Ненависть
В грязном болоте, что завистливо притаилось среди непроглядно-темного леса, в воздухе витает лишь запах необратимо ушедших веков. Незатейливые скользкие растения медленно ползают в гнилой воде, постепенно оплетая друг друга, стараясь задушить соседей, выпить все их соки и спокойно погрузиться в зловонную жижу. Полежав немого они вновь отправятся на охоту, чтобы в очередной раз стать охотником, или впервые - жертвой.
Здесь нет ни зверей, ни птиц. Все несчастные гости болота уже празднуют свою смерть вглуби липкой мути, не пытаясь даже помыслить о том, чтобы уйти с величественного бала сладостной боли. Лишь когда безучастная холодная луна ласкает своим тусклым светом эти гиблые места, глубоко в дебрях болот можно услышать гниющие завывания. Даже само болото не помнит, сколько здесь обитает племя жителей топи. Сравнивать этих существ с представителями рода человеческого можно лишь по примерному расположению некоторых изуровованных, разорванных своими и чужими клыками в поисках насыщения, конечностей. Окровавленная ухмылка застыла на исполосованых лицах этих тварей. Казалось, что они - дети этих нечистых мест. Дети без прошлого, будущего, без настоящего.
Каждую Луну, они выходят из своих хлюпающих нор в земляных кочках и разлагающихся поваленных стволах крупных деревьев, что отбирает у леса великое болото, ненасытно пожирая все, что встречается на пути... Каждую Луну они, со страхом оглядываясь по сторонам, ползают по кочкам в поисках пропитания.
Не всем удается вернуться домой с ростками болотных растений в зубах. Некоторых забирает болото: взамен того, что берет у него племя. Но болото не жадное: оно берет не больше, чем может дать племени.
Когда случается очередной виток жуткого симбиоза, и кто-то не возвращается с охоты, племя молча в норах дожидается следующей Луны и приходит на то место, где болото взяло свою кровавую дань. Но не для того, чтобы почтить память погибшего: у них нет чувств жалости, любви или сострадания. Просто болотная трава здесь теперь толстая,жирная и сытная.
Днем же они лежат в своих темных норах, откуда веет ледяной кошмар, где стены украшены слизью и изредка пробегающими насекомыми, некоторые из которых страшнее самих обитателей норы. Здесь нет света, здесь нет Жизни, здесь нет сна. Здесь есть лишь черная Ненависть, которая мешает им спать.
Именно Ненависть рвет их плоть, именно Ненависть заставляет их ползать на окровавленых коленях, собирая вонючие стебли гнилых болотных растений, чтобы рано или поздно стать их жертвой. Это Ненависть заставляет их выть в своих темных норах, куда всемогущие боги боятся заглянуть.
Но, я знаю, настанет время, когда жители болот зловеще выглянут из своих нор, и Луна прошепчет им, что их время пришло. И тогда они наточат свои зубы, выпустят на волю свои когти и направятся в сторону леса.
И будут они идти, влекомые Луной, уничтожая все на своем пути, прячась в тени звериных нор и бездонных пещер от дневного света, в ожидании следующей Луны. И будут они идти черным маршем по миру, уничтожая всех без жалости и пощады, влекомые зловещей Луной, коварно шепчущей им на ухо: "всех убить... все уничтожить...". И будет перед ними идти, вся в лохмотьях, с окровавленным мечом в руках Её Величество Ненависть.
Здесь нет ни зверей, ни птиц. Все несчастные гости болота уже празднуют свою смерть вглуби липкой мути, не пытаясь даже помыслить о том, чтобы уйти с величественного бала сладостной боли. Лишь когда безучастная холодная луна ласкает своим тусклым светом эти гиблые места, глубоко в дебрях болот можно услышать гниющие завывания. Даже само болото не помнит, сколько здесь обитает племя жителей топи. Сравнивать этих существ с представителями рода человеческого можно лишь по примерному расположению некоторых изуровованных, разорванных своими и чужими клыками в поисках насыщения, конечностей. Окровавленная ухмылка застыла на исполосованых лицах этих тварей. Казалось, что они - дети этих нечистых мест. Дети без прошлого, будущего, без настоящего.
Каждую Луну, они выходят из своих хлюпающих нор в земляных кочках и разлагающихся поваленных стволах крупных деревьев, что отбирает у леса великое болото, ненасытно пожирая все, что встречается на пути... Каждую Луну они, со страхом оглядываясь по сторонам, ползают по кочкам в поисках пропитания.
Не всем удается вернуться домой с ростками болотных растений в зубах. Некоторых забирает болото: взамен того, что берет у него племя. Но болото не жадное: оно берет не больше, чем может дать племени.
Когда случается очередной виток жуткого симбиоза, и кто-то не возвращается с охоты, племя молча в норах дожидается следующей Луны и приходит на то место, где болото взяло свою кровавую дань. Но не для того, чтобы почтить память погибшего: у них нет чувств жалости, любви или сострадания. Просто болотная трава здесь теперь толстая,жирная и сытная.
Днем же они лежат в своих темных норах, откуда веет ледяной кошмар, где стены украшены слизью и изредка пробегающими насекомыми, некоторые из которых страшнее самих обитателей норы. Здесь нет света, здесь нет Жизни, здесь нет сна. Здесь есть лишь черная Ненависть, которая мешает им спать.
Именно Ненависть рвет их плоть, именно Ненависть заставляет их ползать на окровавленых коленях, собирая вонючие стебли гнилых болотных растений, чтобы рано или поздно стать их жертвой. Это Ненависть заставляет их выть в своих темных норах, куда всемогущие боги боятся заглянуть.
Но, я знаю, настанет время, когда жители болот зловеще выглянут из своих нор, и Луна прошепчет им, что их время пришло. И тогда они наточат свои зубы, выпустят на волю свои когти и направятся в сторону леса.
И будут они идти, влекомые Луной, уничтожая все на своем пути, прячась в тени звериных нор и бездонных пещер от дневного света, в ожидании следующей Луны. И будут они идти черным маршем по миру, уничтожая всех без жалости и пощады, влекомые зловещей Луной, коварно шепчущей им на ухо: "всех убить... все уничтожить...". И будет перед ними идти, вся в лохмотьях, с окровавленным мечом в руках Её Величество Ненависть.