"Человек с Луны": научный подвиг Николая Николаевича Миклухо-Маклая
В нынешнем году исполняется 174-й годовщина со дня рождения нашего выдающегося соотечественника Николая Николаевича Миклухо-Маклая, путешественника, этнографа и антрополога с мировым именем. Его самоотверженная деятельность внесла огромный вклад в формирование современных представлений о единстве всего человеческого рода, невзирая на расовые и культурные отличия между людьми.
Будущий знаменитый ученый и путешественник родился в июле 1846 года в Новгородской губернии, в семье железнодорожного инженера Николая Миклухи. Коля был самым младшим из четырех сыновей Миклухи-старшего и, может быть, по этой причине отличался слабым здоровьем, часто болел в раннем детстве и, к тому же, сильно заикался. Хотя мальчик уже в раннем детстве обнаружил незаурядные способности - он раньше всех братьев овладел грамотой, стал осваивать иностранные языки, - из-за его заикания Колю отказывались принимать даже в лучших гимназиях и пансионах. Будучи состоятельным человеком, Миклуха нанимал сыну самых лучших репетиторов, но даже они, столкнувшись с заиканием Коли, начинали раздражаться, кричать и бить своего воспитанника. Мальчик рос нелюдимым и замкнутым, у него не было друзей и даже старшие братья его избегали. В конце концов, родители стали учить сына сами, благо они были людьми всесторонне образованными.
Наряду с точными науками, историей, языками и литературой, мальчик познакомился и с семейными легендами об их старинном роде. Их дальний предок атаман Макуха прославился своими подвигами на Запорожской Сечи. После ее ликвидации Макухи отличились в войнах России с турками и получили за это дворянское звание. Переехав в конце 18 ст. в Санкт-Петербург, дед Коли сменил свою неблагозвучную в дворянском обществе фамилию на Миклуха. Как гласила еще одна семейная легенда, среди далеких предков Миклух был и некий шотландец Маклай, заброшенный судьбой в Запорожскую Сечь. Горячо веривший в эти легенды Коля, подросши, решил добавить к своей фамилии и фамилию своего легендарного шотландского предка.
Благодаря усилиям родителей, создававших в семье теплую, заботливую атмосферу, регулярно занимавшимся с младшим сыном, Коля постепенно избавился от заикания. Он смог, наконец, посещать школу и сразу стал там одним из лучших учеников. После скоропостижной смерти Миклухи-старшего материальное положение семьи резко изменилось, им пришлось хлебнуть и бедности, и лишений. Может быть, по этой причине в семье придерживались демократических убеждений, переписывались с первым русским оппозиционером, «государственным преступником» Ал. Герценом, сочувствовали Тарасу Шевченко, учили детей уважать простой народ, использовать свои таланты и способности не только на благо своей страны, но и всех людей на Земле.
Самого Миклуху-Маклая за участие в студенческом движении в 1864 году исключили из Санкт-петербургского университета. Неизвестно, как сложилась бы его судьба, но семье юного бунтаря удалось добиться разрешения на выезд его за границу - лечиться на водах. В Германии Коля усиленно изучал естественные науки, посещал лекции лучших профессоров, в частности, познакомился с немецким естествоиспытателем Эрнстом Геккелем. Вместе с ним Миклуха побывал в нескольких экспедициях в Африке, изучал там флору и фауну и обычаи местных племен. Он стал пылким приверженцем теории Ч.Дарвина об обезьяньих первопредках человека, но, в отличие от многих ученых той эпохи, не считал, что дикие, отсталые племена стоят ближе к обезьянам, чем к европейцам. Увлекшись вопросами эволюции человека, Миклухо-Маклай особенно заинтересовался жизнью отсталых племен. Постепенно у него созрела мысль о путешествии в Новую Гвинею. Об этом острове тогда ходили самые невероятные слухи, в частности, некоторые думали, что там живут первопредки современных людей. Осенью 1869 года 23-летний Миклухо-Маклай выступил с изложением своего замысла на заседании Русского географического общества и сумел-таки совершить невозможное: убедил ученых мужей поддержать его смелое предприятие. Ему выделили на него деньги и помогли составить программу исследований. Она охватывала сразу 3 области: географию, зоологию и этнографию; даже сегодня программа поражает своим масштабом, который заведомо предполагал подключение многих специалистов и организацию большой экспедиции.
Однако Миклухо-Маклай решил отправиться в столь трудную экспедицию в одиночку. Он первым из европейских ученых понял, что путешественникам и аборигенам, представителям таких разных миров, не хватает понимания и доверия, почему так часто в экспедициях и происходят кровавые стычки и столкновения. Но если отношения с туземцами будут строиться на доверии, уважении, на понимании того, что каждый из них обладает своими ценностями, то, по убеждению Миклухо-Маклая, договориться и понять друг друга смогут даже люди из разных миров. Ученый был глубоко уверен в этом, как и в том, что наладить отношения ему будет много проще в одиночку, опираясь не на оружие, а на терпение и спокойствие. Он верил, что найдет общий язык с племенами папуасов, хотя все авторы того времени описывали их как дикарей и людоедов.
В октябре 1870 года Миклухо-Маклай поднялся на борт корвета «Витязь», чтобы отправиться в плавание, сулившее ему в случае удачи громкую славу. А в случае неудачи - верную смерть. Спустя год «Витязь» добрался до северо-востока Новой Гвинеи, достигнув мест, где еще не ступала нога белого человека. Позади были Бразилия, Чили, Таити, где путешественник заболел тропической лихорадкой. Капитан корвета не хотел отпускать его в таком болезненном состоянии, но путешественник ничего не желал слышать. Моряки с корвета построили для Миклухо-Маклая хижину, вырыли погреб, оставили запас пороха, еду и лекарства. И пообещали вернуться через год, втайне уверенные, что не найдут даже костей смельчака. Миклухо-Маклай и сам не исключал своей гибели, но твердо знал, что оружие против туземцев он не применит никогда.
Пока путешественник обустраивался на новом месте, папуасы внимательно следили за ним из густых зарослей. Во время первой встречи Миклуха-Маклай щедро раздавал им бусы, табак, соль, яркие ленты, но туземцы поначалу относились к нему враждебно: размахивали копьями около его головы, пускали стрелы для устрашения. Только один из папуасов, по имени Туй, подружился с исследователем, стал частым гостем в его хижине и обучал его местному языку. Когда ученый, наконец, посетил ближайшую деревушку, его вновь окружили вооруженные папуасы, в опасной близости от головы путешественника засвистели стрелы. Миклухо-Маклай вспоминал, что его первой мыслью было уйти и не нарушать покой туземцев, но ему очень хотелось спать, а до дома было далеко. В этой экстремальной ситуации ученый поступил с уникальной выдержкой и хладнокровием. Неожиданно для папуасов он выбрал место в тени, расстелил циновку и по-настоящему заснул. В дневник путешественник впоследствии записал, что, по его мнению, ему тогда лучше было умереть во сне, чем сидя или стоя.
Впоследствии Миклухо-Маклай в сложных ситуациях не раз принимал подобные нестандартные, парадоксальные решения, которые неизменно приносили ему психологическую победу. Когда ученый проснулся во время своего первого визита к папуасам, он увидел рядом несколько мужчин, которые мирно переговаривались друг с другом, отложив оружие. Вскоре туземцы стали привыкать к белому пришельцу. Они все чаще сами приходили в его дом, получали от него в подарок гвозди, ножи, бутылки, приносили путешественнику разнообразную еду. Миклухо-Маклай постепенно освоил язык папуасов, стал желанным гостем в их деревнях и очень уважаемым человеком - «тамо-боро-боро» «самым большим человеком», как его буквально называли папуасы. Вылечив немало раненых и больных аборигенов, Миклухо-Маклай приобрел среди местного населения прямо-таки легендарную известность и популярность. Его не просто звали в гости, а начали воспринимать как своего человека. На торжественной церемонии представители разных племен приняли Маклая в свой союз как равноправного представителя племени русс (точнее, приняли в свой союз племя русс в лице Маклая). Старейшины племен предложили ему взять одну или несколько жен и навсегда остаться жить у них, на что Маклай отвечал, что он если и уедет, то обязательно вернется. К слову сказать, папуасы отказывались верить, что где-то существуют другие страны и были убеждены, что племя русс живет на Луне, откуда к ним и явился столь же бледный, как Луна, пришелец. Они еще называли его «каарам-тамо» - «человек с Луны».
Ну а сам Миклухо-Маклай, установив столь добрые отношения с папуасами, развернул масштабную исследовательскую деятельность, насколько это было в силах одного человека. Путешественник собирал растения, минералы, наблюдал за обычаями и бытом папуасов, занимался антропологическими исследованиями - подбирал кости умерших, измерял телосложение туземцев, изучал кожу и структуру волос, бегал с ними наперегонки и выяснял мускульные возможности их тела. Маклай первым из европейцев проник в несколько горных деревень Новой Гвинеи, невзирая на их чрезвычайную труднодоступность. В горах острова даже после Второй мировой войны, через 100 лет после Маклая, оставались уголки, где никогда не видели белых людей. Итогом исследований Миклухо-Маклая были выводы о культурной общности береговых и горных папуасов и еще более важное заключение, что по основным антропологическим данным туземцы ни в чем не отличаются от европейцев, относятся к одному человеческому виду.
Миклухо-Маклай отмечал необыкновенное трудолюбие меланезийцев, как еще стали называть папуасов, которые каменными орудиями вырубали необходимые в быту предметы, замечал их тягу к прекрасному, видя, какой искусной резьбой папуасы покрывают бытовые предметы, статуи богов и духов, жилые постройки. Многие качества туземцев вообще выгодно отличали их от привычек т.н. цивилизованных людей. Миклухо-Маклай, в частности, писал, что «туземцы здесь народ практичный. Ножи, топоры, гвозди, бутылки они ценят гораздо более, чем бусы, зеркала и тряпки». Например, бутылочное стекло папуасы быстро приспособили для бритья вместо менее острых осколков кремня. Миклухо-Маклай всегда восхищался отсутствием у папуасов корыстолюбия и бытовых пороков, столь обычных для общества, в котором жил он сам. Дом его всегда был открыт, и все сохранялось в целости, хотя он был полон множества привлекательных для папуасов вещей.
Видел Миклухо-Маклай и слабые стороны папуасского общества, прежде всего их раздробленность на множество мелких племен, которые постоянно враждовали между собой. Во время одного из своих походов Маклай однажды попал на территорию враждебного племени и спасся от смерти только тем, что зажег в глиняной плошке немного спирта. Испугавшись, что могучий пришелец подожжет реки и моря, туземцы не посмели поднять на него руку. Благодаря вере туземцев в его сверхъестественные способности, Маклаю в другой раз удалось предотвратить войну между соседними деревнями: он дал понять, что в случае конфликта нашлет на папуасов землетрясение.
И все же жизнь самого Миклухо-Маклая среди первобытных людей была очень далека от идеала. В течении дня ему приходилось быть и поваром, и врачом, и портным, и аптекарем, и плотником, и лишь утром он занимался учеными занятиями. Хижина исследователя от непрерывных тропических дождей частично разрушилась, так что путешественник был вынужден спать в мокрой постели. Миклухо-Маклая изматывали бесконечные приступы малярии, когда временами он не мог выйти из дома и принести воды. Дрожащей рукой путешественник продолжал вести записи в дневнике, надеясь, что они переживут автора. Казалось, просто выжить, а не то что вести исследования, в этих условиях было невозможно, но потрясающее жизнелюбие Миклухо-Маклая каждый раз поднимало его на ноги и давало все новые силы. Он отмечал в дневнике: «Хорошее расположение духа редко меня покидает, если вокруг тишина, красивая природа, свежая после дождя зелень и отсутствие людей. Мне кажется, что, если бы не болезнь, я здесь не прочь был бы остаться навсегда».
Между тем пробежали 15 месяцев со времени высадки Миклухо-Маклая на острове и все-таки настал час возращения. В декабре 1872 года у берега появился клипер «Изумруд», посланный на поиски путешественника. Когда моряки увидели худого и обросшего Маклая в туземной лодке, берега огласило громовое «ура!». Моряки не чаяли найти живого путешественника и радовались благополучному исходу экспедиции, хотя Маклай едва держался на ногах от слабости. Поначалу исследователь думал просто отослать с корветом отчет об экспедиции и остаться продолжать свои изыскания. Капитану «Изумруда» стоило немалых усилий уговорить ученого прервать работу, уверив его, что он сможет сюда вернуться с первым попутным кораблем. «Изумруд» уходил из бухты под несмолкаемый грохот ритуальных барабанов туземцев - люди Берега Маклая, как отныне стала называться эта местность, давали знать соседям, что добрый «Человек с Луны» покидает их.
Немного оправившись от болезни, Миклухо-Маклай воспользовался остановкой в Маниле, на Филиппинах, и несколько месяцев прожил в горах у местного племени «негритосов», «маленьких негров». Он обнаружил, что по своему внешнему виду и обычаям они напоминают папуасов, а значит, тоже являются меланезийцами, а никакими не неграми. Отныне изучение меланезийцев стало главной сферой научных интересов Миклухо-Маклая до последних дней его жизни. После путешествия на Филиппины путешественник некоторое время жил в голландской колонии Индонезия на острове Ява, где он находился по приглашению местного губернатора. Надо сказать, что у Миклухо-Маклая сложились хорошие отношения с этим человеком, высоко оценившим научный подвиг русского ученого. В роскошном дворце губернатора ученый имел возможность неторопливо работать над своими записками и одновременно поправлять расстроенное здоровье.
С Явы Миклухо-Маклай совершил несколько путешествий по Малаккскому полуострову, где он искал стоянки людей немалайского происхождения, т.н. «людей леса». Ученый предполагал, что эти племена по своему происхождению родственны папуасам и хотел подтвердить свою гипотезу. Путешествие это было невероятно трудным: небольшой экспедиции Маклая приходилось делать 10-12 часовые переходы через непроходимый тропический лес, через болота с ядовитыми испарениями и речки, покрытые таким плотным слоем растительности, что путешественники буквально прорубали себе путь по воде. Проводники падали от усталости и роптали, но Миклухо-Маклай упорно шел вперед. Он нашел-таки эти таинственные племена, которые действительно оказались сходны с папуасами и провел вместе с ними несколько месяцев.
Затем путешественник еще дважды посетил Новую Гвинею, пожил на «своем» берегу, однако подорванное здоровье вынудило его вернуться к цивилизации и длительное время лечиться в Сиднее в Австралии. К концу 1870-х годов имя исследователя уже стало известно по всему миру, а его научные труды издавались на всех европейских языках. Известий о новых путешествиях ученого с интересом ожидали и русская публика, и общественность других европейских стран. Вот эту свою известность Миклухо-Маклай решил использовать ради благородного начинания. Одним из первых в мире он выступил он выступил в защиту отсталых племен, угнетаемых европейскими колонизаторами. В своих нашумевших на весь мир публикациях ученый с гневом рассказывал европейской публике о том, как европейские торговцы и миссионеры спаивают «детей природы», пробуждают в них низменные инстинкты, уродуют их культуру. Миклухо-Маклай подчеркивал, что туземцы массово вымирают от болезней, занесенных белыми людьми, и что колонизаторы в огромных количествах вывозят жителей южных островов для работы на плантациях.
Тем временем, состояние здоровья выдающегося ученого вынудило его, в конце концов, покинуть тропики и вернуться в европейские широты. Через Суэцкий канал прославленный путешественник в 1882 году вернулся в Россию, в Санкт-Петербург, завершив таким образом свое кругосветное путешествие, начатое 12 лет назад на корабле «Витязь». С собой он привез молодую жену, австралийку Маргариту Кларк, которая стала его верной подругой до последних дней жизни ученого.
В России Миклухо-Маклай оказался в центре общественного внимания, его буквально засыпали приглашениями на приемы и публичные лекции. На Родине, используя свою известность, ученый безуспешно добивался от царского правительства разрешения организовать на Новой Гвинее «вольную русскую колонию»: 1886 году он получил окончательный отказ от Александра III, который собственноручно начертал на проекте: «Миклухо-Маклаю отказать». Помимо общественных хлопот, до конца своей жизни Миклухо-Маклай работал над томами описания своих путешествий, полагая своей целью «успех науки и благо человечества». К сожалению, лишения, неудачи и хронические болезни подорвали здоровье учёного. 2 апреля 1888 г. он умер в возрасте 41-го года в клинике Виллие при Военно-медицинской академии в Санкт-Петербурге. Выдающего ученого похоронили в столице империи на Волковском кладбище, а спустя 50 лет его останки перезахоронили на Литераторских мостках.
Примечательно, что череп Миклухо-Маклая, согласно его завещанию, был передан в фонд одного из самых старых отечественных музеев - знаменитою петровскою Кунсткамеру в Санкт-Петербурге, в отдел Австралии и Океании. Через столетие после кончины ученого, в 1996 году ЮНЕСКО официально провозгласила Миклухо-Маклая Гражданином мира. День его рождения, 17 июля, был объявлен профессиональным праздником этнографов. Именем Миклухо-Маклая названы Институт этнологии и антропологии Российской академии наук и залив Южного океана у берегов Антарктиды (Земля Уилкса), помимо Берега Маклая на северо-востоке Новой Гвинеи. Кроме этого, памятник выдающемуся этнографу и антропологу высится также и на украинской земле, в городке Малин на Житомирщине, где у семьи Миклух было родовое поместье. Миклухо-Маклай не раз сюда приезжал отдохнуть на природе и повидаться с родственниками. Память о выдающемся «Человеке мира» живет и будет жить в сердцах грядущих поколений жителей Земли.
https://ru.calameo.com/read/0062753021f5d38bb013c