Бжезинский в 1989 году: «Советской империи грозит самораспад?»
Журнал «Родина» в октябре 1989 года выпустил статью Бжезинского «Советской империи грозит самораспад?» В ней американский политолог предсказал распад Союза, а самый жестокий вариант для русских - уход от них украинцев. В ответ ему деятели КПСС отвечали о принципе незыблемости границ в Европе и незаинтересованности Запада в потере СССР.
В прошлом году он говорил, что перестройка - это последний шанс, что остановка смерти подобна. Но и русская история, и советская действительность в сговоре против успеха перестройки. Отсутствует истинная социальная восприимчивость к необходимым реформам. Старые обычаи и инерция создают огромные препятствия на пути перемен. На всех уровнях советского общества люди лучше чувствуют себя в составе определённых групп, как они жили в течение многих лет, чем в качестве индивидуумов, имеющих личные возможности и личную ответственность. Основная масса настроена в лучшем случае скептически в отношении реформ, интересуясь сегодняшним материальным положением: перестройка означает для неё меньше, чем месячная зарплата.
Рабочие усвоили худшие черты эгалитаризма и подозрительно настроены к реформам, которые должны вознаграждать высокую производительность. В сельском хозяйстве крестьянские традиции разрушены, а с ними и надежды на продуктивные хозяйства. Руководители предприятий боятся большей ответственности при слабеющих рычагах влияния. Чиновники предпочитают централизм.
Но величайшая слабость перестройки, её ахиллесова пята - это проблема нерусских народов в составе Советского Союза. Судьба перестройки зависит от децентрализации государственной экономики, но, как понимает Горбачёв, это одновременно означает и децентрализацию политической системы. То есть передачу власти ранее подчинённым народам. Успех в области экономической перестройки возможен, если «Союз» станет настоящей конфедерацией, положив конец правлению Москвы. Это равноценно распаду империи.
В прошлом году он говорил, что перестройка - это последний шанс, что остановка смерти подобна. Но и русская история, и советская действительность в сговоре против успеха перестройки. Отсутствует истинная социальная восприимчивость к необходимым реформам. Старые обычаи и инерция создают огромные препятствия на пути перемен. На всех уровнях советского общества люди лучше чувствуют себя в составе определённых групп, как они жили в течение многих лет, чем в качестве индивидуумов, имеющих личные возможности и личную ответственность. Основная масса настроена в лучшем случае скептически в отношении реформ, интересуясь сегодняшним материальным положением: перестройка означает для неё меньше, чем месячная зарплата.
Рабочие усвоили худшие черты эгалитаризма и подозрительно настроены к реформам, которые должны вознаграждать высокую производительность. В сельском хозяйстве крестьянские традиции разрушены, а с ними и надежды на продуктивные хозяйства. Руководители предприятий боятся большей ответственности при слабеющих рычагах влияния. Чиновники предпочитают централизм.
Но величайшая слабость перестройки, её ахиллесова пята - это проблема нерусских народов в составе Советского Союза. Судьба перестройки зависит от децентрализации государственной экономики, но, как понимает Горбачёв, это одновременно означает и децентрализацию политической системы. То есть передачу власти ранее подчинённым народам. Успех в области экономической перестройки возможен, если «Союз» станет настоящей конфедерацией, положив конец правлению Москвы. Это равноценно распаду империи.