смысле последним словом в диагностике. И какими бы ни были орудия измерений (простыми, как термометр, весы, детская бутылочка с делениями, или сложными, как, например, рентгеновская установка, электрокардиограф, электроэнцефалограф, оборудование для лабораторной диагностики), люди ослеплены их сиянием настолько, что уже не могут прислушиваться даже к собственному здравому смыслу. Как и к заключениям врачей - непревзойденных мастеров диагностики, использующих в своей работе качественные, а не количественные методы.
Одной из опасностей медосмотра является то обстоятельство, что врачи помимо вашей воли могут использовать вас в своих интересах. И эти интересы, уж поверьте, не будут совпадать с вашими. Много лет назад, став директором поликлиники, я обнаружил, что врачи во время приёма задавали каждой матери один и тот же вопрос: приучен ли ребёнок к горшку. И каждый мальчик, который к четырём годам не был приучен к горшку, направлялся на урологическое обследование, которое среди прочего включало в себя цистоскопию. Всем этим четырёхлетним малышам делали цистоскопию! Я немедленно исключил вопрос о горшке из процедуры осмотра. Мне недолго пришлось ждать звонка своего друга, заведующего урологическим отделением. Он был очень зол. Сначала он сказал мне, что я был неправ, исключив вопрос о приучении к горшку, и как следствие, отменив урологическое обследование. Он настаивал, что такое обследование необходимо, чтобы обнаружить редкие случаи недержания мочи вследствие органических повреждений. Естественно, всё это было полным абсурдом, потому что редкие органические повреждения могут быть выявлены при помощи процедур куда более безопасных, чем цистоскопия. Тогда он признался. Оказывается, я помешал выполнению его ординаторской программы, согласно которой для получения очередной аттестации ординаторам нужно сделать определённое количество цистоскопий в год. В его случае это число равнялось 150. Я отнял у него материал для цистоскопии и навлёк на себя его гнев.
Это правило касается и других специалистов. Чтобы пройти ординатуру по кардиологии, нужно выполнить 150, 200, 500 процедур сердечной катетеризации в год. Дело идёт к тому, что людей будут отлавливать на улице и убеждать, что им необходима сердечная катетеризация!
Высока степени вероятности, что врач может использовать вас в своих собственных целях. Поэтому любого врача, занимающегося научной или преподавательской деятельностью, следует считать потенциально опасным. Я убеждён, что лечащий врач должен лечить. А исследования и преподавание пусть оставит тем, кто называется исследователем или преподавателем. Когда врач начинает пробовать себя в чужой роли, он должен быть крайне осторожным. О пациенте и говорить нечего.
Ваша судьба в буквальном смысле находится в руках врача. Сам факт вашего появления в его кабинете прежде всего означает, что вы не понимаете, как вы себя чувствуете, или что с вами происходит. И что вы не против, чтобы врач решил это за вас. Итак, вы готовы пожертвовать драгоценной свободой - своей самоидентификацией. Если врач говорит, что вы больны - значит, вы больны. Если говорит, здоровы - значит, здоровы. Врач сам устанавливает границы нормального и ненормального, хорошего и плохого.
По моему опыту, врачи, а особенно стоматологи, очень ревностно относятся к регулярным осмотрам. Я даже встречал врачей, которые отказывались помочь пациентам с острой болью, если те не проходили профилактический осмотр в последние полгода! Конечно, такой подход позволяет врачам быть хорошими игроками в медицинской игре «Свали всё на жертву». Вместо того чтобы допустить, что их таинства бесполезны, что волшебства не существует, они всегда могут вам сказать, что вы пришли слишком поздно.
Конечно, в критическом положении - в случае аварии, ранения, острого аппендицита - у вас не будет выбора. Но на такие ситуации приходится всего пять процентов случаев обращения за медицинской помощью. Вам вообще незачем ходить к врачу, если у вас нет совсем никаких симптомов. Если же они есть, если вы действительно больны, то, прежде всего, постарайтесь узнать о вашей проблеме больше, чем знает врач. Вам нужно изучить вашу болезнь, и в этом нет ничего сложного. Вы можете взять те же учебники, по которым учился врач - наверняка он забыл большую часть из того, что там написано. Существует и научно-популярная литература почти о каждой болезни, с которой вы можете столкнуться. Смысл в том, чтобы узнать о своей болезни как можно больше, чтобы иметь равную с врачом, а может быть, и лучшую, базу знаний.
Самый важный способ, с помощью которого можно обратить процедуру диагностики в свою пользу, - задавать вопросы врачу. В некоторых случаях, и это будет редкое исключение, он ответит. Вероятнее же всего, выразит неудовольствие. Всё равно продолжайте спрашивать - тем быстрее вас выставят из кабинета. По его поведению будет нетрудно составить мнение о нём как о человеке и специалисте.
Итак, если врач посоветует давать вашему ребёнку, возраст которого один месяц, твёрдую пищу - кашу или фрукты, или что-нибудь ещё в этом духе, - что вы предпримете? Попытаетесь поспорить с ним, потому что кому как не вам лучше знать, что нужно вашему ребёнку? Просто откажетесь вводить прикорм? Но в этом случае врач обидится и, возможно, прекратит с вами работать. Допустив, что врач - разумный и заботливый человек, попробуете уговорить его, убедить в своей правоте? Что ж, удачи вам на этом пути.
Но вы можете и притвориться. Не говорите врачу ничего, кроме «Так точно!». И когда он выдаст вам упаковку детского питания, просто выбросьте её в первый же мусорный бак. И продолжайте кормить ребёнка грудью. Когда на очередном осмотре врач снова положит ребёнка на весы, поведайте, в каком восторге ваш бэби от фруктов и каши. И тогда врач, посмотрев на показания весов, с удовлетворением сообщит вам, что теперь с ребёнком все в порядке.
После того, как вы задали врачу свои вопросы, совсем не обязательно верить каждому его слову. Напротив, проверяйте всё, в чем он вас убеждает. Вы должны читать и знать о своей проблеме больше, чем ваш врач.
Основной массе врачей можно доверять не более, чем продавцам подержанных машин. Что бы ни говорил и ни рекомендовал ваш врач, прежде всего постарайтесь понять, какая ему от этого выгода. Например, если неонатолог умиляется тем, что появление отделений для новорожденных из групп высокого риска заметно повысило выживаемость младенцев, проверьте, не работает ли он в таком отделении.
Если вам предстоит принять решение относительно какой-либо медицинской процедуры, - ищите человека, на чью мудрость вы полагаетесь, и советуйтесь с ним. Когда-то в далеком прошлом врачи были культурными и образованными людьми. Они разбирались в литературе и искусстве и были отмечены печатью дальновидности и благоразумия. Теперь это не так. Теперь вам нужно искать совета у людей, имеющих тот же опыт, что и вы, те же симптомы и те же заболевания. Обсудите свою проблему (что бы ни говорил ваш врач и как бы ни оценивали ситуацию вы сами) с друзьями, соседями, домочадцами. Узнайте, что думают по схожему поводу их врачи.
Врачи, однако, не советуют слушать, что расскажут вам в мясной лавке, в бакалее, в парикмахерской. Обращаться к друзьям и родным они также не рекомендуют. Как вы думаете, почему? Да потому, что охраняют свою священную власть. Так что как только вы заметили появившиеся у вас симптомы, советуйтесь и с друзьями, и близкими, и с другими людьми, которых вы хорошо знаете и которым доверяете.
Д-р Хербст собственноручно зарегистрировал триста случаев рака влагалища или шейки матки у дочерей женщин, которых лечили при помощи DES. Вообразите, какой переполох подняла бы Современная Медицина несколько лет назад, если бы обнаружилось «всего триста» случаев свиного гриппа. Стали бы тогда врачи говорить о ничтожно малом риске? А говорят о нём, если врач собирается назначить ребёнку антибиотик, когда вероятность того, что антибиотик здесь действительно нужен, равна 1:100000?
А ведь DES - это только один из половых гормонов, назначаемых женщинам любого возраста. Десятки миллионов женщин принимают половые гормоны в качестве контрацептивов, а также эстрогены в период менопаузы. DES до сих пор используется как абортивный контрацептив и как средство для прекращения лактации. В 1975 году Управление контроля продуктов и лекарств разослало врачам бюллетень, рекомендующий переводить всех женщин после сорока лет на негормональные контрацептивы. В 1977 году это же Управление потребовало выпустить брошюру, в которой подчёркивалась колоссальная вероятность сердечнососудистых заболеваний у женщин старше сорока лет, использующих гормональную контрацепцию. Подавляющее большинство женщин, пользующихся гормональными контрацептивами - моложе сорока. И эти женщины рискуют не меньше, причём не только сердечно-сосудистыми проблемами, но и такими заболеваниями, как опухоли печени, головные боли, депрессия и рак. И если приём гормональных контрацептивов после сорока лет увеличивает вероятность умереть от сердечного приступа в пять раз, то приём их в период от тридцати до сорока лет - в три раза. Женщины, применяющие гормональную контрацепцию, рискуют получить гипертонию в шесть раз чаще, чем женщины, не применяющие её. Вероятность инсульта вырастает в четыре раза, а вероятность тромбоэмболии - в шесть раз.
Одно из неписаных правил Современной Медицины гласит: скорей выписывай рецепт на новое лекарство, пока не стало известно о его побочных эффектах. Это правило нигде так не очевидно, как в случае разнузданного назначения противоартритных лекарств ничего не подозревающим пациентам. И ничто так не очевидно, как то, что такое лечение хуже, чем сама болезнь.
Первые авторы научных исследований лекарств, изменяющих поведение, попытались реабилитировать их, заявив, что проблема не в самих лекарствах, а в том, что врачи ошибочно их назначают в случаях гипердиагностики, неправильной диагностики, излишней медикализации. Хотя такие аргументы могут спасти несколько репутаций, необходимо иметь в виду, что исследователи и авторы редко или никогда не пытаются должным образом ограничить использование своих открытий. Наоборот, до сих пор можно встретить в медицинских журналах рекламу на три страницы, где изображен школьный учитель, гордо провозглашающий: «Как чудесно! Энди больше не пишет, как курица лапой», впервые в истории сильнодействующие лекарства продаются для лечения плохого почерка! И, должен добавить, продаются довольно успешно. Более миллиона детей получают эти лекарства - таков ежегодный обычай набивания карманов фармацевтических компаний десятками миллионов долларов.
Одной из причин постоянного появления зебр на месте лошадей являются приятные и полезные взаимоотношения между фармацевтическими компаниями и врачами. Фармкомпании тратят в среднем по шесть тысяч долларов в год на каждого американского врача, чтобы заставить его использовать их лекарства. Специальные «консультанты» от фармкомпании, а на самом деле - продавцы, строят дружеские, выгодные отношения с врачами, приглашая их в рестораны, оказывая им любезности, принося образцы продукции. Печальный факт, но большая часть информации о лекарствах, об их правильном и неправильном использовании попадает к врачам от производителей через консультантов и рекламу и медицинских журналах. А так как большинство клинических испытаний финансируется фармацевтическими компаниями, то отчёты о них - тоже ненадежный источник информации.
Комиссия, в состав которой вошли выдающиеся учёные, в том числе четыре нобелевских лауреата, изучила лекарственную проблему и пришла к выводу, что преступниками являются врачи и учёные, проводящие испытания лекарств. Комиссия посчитала, что клинические испытания лекарств проводятся «из рук вон плохо». Управление контроля продуктов и лекарств выборочно проверило работу некоторых врачей, проводящих клинические испытания, и уличило двадцать процентов из них в неэтичном поведении, в том числе - в назначении неправильных доз лекарства и фальсификации записей. По трети отчётов, проверенных Управлением, испытания вообще не проводились. Ещё одна треть испытаний проводилась с нарушениями протокола. И только по одной трети испытаний были получены результаты, которые могут представлять научную ценность! («Журнал Американской медицинской ассоциации», 3 ноября 1975 года).
Фармацевтическим компаниям не приходится бороться с вкладышами к лекарствам, в которых пациентам разъясняются опасности и побочные эффекты, - Американская медицинская ассоциация делает это за них. Врачи либо преуменьшают опасности побочных эффектов, либо скрывают их все, якобы чтобы не подвергать опасности отношения между врачом и пациентом. «Если я буду всё объяснять своим пациентам, то мой рабочий день затянется до бесконечности» или «Если бы пациенты знали обо всём, что могут сделать эти лекарства, они бы никогда их не принимали». Вместо того чтобы защищать пациентов, врачи защищают неприкосновенность отношений, которые основаны на невежестве. На слепой вере.
Конечно, врач и не подумает говорить так, пока не попробует на нём хоть одно лекарство. Врачам безраздельно принадлежит лозунг: «К лучшей жизни через химию». Врач потратит пару секунд на то, чтобы выписать рецепт, а обсуждение с пациентом питания, физкультуры, его работы и его душевных проблем займёт гораздо больше времени, и врач успеет принять меньше пациентов. При сдельной системе оплаты быстрое решение проблем при помощи химии приносит очевидные финансовые выгоды - и врачу, и аптекарю, и производителю лекарств.
Содержание: http://healthy-back.livejournal.com/127576.html
Продолжение: http://healthy-back.livejournal.com/134182.html