"Гордиев узел российской империи"
Итак, «Гордиев узел российской империи» Даниэля Бовуа благополучно дочитан до конца, и вот мой краткий отзыв на эту книгу, для тех кому в лом читать толстенный фолиант.
В 1793 году Российская империя верная традициям защиты слабых и обиженных вступилась за православных «диссидентов» (да!да! вот тогда это словечко и появилось в восточноевропейском лексиконе) и отжала львиную долю белорусских и украинских земель Речи Посполитой. О белорусских дела Бовуа практически не пишет, сконцентрировав свое внимание на украинском правобережье.
После того как отгремели победные салюты «Волынь наша!», Империя, она же злобный татро-московский улус ВНЕЗАПНО (как это всегда бывает) обнаружила на этих землях почти что полмиллиона благородных шляхтичей. Ощущение от открытия можно было передать словами «мы знали, что они есть, но не знали что их так много».
К моему удивлению, я прочитал у Бовуа, что современные польские историки видят в Речи Посполитой XVI-XVIII веков, чуть ли не прародительницу мировой демократии и «республику мобильных автономных майданов» (с) Шрайбман. Как это по-польски, по-шляхтски! (с) «Лукоморье». А ведь еще советские школьные учебники писали, что к XVIII веку, польская аристократическая республика скатилась в УГ, и лучшие люди в Варшаве, только и думали, как эту свободу с «либерум вето» немножко поубавить. Бовуа, кстати тоже согласен, что с демократией в XVIII веке поляки малость перегнули, а благородная шляхта по больше частью либо бомжевала по местечкам, либо обрабатывала землю благородных панов за малый чинш.
Что делать с этими шляхтичами, кровавый режим, конечно же не знал. На рассмотрение было предложены три простые варианта: «всех в вагоны и в Сибирь»; «привлечь на госслужбу»; «объявить крестьянами и принудить к труду».
Не удивительно, что первым делом накрылся вариант с Сибирью, ибо шляхтичи упорно не хотели уезжать из своих Бердичевых, а у правительства не было инфраструктуры, войск и политической воли, чтобы выслать их в Кемь силой. На госслужбу шляхтичи тоже не стремились, ибо политическая традиция польского дворянства была связана с колонизацией - приезжаем на Кресы, обращаем в истинную веру мужиков и сиди на ж… ровно. Русские же дворяне еще со времен Петра I должны были служить и постоянно куда-то бегать, что поляку было совершенно непонятно и даже как-то неприлично.
В итоге гебня остановилась на третьем варианте, устроив польским шляхтичам массовую проверку дипломов о дворянском происхождение. «Русским» врачам и инженерам, поехавшим в Израиль вся эта церемония подтверждения дипломов и еврейского происхождения в общих чертах знакома и они понимают о чем я пишу. С особым энтузиазмом москвиты занимались этим делом после польского восстания 1830 года, посредством чего значительная доля чиншевой шляхты из благородного сословия перекочевала в категорию мужиков.
Надо сказать, что обо всем этом Бовуа пишет с благородным гневом и придыханием, как о невиданных зверствах кровавой Русской империи. А между тем, мы наблюдаем нормальный процесс разложения феодализма в Восточной Европе, в ходе которого целые прослойки, будь то безземельные шляхтичи или евреи, выпадали в осадок как «не вписавшиеся в рынок». Кстати, параллель между евреями и мелкими шляхтичами проходит красной линией через всю книгу, да и русские власти всегда увязывали две эти проблемы.
В итоге, хуже всего шляхтичам пришлось не при Николае Палкине, а после реформ 1860-хх годов, когда благородные паны осознали, что имеющуюся землю выгодно сдавать в аренду эффективным немцам, чехам и евреям, а не держать на ней братьев-шляхтичей за малый чинш. За этим последовали события крайне печальные для польского национального сознания. Магнаты, а порой и сама Святая Католическая Церковь (!!!! Матка Боцка защити!) вызывали зондеркоманды казаков, которые в буквальном смысле выкидывали братьев -поляков на мороз, дабы передать их землю в аренду какого-нибудь ЖИДУ. Подробности данных мероприятий с сожжением деревень и детьми на морозе, любители «России, которую мы потеряли» могут почитать в письмах Шолохова Сталину. Все очень похоже.
По странной иронии истории лучше всего о бывших шляхтичах позаботились большевики, которые прогнали панов в Варшаву, раздали экс-благородникам землю, а для их культурно-политического просвещения замутили польскую автономию на Украине (Мархлевщина) . (Впрочем, мы-то знаем, что все это на самом деле было частью хитрого плана большевиков, которые уже заранее готовились к истреблению национальных культур в 1930-хх года)
Разумеется, помимо мелкой шляхты была еще и крупная шляхта. У этих ребят все было хорошо. Дворцы, Европа в отдельно взятом поместье, французский язык, шарман-шарман… Ну помните начало «Особенностей национальной охоты?» Разумеется, ради этого панам, пришлось глубоко засунуть свой благородный язык в грязную москальскую дупу, но еще классики писали, что «русские хоть просвещение восточным народам несут, а поляки только и умеют, что москалям продаваться».
Не конечно, все было гладко. Царь-батюшка очень переживал, что у поляков на Украине слишком много земли, и упорно старался заменить католицких землевладельцев, православными барами. Но процесс шел туго. Польские благородники пошли на принцип, и изобрели «1000 и один способ не продавать земли кацапам». Борьба за землю на Кресах носила принципиально важный характер, и помогает историкам сионизма понять, откуда пошла вся тема «кивуш ха-адома» («завоевание земли ивр.») в Палестине. (Есть кстати точка зрения, что сионист вдохновлялись немецко-польскими земельными разборками в Пруссии, но где евреи, а где Рейх?!)
В итоге паны победили, а с развитием сахарной промышленности потомки Раздивиллов вообще чуть ли не вернули свое было могущество уже на новой капиталистической базе. Любопытно, что современные польские историки утверждают, что все поляки на Украине торговали сахаром и жили во дворцах, пока не пришли «кляты бльшевики».
Самое смешное, что все действующие лица этой оперетки совершенно не замечали великого и могучего украинского народа, на землях которого собственно и разворачивались события книги Бовуа. Для шляхтичей, окружающие население было просто толпой «Васы’лев», предназначенных Богом и Девой Марией (которая конечно была полячка знатного рода!) в работу хозяевам. Царь батюшка и православная Ымперия рассматривала украинцев Правобережья как «русских людей обижаемых шляхтой». Дальше все было очень забавно. Шляхтичи, в общем, делали с мужиками все что хотели, о чем со злорадством писал русские газеты, когда не могли написать об Салтычихе. «Васыли» платили шляхтичам тоннами ненависти (даже когда поляки молились за жертв расстрела демонстрации в Варшаве, в народе говорили, что паны молятся о восстановление барщины), поэтому когда начиналось очередной польское восстание, мятежники всегда предпочитали попасть в руки карательных войск, чем в лапы крестьянских отрядов. Надо сказать, что и в 1830-ом и 1862-ом годах Император призывал православных подняться против мятежников панов, обещая всякие няшки типа земли и благородных панночек. Но после того как мятеж подавлялся, выяснялось, что царские обещания, как и во времена Гонты, оказывались очередным кидаловым. Доходило до того, что в 1830-ом году крестьяне помогавшие царским войскам, выдавались властям помещикам, бывшим активным мятежникам, для наказания… А во время революции 1905 года, поместья панов охранялись отрядами «кавказских казаков» (за что последним через тринадцать лет ответка прилетела). Да, православная империя, такая православная.
В целом в «Гордиевом узле» есть еще много интересных моментов о торжестве православия на землях правобережья, хождении в народ 1860-хх годов (куда более эффективном чем это представляется) и путях польской интеллигенции (не случайно массово пополнившей украинскую компартию в 1920-ее годы) . Однако, на мой взгляд, авторский подход к польскому вопросу на Правобережье, как к «Гордиеву узлу Российской империи» все-таки не верен. Какой «Гордиев узел»? Все разрешалось в рамках устанавливающихся капиталистических отношений, а потом революция не оставила даже следов от «могучего узла».