Зимовье
Зимой там пахнет угольной пылью и мокрым бельем.
Дизель отойдет от полустанка. Вскоре все стихнет.
Только снег хрустит под ногами.
Деревенский говор. Бабы, закутанные в шерстяные платки. Бесформенные, огромные валенки.
- "Да куды ты валишь, смотри куды!..." - покрикивает дед, дымящий цигаркой в зубах - стаскивают с перрона на санки какие-то коробки, какой-то бидон.
Я отойду.
Деревенские дома, почерневшие деревья.
Улицы с бороздами укатанного снега.
На ветку усядется ворона. Выразительно каркнет. Еще раз повторит.
Посмотрю на нее. А она еще раз склонит голову, блеснет черными бусинками глаз. "Каррр!..."
Здесь живут люди.
Еще их дедам давали здесь крошечные земельные участки. Остальное огородили самозахватом. Летом картошка обозначает захваченные владения ровными рядами.
Дома строили скопом. Я помогу соседу, сосед поможет мне. Дома крошечные. Пара комнат, веранда.
Газовый баллон, с облупленной краской. Шуршание синего пламени газовой печи. Закипающая в кастрюле вода.
Из подслеповатого окна виден опустевший сад. Спящий под снегом огород.
Изредка по улице прогремит машина.
Этажерка с книгами. Рассохшийся шкаф.
Одеколон. Наклейки на холодильнике. Антресоли с банками варенья и огурцов.
Половицы скрипят. И дверь.
Кровать.
Шумит угольная печка. За окном иногда вздохнет ветер.
Я щупаю свое лицо. Я старик?
Я вор? Я тень?
Я Бог? Я немощь?
Жизнь или нежить? Радость или забвение? Запах или вонь? Рассвет или свет? Закат или ночь? Утро или день? Ночь или зимняя ночь?
Что я здесь делаю? Иду, бреду, смеюсь, насмехаюсь, ворую? Плачу, болею, убиваю? Мастерю гробы или прописываю пилюли? Укладываю в гробы, бегу, ору, беззвучно ругаюсь. И обмякаю в руках врача скорой помощи.
Врач усталый. С трудом пробрался УАЗиком по нечищенным от снега дорогам.
Чего я хочу? Где я?
Я здесь родился? Я здесь умер?
Жив ли тот я, что родился? Мертв ли тот я, который действительно умер, тогда, когда... когда это, это произошло.
Забыт? Распят?
Сплю под снегом?
Я возвращаюсь в зимовье, где не был с того давнего времени, когда деревья были большими, солнце равнодушным а я был стариком.
Дизель отойдет от полустанка. Вскоре все стихнет.
Только снег хрустит под ногами.
Деревенский говор. Бабы, закутанные в шерстяные платки. Бесформенные, огромные валенки.
- "Да куды ты валишь, смотри куды!..." - покрикивает дед, дымящий цигаркой в зубах - стаскивают с перрона на санки какие-то коробки, какой-то бидон.
Я отойду.
Деревенские дома, почерневшие деревья.
Улицы с бороздами укатанного снега.
На ветку усядется ворона. Выразительно каркнет. Еще раз повторит.
Посмотрю на нее. А она еще раз склонит голову, блеснет черными бусинками глаз. "Каррр!..."
Здесь живут люди.
Еще их дедам давали здесь крошечные земельные участки. Остальное огородили самозахватом. Летом картошка обозначает захваченные владения ровными рядами.
Дома строили скопом. Я помогу соседу, сосед поможет мне. Дома крошечные. Пара комнат, веранда.
Газовый баллон, с облупленной краской. Шуршание синего пламени газовой печи. Закипающая в кастрюле вода.
Из подслеповатого окна виден опустевший сад. Спящий под снегом огород.
Изредка по улице прогремит машина.
Этажерка с книгами. Рассохшийся шкаф.
Одеколон. Наклейки на холодильнике. Антресоли с банками варенья и огурцов.
Половицы скрипят. И дверь.
Кровать.
Шумит угольная печка. За окном иногда вздохнет ветер.
Я щупаю свое лицо. Я старик?
Я вор? Я тень?
Я Бог? Я немощь?
Жизнь или нежить? Радость или забвение? Запах или вонь? Рассвет или свет? Закат или ночь? Утро или день? Ночь или зимняя ночь?
Что я здесь делаю? Иду, бреду, смеюсь, насмехаюсь, ворую? Плачу, болею, убиваю? Мастерю гробы или прописываю пилюли? Укладываю в гробы, бегу, ору, беззвучно ругаюсь. И обмякаю в руках врача скорой помощи.
Врач усталый. С трудом пробрался УАЗиком по нечищенным от снега дорогам.
Чего я хочу? Где я?
Я здесь родился? Я здесь умер?
Жив ли тот я, что родился? Мертв ли тот я, который действительно умер, тогда, когда... когда это, это произошло.
Забыт? Распят?
Сплю под снегом?
Я возвращаюсь в зимовье, где не был с того давнего времени, когда деревья были большими, солнце равнодушным а я был стариком.