цензура
[...] Нельзя не упомянуть и еще один любопытнейший, на наш взгляд, казус, имевший место уже в последние годы существования придворной цензуры - дело о выпуске юбилейных почтовых марок. 1 января 1913 г., в честь предстоящего празднования 300-летия Дома Романовых, была выпущена серия почтовых марок разного номинала с изображениями императоров династии, начиная с Петра I. Однако вскоре из разных концов империи в МИДв (министерство императорского двора) начали поступать прошения монархически настроенных чиновников, протестующих против подобного, как они считали, глумления над высочайшими особами. Так, в групповом рапорте почтово-телеграфных чиновников из Саратова от 15 января говорилось: “Как и всякие почтовые марки - эти марки также подлежат погашению штемпелем. Но это штемпелевание, допукаемое к маркам с изображением Государей уже в Бозе почившим,…вызывает в нас чувство сердечной боли в отношении марок с изображением ныне благополучно царствующего горячо любимого Государя Императора. Врожденное чувство высшего почитания Монарха угнетается в нас при операции наложения на Его изображение почтового штемпеля, каковое изменяет вид этого, Священного для каждого русского душою человека, изображение"[33]. Им вторил чиновник из Бессарабии З.М. Эрлих: “Сердце обливается кровью при виде этих марок…от всех слышен один и тот же вопрос: “Как это разрешают запачкать жирною краскою…” Приходили и анонимки. В одной из них, подписанной просто - “Патриот”, эмоционально восклицалось: “Доложите же Государю, как Его Образы обязательно подвергаются тягчайшему оскорблению на почтовых марках, равно и лики Царствовавших Предков Его…Что за безобразие происходит!”[34]. Через некоторое время в МИДв начали обращаться и по неофициальным каналам. Некто А.Н. Косич в частном письме начальнику Главного управления уделов князю В.С. Кочубею замечал: “Получая из провинции письма со штемпелями, наложенными на марки, при известной этике меня это смущает, тем более при общей у нас разрухе (это в 1913-то году! Впрочем, можно предположить, что такой взгляд был вполне типичен для тогдашней интиллигенции - С.Г.) это, - по меньшей мере неудобно”[35]. Наконец, в конце января поднялся шквал гневных статей в правой прессе; дальше молчать министерство не могло. К этому же времени (конец января 1913 г.) относится “Записка для памяти”, составленная делопроизводителем Н.И. Оприцем для министра двора, в которой все высказанные точки зрения были сведены воедино: “Соображения, по которым появление подобных марок [является] недопустимым, сводится к тому, что Царские портреты будут отправляться на языки гг. почтальонов и обывателей, пристукиваться кулаками и клеймиться почтовыми штемпелями. Под портретами помещены двусмысленные надписи: 7 коп. под портретом Государя Императора: распечатанные конверты с марками, где изображены Высокие Особы, будут валяться на полу и топтаться ногами…Приводимое в оправдание появления означенных марок указание на то, что и заграницею имеются в обращении подобные же почтовые марки с портретами иностранных Государей и правителей - представляется…неубедительным, ибо в России это не вяжется с народными понятиями о Царственных Особах и о почитании изображений Высочайших Особ, чтимых народом, как священные изображения”[36].
Григорьев С.И. Придворная цензура предметов широкого потребления