Еще немного про СССР и про то, какая была честность и порядок
Еще немного про СССР и про то, какая была честность и порядок.
Времена были андроповские. Я была в первом браке. Работал мой тогдашний муж преподом английского в Академии гражданской авиации. Иногда ему отламывались поездки принимать экзамены. То в Костомукшу, то в Москву. Уж не помню, почему в Костомукшу. Летом он вписывался проверять вступительные сочинения, по-русски, конечно, не по-английски. И вот послали его в Москву. А в Москве у меня была куча друзей со впиской. И был у меня большой отпуск, а дети у бабушки.
Короче, звонит муж: "Приезжай!" Я приехала, остановилась у подруги. Через некоторое время вваливается мой муж с кипой сочинений и огромной торбой. В торбе было много коньяка, сухого вина, копченой колбасы, сыра, зелени, консервов и красной рыбы. Дело было вот как. Едва он сошел с поезда, его встретили люди в авиационной форме и повели в машину, "Волгу". Он думал, что это начальство какое-то экзаменационное. Привезли его в гостиницу, потом завтракать в ресторан. Поить-поить-поить. Кормить-кормить-кормить.Совать с собой дары. И выяснилось, что это и не начальство никакое, а разные люди со всех концов СССР, которые работают в системе гражданской авиации и их сыновья-племянники именно сейчас поступают в академию и экзамен сдают в Москве, и "мой парень хороший, но вот с сочинением... Ну он подтянется..." И супруг понял, что ему страшно и все, конечно, мило, но в этом номере гостиницы у него будет разрыв сердца. Вот он позвонил мне, а на следующий день взял все дары с собой в торбу и пошел принимать экзамен. Сочинения ему большое начальство, однако, разрешило взять с собой (я как увидела, так охренела), внизу уже стояла "Волга", но он задами пробрался куда-то подальше и поймал тачку и оказался у моей подруги.
К вечеру набежали все мои тогдашние мск знакомые - такая хиппанская компашка. Программа вечера была обеспечена. Каждый взял себе несколько сочинений, а также по бокалу и тарелке. Кое-что мы зачитывали вслух, до сих пор помню: "Катерина честная цельная натура, поэтому она не любит мужа" , а дальше совещались, какую оценку кому поставить: "Ну этому козлу трояк, удовлетворительно... Ну ладно, пусть живет, четыре... А у этого мне почерк не нравится..." Справедливости ради скажу, что больше тройки там вовсе было не за что ставить. Ну и все сочинения анонимные. Совершенно неясно, чей папа коньяк и бастурму притащил. И нас это страшно веселило, ибо не фиг:-))) Вот так все оно и было. Напоминаю, это экзамен в Академии гражданской авиации. Ну отнес Женя сочинения на следующий день, отметки в ведомости выставил, мы еще вечером в той же компании собрались, а потом мы с ним уехали в Питер домой.
https://www.facebook.com/anetaSpb/posts/751681674878538
* * *
"Без взятки у абитуриентов даже документы не принимают"
https://foto-history.livejournal.com/3684343.html
Каждый сезон вступительных экзаменов в вузы ставит родителей абитуриентов перед непростым выбором: поверить в объективность экзаменаторов и знания чада или прибегнуть к технологиям стопроцентного поступления. Последние десятилетия эти методики не меняются.
Близость завотделом ЦК тов. Артюхиной (справа) к родному вождю (слева) пошла на пользу ее родным и близким. Ее зять Берлин-Квачадзе на взятках за поступление в мединституты сколотил миллионное состояние
ТЕКСТ Евгений Жирнов
Начало моей сравнительно недолгой преподавательской карьеры (как и полагалось при советской власти, отработал положенные три года после университета в техническом вузе) совпало с установочной сессией у первокурсников-заочников. Я рассказывал будущим инженерам-механикам о том, что им предстоит освоить в течение семестра, а эти хорошие, но темные, как говорил их декан, ребята вносили текст моего выступления в свои конспекты. Все, кроме двоих. Они восседали в конце аудитории, безостановочно улыбались и ничего не записывали. Пришлось спросить: "Почему?" "Ми вас винимательно-винимательно слюшаем",- не переставая лучезарно улыбаться, ответил один из них. Потом они все-таки признались, что умеют писать только по-грузински. Это как-то не сочеталось с тем, что за два месяца до того оба написали на четверки вступительные сочинения. Но старшие и более опытные коллеги по кафедре объяснили мне, что задавать вопросы о том, как поступают в институт такого рода студенты, считается некорректным, если не сказать бестактным.
"Позвонил Филиппу Денисовичу, и девочку приняли в университет"
Собственно, методик гарантированного поступления всего две - по протекции и за взятку. До революции, правда, был и еще один способ - продажа сведений об экзаменаторах и задаваемых ими вопросах. В издававшихся малыми тиражами и стоивших весьма солидных денег пособиях для поступающих рассказывалось, что, к примеру, в Политехническом институте экзамен по химии принимает профессор такой-то, который туг на правое ухо, но не признает этого. Поэтому садиться к нему отвечать следует исключительно со стороны здорового уха. Не расслышав ответа, он впадает в раздражение и непременно ставит низкий балл. Описывались также излюбленные вопросы всех экзаменаторов и приводились снабженные решениями задачи, которые они чаще всего предлагают поступающим.
Конечно, гарантий авторы и издатели пособий покупателям не давали. Но экзаменаторы тогда менялись сравнительно редко, данные о них, видимо, соответствовали действительности, а малейшие изменения тут же вносились в новые издания справочника. И потому книжечки пользовались неизменным спросом у соискателей студенческих мест.
Естественно, с началом эпохи войн и революций, появлением рабфаков и приемом на учебу по принципу социальной близости к пролетариату весь прежний университетский дух вместе с пособиями для поступающих канул в Лету. Но существовавший и до победы исторического материализма способ приема по протекции расцвел при советской власти пышным цветом. Некоторое время почти официально существовали квоты на прием в вузы детей ответственных работников. Но затем их наличие было признано ошибочным, и квоты благополучно заменило телефонное право.
О том, как оно действовало, свидетельствует история, произошедшая 60 лет назад. Летом 1944 года оперуполномоченный Управления госбезопасности по Московской области Л. Скрябин решил поступить в Высшую дипломатическую школу (ВДШ) Наркомата иностранных дел СССР. Вообще-то, в этот спецвуз принимали только людей с высшим образованием, какового у Скрябина не было. Зато у него была фамилия, совпадающая с той, что носил глава внешнеполитического ведомства Молотов до того, как стал революционером. На вопрос о родстве с членом Политбюро Скрябин скромно не отвечал. Но руководство ВДШ решило, что такое сочетание фамилии и службы в госбезопасности не может быть случайным. И опера в нарушение всех инструкций допустили к экзаменам, которые он с оглушительным треском провалил.
Кадровики ВДШ, утешая несостоявшегося слушателя, посоветовали ему поступить пока на факультет международных отношений МГУ. Поднабраться там знаний и снова приходить к ним. Вступительные экзамены, правда, уже закончились. Но если в ректорат позвонят из приемной товарища Молотова, проблем с поступлением, понятное дело, не будет.
В приемной Молотова Скрябин никого не знал, зато был знаком с опером из Второго управления НКГБ Федоровым, курировавшим МГУ. И попросил его о содействии. Затем Федорову позвонил начальник Скрябина и попросил помочь товарищу. Все остальное решилось с помощью единственного звонка. Куратор от ГБ переговорил с ректором Ильей Галкиным, и 5 октября 1944 года Скрябин без экзаменов стал студентом факультета международных отношений. Правда, продлилась его учеба меньше четырех недель. Скорее всего, ректор тоже решил, что помог родственнику Молотова, и при случае кому-то из дипломатов намекнул о своей заслуге. История стала известна самому высокопоставленному однофамильцу. И руководству НКГБ пришлось проводить расследование и оправдываться. От сурового наказания Скрябина спасло только то, что он смог доказать, что нигде не признавал себя родственником члена Политбюро.
Компетентные органы снабдили ректора МГУ Илью Галкина современными средствами связи, при помощи которых руководящие товарищи могли эффективно управлять процессом подбора и воспитания кадров
Но этот скандал, конечно, не ликвидировал телефонного права. В тот же Московский университет ежегодно поступало немало детей сотрудников ГБ. Один ветеран этой организации жаловался мне, что в 80-е годы внутри центрального аппарата КГБ существовала своеобразная очередь на поступление по блату в МГУ. "Мне отказывали два года подряд,- вспоминал полковник.- Ну я собрался с духом и пошел на прием к председателю - Чебрикову. Он с виду был суровый, но душевный. Выслушал меня, позвонил Филиппу Денисовичу Бобкову, и мою девочку приняли в университет".
"Группа незаконно устроила 36 лиц на учебу в вузы"
"Позвоночных" студентов навязывали вузам все, начиная с сотрудников ЦК, кончая аппаратчиками из райкомов, на территории которых находилось учебное заведение. Тем же, кто не имел связей и влиятельных родственников, оставалось только уповать на власть денег. Формально считается, что до 1970-х вузовского взяточничества как массового явления не было. Были единичные случаи, которые сурово карались. Однако раскрытое в 1962 году дело группы Пхаладзе доказывало, что это не так.
"Установлено,- докладывала прокуратура РСФСР в ЦК,- что бывший работник Московского научно-исследовательского института им. П. Б. Ганнушкина Пхаладзе О. Г. организовал преступную группу, в которую входили некоторые работники 2-го Московского медицинского института, Московского полиграфического института, Всесоюзного заочного института инженеров железнодорожного транспорта и других.
Следствием установлено, что эта группа, беря с родителей и родственников абитуриентов взятки от 15 до 70 тысяч рублей, незаконно устроила 36 лиц на учебу в вузы, получив взяток на общую сумму 390 тысяч рублей (в старом исчислении).
По делу привлечено к ответственности 13 человек, в том числе бывший замдекана Московского полиграфического института Басенко И. П., начальник спецотдела 2-го Московского медицинского института Генералов В. Н. и другие".
Получалось, что в то время, когда, к примеру, ставка врача равнялась (до реформы 1961 года) 475 рублям, были люди, способные выложить за поступление чада в институт суммы почти в 150 раз большие. И их было отнюдь не 36. Столько эпизодов прокуратуре удалось доказать. Выделенное в отдельное производство дело Берлина-Квачадзе показывало, что в реальности вузовское взяточничество было куда масштабней. В группе Пхаладзе ему отводилась роль посредника в передаче взяток. Он получил для дальнейшего вручения нужным людям 92 тыс. руб. Однако на посреднический процент с этой суммы, как сочли следователи, трудно содержать семью, любовницу и мать в Одессе, десять лет нигде не работая. Изучение биографии Берлина-Квачадзе выявило массу поразительных деталей:
"Не имея высшего медицинского образования, закончив всего три курса медицинского института,- докладывала прокурор РСФСР,- Берлин-Квачадзе в 1944 году незаконно был допущен к защите кандидатской диссертации в Харьковском медицинском институте и получил звание кандидата медицинских наук. Во время Отечественной войны Берлин-Квачадзе незаконно присвоил себе звание военврача III, II рангов и майора медицинской службы, похитил ордена у подполковника Адушева и рядового Попченко, которые впоследствии выдавал как свои, оформив на них орденскую книжку. Выдавал себя Берлин-Квачадзе за ученого, имеющего 65 научных трудов и изобретений.
Берлин-Квачадзе был неоднократно женат, в том числе на дочери Артюхиной (бывшей заведующей женским отделом ЦК ВКП(б).- 'Власть'), члена КПСС с 1910 года, проживая в этот период вместе с Артюхиной в одном из правительственных домов. Используя родство в тов. Артюхиной, Берлин-Квачадзе поступил на работу в лечебно-санитарное управление Кремля на должность хирурга. Знакомство и дружба с академиками Виноградовым, генерал-майорами медицинской службы Жуковым, Рейзиным и другими были использованы Берлиным-Квачадзе при поступлении на работу в должности завкафедрой Крымского, Кишиневского, Станиславского и Пятигорского медицинских и фармацевтических институтов".
Прокуратура установила также, что как родственник Артюхиной он брал взятки для устройства дел своих знакомых в ЦК. Но в последующие годы его главной специализацией стала передача взяток чиновникам из Минздрава СССР, прежде всего за помощь в устройстве на учебу в медицинские вузы. На то, что доставалось на его долю, Берлин-Квачадзе не только широко жил. Следователи обнаружили его накопления на черный день в одесской квартире его матери, где их заботливо охранял дальний родственник Соломон Уманский.
"Обыском,- рапортовала прокуратура,- обнаружено денег и ценностей на сумму 3 250 720 рублей (в старом исчислении), в том числе:
1) денег 58 782 рубля (в новом исчислении);
2) 44 сберегательные книжки на сумму 41 330 рублей (в новом исчислении);
3) облигаций Госзайма выпуска 1957 года на сумму 1 200 000 рублей (в старом исчислении);
4) облигаций других займов на сумму 1 200 000 рублей (в старом исчислении);
5) семь золотых монет царской чеканки достоинством по 10 рублей каждая".
Если сравнить эти цифры личных сбережений посредника с суммами, полученными за поступление 36 человек, нетрудно увидеть, что количество абитуриентов, ставших студентами-медиками благодаря помощи Берлина-Квачадзе, измерялось, скорее всего, тысячами. А с годами число желающих обменять синие пятерки Госбанка СССР на красные вузовские дипломы становилось все больше.
"Выходцам из семей рабочих и крестьян - 20 баллов"
Правда, масштабное взяточничество на приемных экзаменах не устраивало ни тех, кто не имел требуемых денег, ни тех, кто получал, мягко говоря, не совсем качественных специалистов. О повальной коррупции в вузах юга страны шел поток писем в газеты, ЦК и правительство. Из Киргизии, например, в 1975 году сообщали, что во Фрунзенском институте искусств "без взятки - от 400 до 600 рублей - даже документы не принимают у абитуриентов".
Когда поток жалоб становился слишком полноводным, чиновники из ЦК и Минвуза делали попытки несколько ограничить взяточную вольницу. К примеру, в 1970 году изучался чехословацкий опыт приема в вузы, как обеспечивающий "социальный состав принимаемых в учебные заведения, соответствующий социальной структуре общества". Иными словами, помогающий поступлению детей рабочих и крестьян. В ЧССР, как докладывало посольство в Праге, ввели новую систему приема: "Вводится единая система условий приема по количеству полученных баллов (очков). Максимальное количество баллов - 240, в том числе:
- по результатам успеваемости в средней школе поступающий может получить до 100 баллов;
- по результатам вступительных экзаменов в вуз - до 100 баллов.
Кроме того, 'для выравнивания внешних условий' дополнительно засчитываются:
а) выходцам из семей рабочих и крестьян - 20 баллов;
б) выходцам из экономически менее развитых районов - 10 баллов;
в) тем, независимо от того, где они проживают во время поступления в вуз, которые дали согласие (заключат соглашения) после окончания вуза работать в экономически менее развитых районах,- 10 баллов".
Внедрять в СССР чехословацкую модель все же не стали. Формально - потому что она должна была пройти апробацию временем. По сути - потому что и она могла стать лазейкой, чтобы попасть в вуз. Ведь после того, как были предоставлены льготы при поступлении лицам со стажем, начали покупать липовые записи в трудовых книжках. Открыли подготовительные отделения - и за взятки в числе их слушателей, поступающих в вуз фактически без экзаменов, оказалась масса людей без необходимого пролетарского прошлого.
К середине 80-х, когда я работал преподавателем, система платного поступления в вузы сложилась уже окончательно. Большинство преподавателей профильных кафедр, участвующих в приеме вступительных экзаменов, занимались "болванированием" - репетиторством. Те немногие, кто был допущен к приему экзаменов,- "болванированием" с гарантией поступления. А особо приближенные к верхушке приемной комиссии просто брали взятки и делились с руководством. В нашем институте шептались о том, что бессменный председатель приемной комиссии имеет в сезон до миллиона рублей (зарплата ассистента была 125 рублей в месяц). Половину этой суммы он относит в обком партии и живет спокойно.
На страхе родителей зарабатывали даже технические работники из учебной части и ректората. Они через знакомых брали деньги для передачи в приемную комиссию и, если абитуриент поступал сам, оставляли деньги себе, а если проваливался, возвращали деньги: мол, не взяли.
Сломать эту систему не мог никто. Помню, как-то наших коллег подняли среди ночи офицеры КГБ и попросили составить новые варианты письменного экзамена по математике для соседнего вуза. Кто-то сообщил, что доцент, принимающий экзамены, уже продал варианты правильных ответов ровно тому числу абитуриентов, которые и должны быть зачислены. Утром под контролем суровых ребят из КГБ доцент раздал составленные за ночь новые варианты. Контролеры посидели час и, увидев, что все нормально, ушли. А доцент хлопнул себя по лбу и объявил: "Я же не те билеты вам дал!" И раздал те, ответы на которые лежали в карманах платежеспособных поступающих.
Поэтому теперь, слушая рассказы родителей абитуриентов, пытающихся устроить своих детей на бесплатные места, я ничему не удивляюсь. А почему, собственно, что-то должно измениться?
Подробнее: http://www.kommersant.ru/doc/487623
* * *
Сразу спешу успокоить бедных советских товарищей, в СССР случалось, люди поступали и без взяток, вот вам ссылка на текст спокойно поступившего с двумя "тройками", и комментарий оттуда про взятки, вдруг кто "не заметит":
Я родился в СССР и я учился в СССР
Наслушавшись ужасов про поступление в ВУЗ, коротенько рассказываю, как оно было у меня....
"Все зависело от ВУЗА , специальности и еще как карта ляжет. У нас во Львове в Медицинский поступали за очень большие взятки. Но в один год - кажется в 83-м или 84-м случился переполох. Посадили и расстреляли нескольких профессоров из приемной. В этот и пау последующих много хороших людей туда смогло поступить. А потом снова все вернулось на круги своя. В тот же Львовский политех тоже народ поступал за взятки. Т.е. была как я понял квота для нормальных и квота для взяточников. В основном это были ребята из азиатских республик. Во время учебы мне приходилось многим из них за деьги помогать удержаться и мне некоторые признались как они поступили..."
https://dir-for-live.livejournal.com/1490618.html?thread=22016442#t22016442
* * *
Как поступали в СССР
...ректор Кубанского госуниверситета Михаил Астапов считает, что массовое возвращение письменного экзамена будет способствовать росту коррупции.
Вообще, возврат к советской системе образования насущные проблемы высшей школы не решит, однако старые процессы спровоцировать может. Репетиторы, конечно, останутся, но к ним прибавится необходимость давать взятки и искать блат, например...
безжалостность, неуважение - самое страшное, что советская школа несла...
История Александры Ершовой
...И тогда я решила поступать в педагогический институт. Казалось бы, я гуманитарная барышня, читающая, с домашний библиотекой, с разговорами, но папа опять за свое: "только не литературу и русский язык". Чтобы не врать! Чтобы про Ахматову не рассказывать то, чего не надо, ну, и так далее. На дворе был 1956 год, я поступила на физмат и стала учителем математики...И меня два раза не брали, пока я не перестала говорить, что повздорила с прежним директором. Так я оказалась в школе в Староконюшенном переулке, там, где учились дети Жданова и Аллилуевой.
Ну, та же история. Я какая-то не советская, не ихняя, а они не мои. Однажды славная, хорошая учительница мне говорит: "Я две ночи не спала, чтобы понять, почему партийная организация за это проголосовала. Нельзя было за это голосовать."
И вот она две ночи не спала, чтобы согласиться, что так будет правильно. И тогда до меня дошло: вот на что члены партии тратят свои мозги - чтобы уговорить себя, что, когда они сделали гадость, это хорошо. Это такое было первое открытие в учительском коллективе...
Сейчас принято говорить: какое поколение наросло, сколько жуликов!.. Так и хочется сказать: а их же советская школа вырастила! Новым-то детям, не советской школы, им еще только 25, а все, которым больше, пришли из советской школы. Поэтому все вранье, жульничество, обман - все оттуда! А вот кто эти дети - те 10, которые могли повторить, или те 20, которые не могли, и школа на них не повлияла, катком не наехала?...
Про блат и рок. История Ирины Мягковой
Я любила учиться, и понимала, что с отцовскими делами (он был репрессирован) мне в институт не поступить, если у меня не будет медали. Но и с медалью не поступила, куда хотела - в МГУ на французское отделение...В педагогический вуз пошла потому, что там был блат, без блата нельзя было. Мне вряд ли вообще куда-нибудь удалось бы просто поступить, даже с медалью - такой конкурс огромный. А так прошла на факультет историко-филологический. У нас были замечательные преподаватели, и я училась с удовольствием....
Полностью на https://www.svoboda.org/a/28050720.html
Времена были андроповские. Я была в первом браке. Работал мой тогдашний муж преподом английского в Академии гражданской авиации. Иногда ему отламывались поездки принимать экзамены. То в Костомукшу, то в Москву. Уж не помню, почему в Костомукшу. Летом он вписывался проверять вступительные сочинения, по-русски, конечно, не по-английски. И вот послали его в Москву. А в Москве у меня была куча друзей со впиской. И был у меня большой отпуск, а дети у бабушки.
Короче, звонит муж: "Приезжай!" Я приехала, остановилась у подруги. Через некоторое время вваливается мой муж с кипой сочинений и огромной торбой. В торбе было много коньяка, сухого вина, копченой колбасы, сыра, зелени, консервов и красной рыбы. Дело было вот как. Едва он сошел с поезда, его встретили люди в авиационной форме и повели в машину, "Волгу". Он думал, что это начальство какое-то экзаменационное. Привезли его в гостиницу, потом завтракать в ресторан. Поить-поить-поить. Кормить-кормить-кормить.Совать с собой дары. И выяснилось, что это и не начальство никакое, а разные люди со всех концов СССР, которые работают в системе гражданской авиации и их сыновья-племянники именно сейчас поступают в академию и экзамен сдают в Москве, и "мой парень хороший, но вот с сочинением... Ну он подтянется..." И супруг понял, что ему страшно и все, конечно, мило, но в этом номере гостиницы у него будет разрыв сердца. Вот он позвонил мне, а на следующий день взял все дары с собой в торбу и пошел принимать экзамен. Сочинения ему большое начальство, однако, разрешило взять с собой (я как увидела, так охренела), внизу уже стояла "Волга", но он задами пробрался куда-то подальше и поймал тачку и оказался у моей подруги.
К вечеру набежали все мои тогдашние мск знакомые - такая хиппанская компашка. Программа вечера была обеспечена. Каждый взял себе несколько сочинений, а также по бокалу и тарелке. Кое-что мы зачитывали вслух, до сих пор помню: "Катерина честная цельная натура, поэтому она не любит мужа" , а дальше совещались, какую оценку кому поставить: "Ну этому козлу трояк, удовлетворительно... Ну ладно, пусть живет, четыре... А у этого мне почерк не нравится..." Справедливости ради скажу, что больше тройки там вовсе было не за что ставить. Ну и все сочинения анонимные. Совершенно неясно, чей папа коньяк и бастурму притащил. И нас это страшно веселило, ибо не фиг:-))) Вот так все оно и было. Напоминаю, это экзамен в Академии гражданской авиации. Ну отнес Женя сочинения на следующий день, отметки в ведомости выставил, мы еще вечером в той же компании собрались, а потом мы с ним уехали в Питер домой.
https://www.facebook.com/anetaSpb/posts/751681674878538
* * *
"Без взятки у абитуриентов даже документы не принимают"
https://foto-history.livejournal.com/3684343.html
Каждый сезон вступительных экзаменов в вузы ставит родителей абитуриентов перед непростым выбором: поверить в объективность экзаменаторов и знания чада или прибегнуть к технологиям стопроцентного поступления. Последние десятилетия эти методики не меняются.
Близость завотделом ЦК тов. Артюхиной (справа) к родному вождю (слева) пошла на пользу ее родным и близким. Ее зять Берлин-Квачадзе на взятках за поступление в мединституты сколотил миллионное состояние
ТЕКСТ Евгений Жирнов
Начало моей сравнительно недолгой преподавательской карьеры (как и полагалось при советской власти, отработал положенные три года после университета в техническом вузе) совпало с установочной сессией у первокурсников-заочников. Я рассказывал будущим инженерам-механикам о том, что им предстоит освоить в течение семестра, а эти хорошие, но темные, как говорил их декан, ребята вносили текст моего выступления в свои конспекты. Все, кроме двоих. Они восседали в конце аудитории, безостановочно улыбались и ничего не записывали. Пришлось спросить: "Почему?" "Ми вас винимательно-винимательно слюшаем",- не переставая лучезарно улыбаться, ответил один из них. Потом они все-таки признались, что умеют писать только по-грузински. Это как-то не сочеталось с тем, что за два месяца до того оба написали на четверки вступительные сочинения. Но старшие и более опытные коллеги по кафедре объяснили мне, что задавать вопросы о том, как поступают в институт такого рода студенты, считается некорректным, если не сказать бестактным.
"Позвонил Филиппу Денисовичу, и девочку приняли в университет"
Собственно, методик гарантированного поступления всего две - по протекции и за взятку. До революции, правда, был и еще один способ - продажа сведений об экзаменаторах и задаваемых ими вопросах. В издававшихся малыми тиражами и стоивших весьма солидных денег пособиях для поступающих рассказывалось, что, к примеру, в Политехническом институте экзамен по химии принимает профессор такой-то, который туг на правое ухо, но не признает этого. Поэтому садиться к нему отвечать следует исключительно со стороны здорового уха. Не расслышав ответа, он впадает в раздражение и непременно ставит низкий балл. Описывались также излюбленные вопросы всех экзаменаторов и приводились снабженные решениями задачи, которые они чаще всего предлагают поступающим.
Конечно, гарантий авторы и издатели пособий покупателям не давали. Но экзаменаторы тогда менялись сравнительно редко, данные о них, видимо, соответствовали действительности, а малейшие изменения тут же вносились в новые издания справочника. И потому книжечки пользовались неизменным спросом у соискателей студенческих мест.
Естественно, с началом эпохи войн и революций, появлением рабфаков и приемом на учебу по принципу социальной близости к пролетариату весь прежний университетский дух вместе с пособиями для поступающих канул в Лету. Но существовавший и до победы исторического материализма способ приема по протекции расцвел при советской власти пышным цветом. Некоторое время почти официально существовали квоты на прием в вузы детей ответственных работников. Но затем их наличие было признано ошибочным, и квоты благополучно заменило телефонное право.
О том, как оно действовало, свидетельствует история, произошедшая 60 лет назад. Летом 1944 года оперуполномоченный Управления госбезопасности по Московской области Л. Скрябин решил поступить в Высшую дипломатическую школу (ВДШ) Наркомата иностранных дел СССР. Вообще-то, в этот спецвуз принимали только людей с высшим образованием, какового у Скрябина не было. Зато у него была фамилия, совпадающая с той, что носил глава внешнеполитического ведомства Молотов до того, как стал революционером. На вопрос о родстве с членом Политбюро Скрябин скромно не отвечал. Но руководство ВДШ решило, что такое сочетание фамилии и службы в госбезопасности не может быть случайным. И опера в нарушение всех инструкций допустили к экзаменам, которые он с оглушительным треском провалил.
Кадровики ВДШ, утешая несостоявшегося слушателя, посоветовали ему поступить пока на факультет международных отношений МГУ. Поднабраться там знаний и снова приходить к ним. Вступительные экзамены, правда, уже закончились. Но если в ректорат позвонят из приемной товарища Молотова, проблем с поступлением, понятное дело, не будет.
В приемной Молотова Скрябин никого не знал, зато был знаком с опером из Второго управления НКГБ Федоровым, курировавшим МГУ. И попросил его о содействии. Затем Федорову позвонил начальник Скрябина и попросил помочь товарищу. Все остальное решилось с помощью единственного звонка. Куратор от ГБ переговорил с ректором Ильей Галкиным, и 5 октября 1944 года Скрябин без экзаменов стал студентом факультета международных отношений. Правда, продлилась его учеба меньше четырех недель. Скорее всего, ректор тоже решил, что помог родственнику Молотова, и при случае кому-то из дипломатов намекнул о своей заслуге. История стала известна самому высокопоставленному однофамильцу. И руководству НКГБ пришлось проводить расследование и оправдываться. От сурового наказания Скрябина спасло только то, что он смог доказать, что нигде не признавал себя родственником члена Политбюро.
Компетентные органы снабдили ректора МГУ Илью Галкина современными средствами связи, при помощи которых руководящие товарищи могли эффективно управлять процессом подбора и воспитания кадров
Но этот скандал, конечно, не ликвидировал телефонного права. В тот же Московский университет ежегодно поступало немало детей сотрудников ГБ. Один ветеран этой организации жаловался мне, что в 80-е годы внутри центрального аппарата КГБ существовала своеобразная очередь на поступление по блату в МГУ. "Мне отказывали два года подряд,- вспоминал полковник.- Ну я собрался с духом и пошел на прием к председателю - Чебрикову. Он с виду был суровый, но душевный. Выслушал меня, позвонил Филиппу Денисовичу Бобкову, и мою девочку приняли в университет".
"Группа незаконно устроила 36 лиц на учебу в вузы"
"Позвоночных" студентов навязывали вузам все, начиная с сотрудников ЦК, кончая аппаратчиками из райкомов, на территории которых находилось учебное заведение. Тем же, кто не имел связей и влиятельных родственников, оставалось только уповать на власть денег. Формально считается, что до 1970-х вузовского взяточничества как массового явления не было. Были единичные случаи, которые сурово карались. Однако раскрытое в 1962 году дело группы Пхаладзе доказывало, что это не так.
"Установлено,- докладывала прокуратура РСФСР в ЦК,- что бывший работник Московского научно-исследовательского института им. П. Б. Ганнушкина Пхаладзе О. Г. организовал преступную группу, в которую входили некоторые работники 2-го Московского медицинского института, Московского полиграфического института, Всесоюзного заочного института инженеров железнодорожного транспорта и других.
Следствием установлено, что эта группа, беря с родителей и родственников абитуриентов взятки от 15 до 70 тысяч рублей, незаконно устроила 36 лиц на учебу в вузы, получив взяток на общую сумму 390 тысяч рублей (в старом исчислении).
По делу привлечено к ответственности 13 человек, в том числе бывший замдекана Московского полиграфического института Басенко И. П., начальник спецотдела 2-го Московского медицинского института Генералов В. Н. и другие".
Получалось, что в то время, когда, к примеру, ставка врача равнялась (до реформы 1961 года) 475 рублям, были люди, способные выложить за поступление чада в институт суммы почти в 150 раз большие. И их было отнюдь не 36. Столько эпизодов прокуратуре удалось доказать. Выделенное в отдельное производство дело Берлина-Квачадзе показывало, что в реальности вузовское взяточничество было куда масштабней. В группе Пхаладзе ему отводилась роль посредника в передаче взяток. Он получил для дальнейшего вручения нужным людям 92 тыс. руб. Однако на посреднический процент с этой суммы, как сочли следователи, трудно содержать семью, любовницу и мать в Одессе, десять лет нигде не работая. Изучение биографии Берлина-Квачадзе выявило массу поразительных деталей:
"Не имея высшего медицинского образования, закончив всего три курса медицинского института,- докладывала прокурор РСФСР,- Берлин-Квачадзе в 1944 году незаконно был допущен к защите кандидатской диссертации в Харьковском медицинском институте и получил звание кандидата медицинских наук. Во время Отечественной войны Берлин-Квачадзе незаконно присвоил себе звание военврача III, II рангов и майора медицинской службы, похитил ордена у подполковника Адушева и рядового Попченко, которые впоследствии выдавал как свои, оформив на них орденскую книжку. Выдавал себя Берлин-Квачадзе за ученого, имеющего 65 научных трудов и изобретений.
Берлин-Квачадзе был неоднократно женат, в том числе на дочери Артюхиной (бывшей заведующей женским отделом ЦК ВКП(б).- 'Власть'), члена КПСС с 1910 года, проживая в этот период вместе с Артюхиной в одном из правительственных домов. Используя родство в тов. Артюхиной, Берлин-Квачадзе поступил на работу в лечебно-санитарное управление Кремля на должность хирурга. Знакомство и дружба с академиками Виноградовым, генерал-майорами медицинской службы Жуковым, Рейзиным и другими были использованы Берлиным-Квачадзе при поступлении на работу в должности завкафедрой Крымского, Кишиневского, Станиславского и Пятигорского медицинских и фармацевтических институтов".
Прокуратура установила также, что как родственник Артюхиной он брал взятки для устройства дел своих знакомых в ЦК. Но в последующие годы его главной специализацией стала передача взяток чиновникам из Минздрава СССР, прежде всего за помощь в устройстве на учебу в медицинские вузы. На то, что доставалось на его долю, Берлин-Квачадзе не только широко жил. Следователи обнаружили его накопления на черный день в одесской квартире его матери, где их заботливо охранял дальний родственник Соломон Уманский.
"Обыском,- рапортовала прокуратура,- обнаружено денег и ценностей на сумму 3 250 720 рублей (в старом исчислении), в том числе:
1) денег 58 782 рубля (в новом исчислении);
2) 44 сберегательные книжки на сумму 41 330 рублей (в новом исчислении);
3) облигаций Госзайма выпуска 1957 года на сумму 1 200 000 рублей (в старом исчислении);
4) облигаций других займов на сумму 1 200 000 рублей (в старом исчислении);
5) семь золотых монет царской чеканки достоинством по 10 рублей каждая".
Если сравнить эти цифры личных сбережений посредника с суммами, полученными за поступление 36 человек, нетрудно увидеть, что количество абитуриентов, ставших студентами-медиками благодаря помощи Берлина-Квачадзе, измерялось, скорее всего, тысячами. А с годами число желающих обменять синие пятерки Госбанка СССР на красные вузовские дипломы становилось все больше.
"Выходцам из семей рабочих и крестьян - 20 баллов"
Правда, масштабное взяточничество на приемных экзаменах не устраивало ни тех, кто не имел требуемых денег, ни тех, кто получал, мягко говоря, не совсем качественных специалистов. О повальной коррупции в вузах юга страны шел поток писем в газеты, ЦК и правительство. Из Киргизии, например, в 1975 году сообщали, что во Фрунзенском институте искусств "без взятки - от 400 до 600 рублей - даже документы не принимают у абитуриентов".
Когда поток жалоб становился слишком полноводным, чиновники из ЦК и Минвуза делали попытки несколько ограничить взяточную вольницу. К примеру, в 1970 году изучался чехословацкий опыт приема в вузы, как обеспечивающий "социальный состав принимаемых в учебные заведения, соответствующий социальной структуре общества". Иными словами, помогающий поступлению детей рабочих и крестьян. В ЧССР, как докладывало посольство в Праге, ввели новую систему приема: "Вводится единая система условий приема по количеству полученных баллов (очков). Максимальное количество баллов - 240, в том числе:
- по результатам успеваемости в средней школе поступающий может получить до 100 баллов;
- по результатам вступительных экзаменов в вуз - до 100 баллов.
Кроме того, 'для выравнивания внешних условий' дополнительно засчитываются:
а) выходцам из семей рабочих и крестьян - 20 баллов;
б) выходцам из экономически менее развитых районов - 10 баллов;
в) тем, независимо от того, где они проживают во время поступления в вуз, которые дали согласие (заключат соглашения) после окончания вуза работать в экономически менее развитых районах,- 10 баллов".
Внедрять в СССР чехословацкую модель все же не стали. Формально - потому что она должна была пройти апробацию временем. По сути - потому что и она могла стать лазейкой, чтобы попасть в вуз. Ведь после того, как были предоставлены льготы при поступлении лицам со стажем, начали покупать липовые записи в трудовых книжках. Открыли подготовительные отделения - и за взятки в числе их слушателей, поступающих в вуз фактически без экзаменов, оказалась масса людей без необходимого пролетарского прошлого.
К середине 80-х, когда я работал преподавателем, система платного поступления в вузы сложилась уже окончательно. Большинство преподавателей профильных кафедр, участвующих в приеме вступительных экзаменов, занимались "болванированием" - репетиторством. Те немногие, кто был допущен к приему экзаменов,- "болванированием" с гарантией поступления. А особо приближенные к верхушке приемной комиссии просто брали взятки и делились с руководством. В нашем институте шептались о том, что бессменный председатель приемной комиссии имеет в сезон до миллиона рублей (зарплата ассистента была 125 рублей в месяц). Половину этой суммы он относит в обком партии и живет спокойно.
На страхе родителей зарабатывали даже технические работники из учебной части и ректората. Они через знакомых брали деньги для передачи в приемную комиссию и, если абитуриент поступал сам, оставляли деньги себе, а если проваливался, возвращали деньги: мол, не взяли.
Сломать эту систему не мог никто. Помню, как-то наших коллег подняли среди ночи офицеры КГБ и попросили составить новые варианты письменного экзамена по математике для соседнего вуза. Кто-то сообщил, что доцент, принимающий экзамены, уже продал варианты правильных ответов ровно тому числу абитуриентов, которые и должны быть зачислены. Утром под контролем суровых ребят из КГБ доцент раздал составленные за ночь новые варианты. Контролеры посидели час и, увидев, что все нормально, ушли. А доцент хлопнул себя по лбу и объявил: "Я же не те билеты вам дал!" И раздал те, ответы на которые лежали в карманах платежеспособных поступающих.
Поэтому теперь, слушая рассказы родителей абитуриентов, пытающихся устроить своих детей на бесплатные места, я ничему не удивляюсь. А почему, собственно, что-то должно измениться?
Подробнее: http://www.kommersant.ru/doc/487623
* * *
Сразу спешу успокоить бедных советских товарищей, в СССР случалось, люди поступали и без взяток, вот вам ссылка на текст спокойно поступившего с двумя "тройками", и комментарий оттуда про взятки, вдруг кто "не заметит":
Я родился в СССР и я учился в СССР
Наслушавшись ужасов про поступление в ВУЗ, коротенько рассказываю, как оно было у меня....
"Все зависело от ВУЗА , специальности и еще как карта ляжет. У нас во Львове в Медицинский поступали за очень большие взятки. Но в один год - кажется в 83-м или 84-м случился переполох. Посадили и расстреляли нескольких профессоров из приемной. В этот и пау последующих много хороших людей туда смогло поступить. А потом снова все вернулось на круги своя. В тот же Львовский политех тоже народ поступал за взятки. Т.е. была как я понял квота для нормальных и квота для взяточников. В основном это были ребята из азиатских республик. Во время учебы мне приходилось многим из них за деьги помогать удержаться и мне некоторые признались как они поступили..."
https://dir-for-live.livejournal.com/1490618.html?thread=22016442#t22016442
* * *
Как поступали в СССР
...ректор Кубанского госуниверситета Михаил Астапов считает, что массовое возвращение письменного экзамена будет способствовать росту коррупции.
Вообще, возврат к советской системе образования насущные проблемы высшей школы не решит, однако старые процессы спровоцировать может. Репетиторы, конечно, останутся, но к ним прибавится необходимость давать взятки и искать блат, например...
безжалостность, неуважение - самое страшное, что советская школа несла...
История Александры Ершовой
...И тогда я решила поступать в педагогический институт. Казалось бы, я гуманитарная барышня, читающая, с домашний библиотекой, с разговорами, но папа опять за свое: "только не литературу и русский язык". Чтобы не врать! Чтобы про Ахматову не рассказывать то, чего не надо, ну, и так далее. На дворе был 1956 год, я поступила на физмат и стала учителем математики...И меня два раза не брали, пока я не перестала говорить, что повздорила с прежним директором. Так я оказалась в школе в Староконюшенном переулке, там, где учились дети Жданова и Аллилуевой.
Ну, та же история. Я какая-то не советская, не ихняя, а они не мои. Однажды славная, хорошая учительница мне говорит: "Я две ночи не спала, чтобы понять, почему партийная организация за это проголосовала. Нельзя было за это голосовать."
И вот она две ночи не спала, чтобы согласиться, что так будет правильно. И тогда до меня дошло: вот на что члены партии тратят свои мозги - чтобы уговорить себя, что, когда они сделали гадость, это хорошо. Это такое было первое открытие в учительском коллективе...
Сейчас принято говорить: какое поколение наросло, сколько жуликов!.. Так и хочется сказать: а их же советская школа вырастила! Новым-то детям, не советской школы, им еще только 25, а все, которым больше, пришли из советской школы. Поэтому все вранье, жульничество, обман - все оттуда! А вот кто эти дети - те 10, которые могли повторить, или те 20, которые не могли, и школа на них не повлияла, катком не наехала?...
Про блат и рок. История Ирины Мягковой
Я любила учиться, и понимала, что с отцовскими делами (он был репрессирован) мне в институт не поступить, если у меня не будет медали. Но и с медалью не поступила, куда хотела - в МГУ на французское отделение...В педагогический вуз пошла потому, что там был блат, без блата нельзя было. Мне вряд ли вообще куда-нибудь удалось бы просто поступить, даже с медалью - такой конкурс огромный. А так прошла на факультет историко-филологический. У нас были замечательные преподаватели, и я училась с удовольствием....
Полностью на https://www.svoboda.org/a/28050720.html