Прочитано
Борис Акунин, «Весь мир театр» Не даром говорят, что первая любовь - самая сильная. Давно обрела заслуженный покой сестра Пелагия, сэр Николас обеспечен до конца дней своих, проект «жанры» тихо загнулся… И только неугомонный Эраст Петрович продолжает победно шагать по планете. В последней книге он почти не совершил геройских поступков, едва не погиб сам и чуть не угробил кучу народа, но в конце концов всё равно оказался героем. Любит Акунин Петровича, любит. И это здорово. Потому что хороша беллетристика - товар относительно редкий.
Фёдор Михайлович Достоевский, «Игрок» Формат тэга не предусматривает отчества, но Достоевский - всё-таки Михалыч, как бы ни. Странное впечатление оставила эта книга. Вроде бы, автобиографическая повесть о психологии игрока. Да вот только о психологии игрока там две страницы с половиной. Всё остальное - ни о чём, курортный роман. Даже странно для Достоевского. Одно радует - fintraining писал как-то, что если переживания игрока из одноимённого романа будут вам близки - на биржу лучше не соваться. Не близки.
Яна Франк, «Муза и чудовище» Книга о том, как организовать своё время и начать всё успевать. Система реально работающая, проверено. Но, как и любая другая система, требует постоянного приложения усилий, которые тоже надо где-то взять.
Анна Гавальда, «Мне бы хотелось, чтобы меня кто-нибудь где-нибудь ждал» Всё-таки французы - фрики. Да простят меня борцы за чистоту родного языка, но нет в нём нужного слова. Не дурачки, которых жалко. Не придурки, которым хочется наподдать сапогом под зад. А именно фрики - странные, безобидные и милые. Наверно, есть в этом какая-то прелесть, потому что русскому человеку, глядя на них, хочется сказать «мне бы ваши проблемы». Хотя нет, чужих проблем нам не надо, а вот книги читать стоит. Чтобы на минутку снова почувствовать себя детьми.
Франсуаза Саган, «Поводок» Есть такой детский анекдоты про безногую девочку: «нет ножек - нет мультиков». Вот если французы дети, то Саган - та самая девочка с деревянными игрушками и вареньем на верхней полке под замком. Обычная, вроде бы ситуация, но так мрачно написано и так неправдоподобно заканчивается… Впрочем, судя по тиражам её книг и количеству полученных премий, тяжёлое детство и скользкий подоконник были у многих.
Александра Маринина, «Ад» В общем, все умерли. Как и следовало ожидать. На удивление, заключительная часть трилогии настолько логична и естественна, что никакого ада не чувствуется. Как ожидание страшнее казни, так и дорога страшнее ада. Кроме того, сын-спекулянт в восьмидесятых годах и вооружённые бандитские разборки в девяностых воспринимаются по-разному: первое - ужас-ужас, второе - ничего, нормально. Одним словом, книга удалась. Теперь вот народ на местах интересуется: как там поживает Настасья Павловна?