Карлсон
Такая история.
Сам свидетелем не был, но пацан один рассказывал, что знал он еще одного пацана.
Пацан как пацан - тришки, кепка, семки. Но все-таки было и кое-что необычное - пацан тот однажды обнаружил, что умеет летать.
Не так, как Дэвид Блейн, приподнимаясь на носках, а потом домонтируя кадры, где он уже на лесках повисает, а его ассистент попадает в кадр частью одежды, похожей на ту, что была на случайном прохожем, для правдоподобности. Нет, а прямо всамделишно - подпрыгивает такой, повисает в воздухе, а потом летит. Небыстро, но летит, куда хочет.
Оно по приколу, конечно, но просто пацану тому было и ни к чему.
Пацан на работе работу работал, на заводе у станка, а там летать вроде никуда и не надо.
Живет в частном доме. Ладно бы в многоэтажке жил, где лифт в очередной раз сломался и на лестнице нассано. Чтобы с улицы сразу в окно. Так не.
Вечером пивас с кентами глушит - так там тоже лететь никуда не надо.
Разве что в ларёк за догонкой, но туда лететь и не обязательно, можно просто себе сходить, как человек.
Бывает кто из кентов скажет: - А ну-ка, Саня, - его тоже Александром зовут, как и меня, - а ну-ка взлети.
Тот стеснялся, отнекивался сперва, но потом уговорили. Тому чё - взлетает такой, все рыгочут.
Но тоже - раз взлетел, два - и поднадоело уже.
Лампочку разве что вкрутить без стремянки, но что там труда - ну поставил стремянку, или табуретку.
Он потом уже и сам порывается полетать, покрасоваться хватом, а ему все: - Ой, да сиди уж! Видели мы всё. Хоть бы новенькое что разучил.
Бывало, конечно, напьется, и летает как дурак. Без намера, без цели. Безводное облако, носимое ветром. Осеннее дерево, дважды умершее, исторгнутое, бесплодное.
Никто его поймать не может.
Заглядывает корешам в окна и орет: - Долой самодержавие!
- Нахуй лети! - кореша ему отвечают.
Умора!
Люд поначалу пугался, потом привык. Карлсоном звать начал - хотя тот худой как штакетина.
- Вон, Карлсон наш полетел! - только и посмеиваются на скамейке бабушки.
- Непреры-ы-ывный суицид, для меня-я-я-а-а!... - Санёк укушался, значит, и классику горланит, меж хрущевок летая.
Но, сами знаете, как оно бывает - один раз прикол он уже второй раз и не прикол.
И как-то постепенно Санёк и разучился.
Бывало, конечно, по старой памяти кто упомнит: - Э, слухай, Сань - а помнишь ты летал, а?! Слухай, а полетай щяс - не, ну так, чисто для фану.
А Санёк уж и не помнит, как это.
Приподнимется чуть, от земли на половину метра, да и говорит - ну его. Чёта не получается больше. И хер с ним.
Оно так, да. И хер с ним.
Вот, опять же - историю мне рассказали, не буду врать, что вот лично того Санька знал. Но вроде те пацаны, что мне про него рассказывали - вроде зазря тюльку не гонят.
Так что не знаю. Может правда оно, может нет.
Наверное правда. Вполне себе так могло быть.