Народ всегда неправ
- Вот вы полагаете себя технократами и элитой. Демократ у вас слово ругательное. Всяк сверчок да познает приличествующий ему шесток. Вы ужасно презираете широкую массу и ужасно гордитесь этим своим презрением. А на самом деле - вы настоящие, стопроцентные рабы этой массы. Все, что вы ни делаете, вы делаете для массы. Все, над чем вы ломаете голову, все это нужно в первую очередь именно массе. Вы живете для массы. Если бы масса исчезла, вы потеряли бы смысл жизни. Вы жалкие, убогие прикладники. И именно поэтому из вас никогда не получится маньяков. Ведь все, что нужно широкой массе, раздобыть сравнительно нетрудно. Поэтому все ваши задачи - это задачи заведомо разрешимые. Вы никогда не поймете людей, которые кончают с собой в знак протеста...
- Почему это мы не поймем? - с раздражением возразил Андрей. - Что тут, собственно, понимать? Конечно, мы делаем то, чего хочет подавляющее большинство. И мы этому большинству даем или стараемся дать все, кроме птичьего молока, которое, кстати, этому большинству и не требуется. Но всегда есть ничтожное меньшинство, которому нужно именно птичье молоко. Идея-фикс, понимаете ли, у них. Идея-бзик. Подавай им именно птичье молоко! Просто потому, что именно птичьего молока достать нельзя. Вот так и появляются социальные маньяки. Чего тут не понять? Или ты действительно считаешь, что все это быдло можно поднять до элитарного уровня?
- Не обо мне речь, - сказал Изя, осклабляясь. - Я-то себя рабом большинства, сиречь слугой народа, не считаю. Я никогда на него не работал и не считаю себя ему обязанным.
- Хорошо, хорошо, - сказал Гейгер. - Всем известно, что ты сам по себе. Вернемся к нашим самоубийствам. Ты полагаешь, значит, самоубийства будут, какую бы политику мы не проводили?
- Они будут именно потому, что вы проводите вполне определенную политику! - сказал Изя. - И чем дальше, тем больше, потому что вы отнимаете у людей заботу о хлебе насущном и ничего не даете им взамен. Людям становится тошно и скучно. Поэтому будут самоубийства, наркомания, сексуальные революции, дурацкие бунты из-за выеденного яйца...
- Да что ты несешь! - сказал Андрей с сердцем. - Ты подумай, что ты несешь, экспериментатор ты вшивый! "Перчику ему в жизнь, перчику!". Так что ли? Искусственные недостатки предлагаешь создавать? Ты подумай, что у тебя получается!
- Это не у меня получается, - сказал Изя, протягивая через весь стол искалеченную руку, чтобы взять кастрюльку с соусом. - Это у тебя получается. А вот то, что вы взамен ничего не сможете дать, это факт. Великие стройки ваши - чушь. Эксперимент над экспериментаторами - бред, всем на это наплевать... И перестаньте на меня бросаться, я же не в осуждение вам говорю. Просто таково положение вещей. Такова судьба любого народника - рядится ли он в тогу технократа-благодетеля, или он тщится утвердить в народе некие идеалы, без которых, по его мнению, народ жить не может... Две стороны одного медяка - орел или решка. В итоге - либо голодный бунт, либо сытый бунт - выбирайте по вкусу. (с) Стругацкие, "Град обреченный"
Любопытно, что слова "толпа", "сборище", "масса", "плебс", "стадо" и им подобные, воспринимаются скорее презрительно-негативно, как символ чего-то шумного, бесполезного, бездумного и опасного.
Но при этом слово "народ" воспринимается чуть-ли не с благоговейным придыханием - ах, народ!
Хотя в чём между ними принципиальная разница - никто не может объяснить.
Само слово "народ" - обозначение чего-то массово народившегося. Что народилось - то и народ.
Как опята на пне, народились гроздьями - да и называются похоже, наростом.
Слово наделяют сакральным значением, хотя чего там сакрального? Народились люди - ну и прекрасно: коровы, свиньи, овцы, рыбы да тараканы тоже народились - и чего?
Народ - по сути своей животное. Интересы у него примитивные - все начинаются на "п", и заканчиваются на "-ать".
Все достижения, что приписывают народам - это не народа достижение. Это достижение отдельных личностей, вложивших свои личные амбиции.
Еще Чехов сформулировал: "Я верую в отдельных людей, я вижу спасение в отдельных личностях, разбросанных по всей России там и сям, - интеллигенты или мужики, - в них сила, хотя их и мало.
Несть праведен пророк в отечестве своём; и отдельные личности, о которых я говорю, играют незаметную роль в обществе, они не доминируют, но работа их видна; что бы там ни было, наука всё подвигается вперёд и вперёд, общественное самосознание нарастает, нравственные вопросы начинают приобретать беспокойный характер - и всё это делается помимо прокуроров, инженеров, гувернёров, помимо интеллигенции в целом, и несмотря ни на что"
Народ - как ребенок. Если исключительно потакать его желаниям, то быстро получишь нахального, тупого и самоуверенного тирана.
Именно поэтому меня начинает трясти, когда я слышу увещевания от отдельных личностей, от политических деятелей до всезнающих алкашей в провинциальных городишках, поучающих жизни окружающих, о некоем служении народу.
У народа как такового нет никаких задач, кроме задач звериных, ничем не выделяющих его из любого животного стада. Поэтому "служение народу" - это всего лишь потакание его примитивным инстинктам, и больше ничего. С самодуром-неумехой на выходе.
Если обеспечить удовлетворение всех народных потребностей, то это не значит, что народ такой борщика поел, колбаской закусил, поспал, на печке покувыркался, а потом и говорит - "ну что ж, поели, поспали - можно и в космос ракету запускать, науку двигать, искусство творить".
Нет, этого не будет. Когда народ скушает борщика, поспит, на печке покувыркается - он потом лишь снова покушает да поспит.
Он - народ. Его дело - нарождаться, только и всего.
Другое дело - нация. Это народ, у которого есть сверхзадачи. Большинство из которых, надо сказать, нарушают эту скромную народную идиллию в круговороте удовольствий на "п" и "-ать", лишают привычного, безопасного комфорта.
Именно в предложении таковых сверхзадач и есть мудрость власти, сила отдельных личностей.
Но тут интересный парадокс: сверхзадача и служение народу - это разные вещи. Народу, глубинному народу, который лишь нарождается и нарождается - ему сверхзадачи не нужны, они лишь разрушают его примитивный, но устойчивый животный быт.
Поэтому слова словами, но истинно интересное будущее может предложить лишь тот, кто народу не служит. Кто не видит в нем особенной ценности.
Потому как служить народу - это изначально запереть себя в очень узких, неблагородных рамках.
Есть такое выражение - "народ всегда прав".
Как по мне, так дело ровно наоборот - народ всегда неправ. Потому что, как вода не течет в гору, так и народ, повинуясь инстинктам, ищет лишь самые простейшие пути решения тех или иных прикладных, текущих задач.
Но простейший путь - не обязательно, далеко, самый плодотворный, самый дальновидный. Мир слишком сложен и многогранен, чтобы жизненные вызовы решать исключительно животными методами, оставаясь исключительно стадом.
Ну и человек, в отличие от животных, часть, прежде всего, не животного мира, а часть мира культурного.
Если обозначать вкратце мою политическую позицию - моя основная претензия к действующей в России власти заключается именно в этом: она не предлагает будущего.
Эта власть служит народу, а не культуре, а значит мне с ней не по пути.
Часто разделяют власть и народ, говоря, что власть - это одно, а народ - совсем другое.
По-разному бывает. В России, к прискорбию, власть народу идентична. Российская власть живет, поддерживая этот тупой сложившийся гомеостаз, эту пищевую цепочку, весь смысл существования которой заключается лишь в дальнейшем воспроизводстве этой же пищевой цепочки.
Как паразит, или раковая опухоль.
Можно много претензий выставить Советскому Союзу, но там была сверхзадача. И если у СССР была какая-то идеологическая компенсация бытовых неудобств, то современная Россия не может придумать даже и этого.
Посмотреть на образ жизни самой этой власти - сразу видно, что она глубоко народная. Даже все эти тайные дворцы чего стоят - ведь смысл дворца не в тайности, смысл дворца ровно в другом - чтобы быть видным. Чтобы служить атрибутом могущества.
А тут - все эти тайные дворцы, тайные, как в соседней стране, инаугурации президента.
Это все очень "народное", да. Тайком тащить себе что-то в берлогу, да трястись, чтобы никто не разворошил логово, не нарушил привычного животного уклада дел.
И всю кипучую, бурную деятельность направлять исключительно на то, чтобы заморозить, остановить какое-либо развитие. Забить другие мнения. Пересажать всех несогласных.
И, что примечательно - народ, в лице своей народной власти, меряет других по себе. И если кто-то недоволен, то сразу его спрашивают - "А ты чего бунтуешь? Тебе что, колбасы не хватает?".
Деградация - она, увы, происходит стремительно, и дна у неё нет. Поэтому - да, эти люди уже на полном серьезе измеряют успешность жизни только и исключительно доступом к колбасе.
Разумеется - все эти слова вы никогда не услышите от политика, потому как для политика народ - это его кормовое стадо. А, для собственной же выгоды, уж коли в политику пришел, гораздо проще сладко петь в народные ушки, подкидывать народцу колбасные обрезочки, да и просто, поддакивать, свистеть то, что народ хочет о себе услышать.
Поди плохо - ничего не делал, а при этом и духовный, и богоносец, и все нам завидуют.
Мой ангел, я любви не стою!
Но притворитесь! Этот взгляд.
Все может выразить так чудно!
Ах, обмануть меня не трудно!..
Я сам обманываться рад!
Но я не политик, слава богу. Хотя была, кстати, возможность. И сейчас бы я уже занимал недурной пост, с доступом к кормушке, колбасой - но пришлось бы народу служить, а меня тошнит от одной только мысли.
Садо и мазо - две стороны одной медали, поэтому доить народ мне так же неинтересно, как и быть доимым.
Поэтому, вы уж извините, но я могу всецело уважать отдельных личностей, но народ (обычно самозванно присваивающий достижения этих личностей) мне уважать совершенно не за что.
Не вижу ни малейших оснований уважать народ только за то, что он народился. Кошки вон тоже народились, и чего?
И уж тем более не вижу оснований уважать народ за то, что он о себе воображает - не имея на то ни малейших реальных поводов.
К чему стадам дары свободы?
Их должно резать или стричь.
Наследство их из рода в роды.
Ярмо с гремушками да бич. (с) А.С. Наше Всё
- Почему это мы не поймем? - с раздражением возразил Андрей. - Что тут, собственно, понимать? Конечно, мы делаем то, чего хочет подавляющее большинство. И мы этому большинству даем или стараемся дать все, кроме птичьего молока, которое, кстати, этому большинству и не требуется. Но всегда есть ничтожное меньшинство, которому нужно именно птичье молоко. Идея-фикс, понимаете ли, у них. Идея-бзик. Подавай им именно птичье молоко! Просто потому, что именно птичьего молока достать нельзя. Вот так и появляются социальные маньяки. Чего тут не понять? Или ты действительно считаешь, что все это быдло можно поднять до элитарного уровня?
- Не обо мне речь, - сказал Изя, осклабляясь. - Я-то себя рабом большинства, сиречь слугой народа, не считаю. Я никогда на него не работал и не считаю себя ему обязанным.
- Хорошо, хорошо, - сказал Гейгер. - Всем известно, что ты сам по себе. Вернемся к нашим самоубийствам. Ты полагаешь, значит, самоубийства будут, какую бы политику мы не проводили?
- Они будут именно потому, что вы проводите вполне определенную политику! - сказал Изя. - И чем дальше, тем больше, потому что вы отнимаете у людей заботу о хлебе насущном и ничего не даете им взамен. Людям становится тошно и скучно. Поэтому будут самоубийства, наркомания, сексуальные революции, дурацкие бунты из-за выеденного яйца...
- Да что ты несешь! - сказал Андрей с сердцем. - Ты подумай, что ты несешь, экспериментатор ты вшивый! "Перчику ему в жизнь, перчику!". Так что ли? Искусственные недостатки предлагаешь создавать? Ты подумай, что у тебя получается!
- Это не у меня получается, - сказал Изя, протягивая через весь стол искалеченную руку, чтобы взять кастрюльку с соусом. - Это у тебя получается. А вот то, что вы взамен ничего не сможете дать, это факт. Великие стройки ваши - чушь. Эксперимент над экспериментаторами - бред, всем на это наплевать... И перестаньте на меня бросаться, я же не в осуждение вам говорю. Просто таково положение вещей. Такова судьба любого народника - рядится ли он в тогу технократа-благодетеля, или он тщится утвердить в народе некие идеалы, без которых, по его мнению, народ жить не может... Две стороны одного медяка - орел или решка. В итоге - либо голодный бунт, либо сытый бунт - выбирайте по вкусу. (с) Стругацкие, "Град обреченный"
Любопытно, что слова "толпа", "сборище", "масса", "плебс", "стадо" и им подобные, воспринимаются скорее презрительно-негативно, как символ чего-то шумного, бесполезного, бездумного и опасного.
Но при этом слово "народ" воспринимается чуть-ли не с благоговейным придыханием - ах, народ!
Хотя в чём между ними принципиальная разница - никто не может объяснить.
Само слово "народ" - обозначение чего-то массово народившегося. Что народилось - то и народ.
Как опята на пне, народились гроздьями - да и называются похоже, наростом.
Слово наделяют сакральным значением, хотя чего там сакрального? Народились люди - ну и прекрасно: коровы, свиньи, овцы, рыбы да тараканы тоже народились - и чего?
Народ - по сути своей животное. Интересы у него примитивные - все начинаются на "п", и заканчиваются на "-ать".
Все достижения, что приписывают народам - это не народа достижение. Это достижение отдельных личностей, вложивших свои личные амбиции.
Еще Чехов сформулировал: "Я верую в отдельных людей, я вижу спасение в отдельных личностях, разбросанных по всей России там и сям, - интеллигенты или мужики, - в них сила, хотя их и мало.
Несть праведен пророк в отечестве своём; и отдельные личности, о которых я говорю, играют незаметную роль в обществе, они не доминируют, но работа их видна; что бы там ни было, наука всё подвигается вперёд и вперёд, общественное самосознание нарастает, нравственные вопросы начинают приобретать беспокойный характер - и всё это делается помимо прокуроров, инженеров, гувернёров, помимо интеллигенции в целом, и несмотря ни на что"
Народ - как ребенок. Если исключительно потакать его желаниям, то быстро получишь нахального, тупого и самоуверенного тирана.
Именно поэтому меня начинает трясти, когда я слышу увещевания от отдельных личностей, от политических деятелей до всезнающих алкашей в провинциальных городишках, поучающих жизни окружающих, о некоем служении народу.
У народа как такового нет никаких задач, кроме задач звериных, ничем не выделяющих его из любого животного стада. Поэтому "служение народу" - это всего лишь потакание его примитивным инстинктам, и больше ничего. С самодуром-неумехой на выходе.
Если обеспечить удовлетворение всех народных потребностей, то это не значит, что народ такой борщика поел, колбаской закусил, поспал, на печке покувыркался, а потом и говорит - "ну что ж, поели, поспали - можно и в космос ракету запускать, науку двигать, искусство творить".
Нет, этого не будет. Когда народ скушает борщика, поспит, на печке покувыркается - он потом лишь снова покушает да поспит.
Он - народ. Его дело - нарождаться, только и всего.
Другое дело - нация. Это народ, у которого есть сверхзадачи. Большинство из которых, надо сказать, нарушают эту скромную народную идиллию в круговороте удовольствий на "п" и "-ать", лишают привычного, безопасного комфорта.
Именно в предложении таковых сверхзадач и есть мудрость власти, сила отдельных личностей.
Но тут интересный парадокс: сверхзадача и служение народу - это разные вещи. Народу, глубинному народу, который лишь нарождается и нарождается - ему сверхзадачи не нужны, они лишь разрушают его примитивный, но устойчивый животный быт.
Поэтому слова словами, но истинно интересное будущее может предложить лишь тот, кто народу не служит. Кто не видит в нем особенной ценности.
Потому как служить народу - это изначально запереть себя в очень узких, неблагородных рамках.
Есть такое выражение - "народ всегда прав".
Как по мне, так дело ровно наоборот - народ всегда неправ. Потому что, как вода не течет в гору, так и народ, повинуясь инстинктам, ищет лишь самые простейшие пути решения тех или иных прикладных, текущих задач.
Но простейший путь - не обязательно, далеко, самый плодотворный, самый дальновидный. Мир слишком сложен и многогранен, чтобы жизненные вызовы решать исключительно животными методами, оставаясь исключительно стадом.
Ну и человек, в отличие от животных, часть, прежде всего, не животного мира, а часть мира культурного.
Если обозначать вкратце мою политическую позицию - моя основная претензия к действующей в России власти заключается именно в этом: она не предлагает будущего.
Эта власть служит народу, а не культуре, а значит мне с ней не по пути.
Часто разделяют власть и народ, говоря, что власть - это одно, а народ - совсем другое.
По-разному бывает. В России, к прискорбию, власть народу идентична. Российская власть живет, поддерживая этот тупой сложившийся гомеостаз, эту пищевую цепочку, весь смысл существования которой заключается лишь в дальнейшем воспроизводстве этой же пищевой цепочки.
Как паразит, или раковая опухоль.
Можно много претензий выставить Советскому Союзу, но там была сверхзадача. И если у СССР была какая-то идеологическая компенсация бытовых неудобств, то современная Россия не может придумать даже и этого.
Посмотреть на образ жизни самой этой власти - сразу видно, что она глубоко народная. Даже все эти тайные дворцы чего стоят - ведь смысл дворца не в тайности, смысл дворца ровно в другом - чтобы быть видным. Чтобы служить атрибутом могущества.
А тут - все эти тайные дворцы, тайные, как в соседней стране, инаугурации президента.
Это все очень "народное", да. Тайком тащить себе что-то в берлогу, да трястись, чтобы никто не разворошил логово, не нарушил привычного животного уклада дел.
И всю кипучую, бурную деятельность направлять исключительно на то, чтобы заморозить, остановить какое-либо развитие. Забить другие мнения. Пересажать всех несогласных.
И, что примечательно - народ, в лице своей народной власти, меряет других по себе. И если кто-то недоволен, то сразу его спрашивают - "А ты чего бунтуешь? Тебе что, колбасы не хватает?".
Деградация - она, увы, происходит стремительно, и дна у неё нет. Поэтому - да, эти люди уже на полном серьезе измеряют успешность жизни только и исключительно доступом к колбасе.
Разумеется - все эти слова вы никогда не услышите от политика, потому как для политика народ - это его кормовое стадо. А, для собственной же выгоды, уж коли в политику пришел, гораздо проще сладко петь в народные ушки, подкидывать народцу колбасные обрезочки, да и просто, поддакивать, свистеть то, что народ хочет о себе услышать.
Поди плохо - ничего не делал, а при этом и духовный, и богоносец, и все нам завидуют.
Мой ангел, я любви не стою!
Но притворитесь! Этот взгляд.
Все может выразить так чудно!
Ах, обмануть меня не трудно!..
Я сам обманываться рад!
Но я не политик, слава богу. Хотя была, кстати, возможность. И сейчас бы я уже занимал недурной пост, с доступом к кормушке, колбасой - но пришлось бы народу служить, а меня тошнит от одной только мысли.
Садо и мазо - две стороны одной медали, поэтому доить народ мне так же неинтересно, как и быть доимым.
Поэтому, вы уж извините, но я могу всецело уважать отдельных личностей, но народ (обычно самозванно присваивающий достижения этих личностей) мне уважать совершенно не за что.
Не вижу ни малейших оснований уважать народ только за то, что он народился. Кошки вон тоже народились, и чего?
И уж тем более не вижу оснований уважать народ за то, что он о себе воображает - не имея на то ни малейших реальных поводов.
К чему стадам дары свободы?
Их должно резать или стричь.
Наследство их из рода в роды.
Ярмо с гремушками да бич. (с) А.С. Наше Всё