Геннадий Добров, "антисоветские" картины о инвалидах ВОВ, неудобные для коммунистической власти

[harmfulgrumpy]

Он не просто рисовал - он общался с жильцами дома инвалидов, старался выслушивать и помогать, чем возможно. Жизнь инвалидов не была легкой - они чувствовали себя никому не нужными, брошенными. А тут приехал человек, который ими заинтересовался всерьез.Условия жизни в этих домах были очень неприглядные, массовой практикой стали побеги оттуда.

Comments

[harmfulgrumpy]

Спасибо за ваш подробный и отзывчивый комментарий.

"Не помню, чтобы народу инвалиды мешали, никто не возмущался. Как в крупных городах было не видел, может и возмущались. Инвалиды, как помню, просто медяки на водку собирали, ни к кому не приставали и в душу не лезли."

Нет, в тексте написано не о возмущении граждан, что якобы много нищих, обычному народу нищие и тем более инвалиды войны не мешали, люди возмущались никчемными и наглыми бездействиями советской власти, забросившей искалеченных участников войны:

"Граждане возмущались и "миф" о высылке, имеющий все основания

Если в первые послевоенные годы с нищими и спивающимися инвалидами на улицах городов еще можно было мириться, списывая все на временные трудности, то позже этим фактом стали возмущаться обычные граждане. Как такое может быть - у нас социальное государство, почему ветераны побираются? Кто-то даже предлагал скинуться на содержание инвалидов, ведь государству тяжело.
В оригинальном исходнике доктор Е. Зубкова как раз делала вид, что она вроде пытается опровергнуть миф о высылке, но такими словами в своих комментариях (специально выделенными в тексте), что ясно - ничего она не отрицала:
"Условия жизни в этих домах были очень неприглядные, массовой практикой стали побеги оттуда. Милиция ловила инвалидов и отвозила обратно..."

[proshka_tjubik]

Просто текст вызвал воспоминания детства. Мне кажется, что ссылка на возмущение бездействием советской власти и социальное государство, это что-то из новодела. Никто уже не возмущался советской властью и о социальном государстве ничего не слышали. Даже в голову не приходило, что государство может быть каким-то социальным. Даже слово такое не помню тех лет. К слову "коммунизм" относились как к официальной риторической фразе и втихаря посмеивались. Жизнь в провинции была тяжёлой, а про село вообще молчу - перебраться в райцентр, в "очаг культуры" - стать "городскими", было первоочередной задачей молодёжи, все сельчане хотели, чтобы их дети вырвались из кабалы и зацепились в городе.
Было много неполноценных (имбецилов), безобидные, вместе с инвалидами ночевали в богадельне, а днём бродили по городишку. Всегда радостные и многие из них зачем-то таскали за собой небольшие брёвна на цепи. Тех, кто повменяемее, сердобольные старушки нанимали за водой сбегать в колонку за медяшку или пирожок. С радостью бегали, их всегда подкармливали. Некоторые из них были завсегдатаями на поминках, специально приглашали. Помню, был один Паша, так без него вроде и поминки не поминки. Днём он у церкви околачивался, был набожный, ну и попам тоже помогал по хозяйству. Сосед, через дом, на медкомиссии был признан психом и отправлен в психушку. Отставание у него было, но он был вменяемый, соображал вполне адекватно. Стал "бунтарём", при любой возможности удирал и возвращался в городишко. Выпрашивал у продавщиц кильку и хлеб на закуску, изобрёл оригинальный метод питья водки - выжидал, когда мужики разольют водку по стаканам, подбегал и совал грязный палец в стакан с водкой. Мужики матерились и отдавали водку. Его все знали и били редко. Даже менты уже не трогали, просто отправляли в назад в психушку. Однажды, когда он ночью разбил витрину продмага, укушался коньяком и шоколадом (на витринах - между стёкол окна магазина, в те времена выставляли ещё настоящий продукт, не муляжи)и уснул там, менты только слегка ему настучали и отправили в психушку.
Сидели мы с ним как-то на лавочке, в очередной его забег на волю, и я его спросил: Витёк, а где зубы? И он мне поведал. Им в психушке запрещалось спать днём. Но Витёк был личность, поэтому прилёг поспать. Санитар подошёл и сорвал одеяло. Витёк снова натянул одеяло на себя - санитар опять сорвал. Тогда Витёк встал и заехал санитару по хлебальнику. Пришли ещё два санитара, завинтили руки и выбили зубы. Рассказал мне Витёк историю, запел зековскую песню и стал биться затылком о доску деревянного забора, на который мы опирались спинами. Я даже испугался. Видно, душевная боль была сильнее, заглушить хотел. А вы о каком-то социальном государстве!
В 81м, я летел с востока, специально проездные выписал так, чтобы сделать крюк. Всё было вроде бы также, но чего-то не хватало. Не было ни инвалидов, ни "психов". А сейчас уже нет там и тех, кто меня помнил и знал. Время стёрло следы.

[natali_espoir]

Спасибо за рассказ...

[proshka_tjubik]

Вот ещё о социальном государстве, педагогике и о другом Витьке. Второй Витёк не был пассионарием, не дрался с ментами и санитарами. Был совершенно безобидный, тихий. Был примечателен феноминальной памятью на стихи и страстным, свойственным сумасшедшим, желанием учиться. Он знал всю программу школьной литературы и даже значительно больше. Если его просили рассказать какой нибудь стих Лермонтова или Пушкина, он загорался и рассказывал без запинки, но с выражением в интонации не мог, видимо что-то не так в голове сложилось. Он ходил в школу на уроки литературы и тянул руку, ему надо было только чтобы его спросили и поставили пять. Больше ничего. Он проучился в школе пару выпусков, а потом времена изменились. Старые учителя ушли, молодые были моложе и косились на странного дядьку на уроках литературы. В 70х нагрянула комиссия РАЙОНО на урок и из гуманных педагогических соображений заставили старушку маму отвезти Витька в ту же психушку, где к тому времени уже закончил свой жизненный путь бунтарь и правдолюбец мой сосед и друг детства первый Витёк. Там он и умер.

[harmfulgrumpy]

Чёрт. Отличный рассказ как и первая часть.

[proshka_tjubik]

Эта грустная тема приподняла занавеску моей памяти.
В 50х и здоровым было нелегко. После смерти Сталина, где-то году в 55м, швейную мастерскую, в которую были мобилизованы умеющие шить женщины, наконец-то перевели на мирные рельсы, но на самоокупаемость в системе ПРОФ-ТЕХ- не помню уже - кооперации. Стало посвободнее с графиком работы и не так опасно для жизни. Моя бабушка вздохнула с облегчением, вспоминая как чуть не влетела во время войны под расстрельную статью, как её муж в 32м. В одну из проверок в военный период недосчитались обрезка ткани, где-то с метр, и дело могло совсем кончиться плохо, но спас начальник мастерской, изыскав подходящий по размеру и цвету кусок ткани в пыльной кладовке. Зарплата швей была небольшой, где-то под 300 старыми рублями, по-новому, после хрущёвской реформы 61г. - около 30 руб в месяц. Денег не хватало, пыталась шить дома, люди просили что-то пошить, все знали военных мастериц. Но шить дома индивидуально было запрещено, надо было вступать в какой-нибудь кооператив, а бросать родную мастерскую не хотелось. Приходилось вступать в конфликт с законом - шить тайно. Но финагенты знали всех швей в маленьком городишке и пасли. Бабуля была человек мягкий, отказать в просьбе стеснялась, но постоянно попадалась в засаду одному финагенту, который повадился её пасти, и приходилось платить штрафы. Вышла на пенсию не выплатив всех штрафов. Пенсия оказалась приличная - те же 30 руб. Бывали и меньше пенсии. Правда, с пенсионерки штрафы не стали взыскивать, общественные отношения стали мягче, советское общество уверенно шло к пику развития - брежневскому застою 70х, который так любят вспоминать любители комплексных обедов за 60коп. в общепите.