Мир мамы...
Он наполнен...
Что-то теплое, ласковое, как летний ветерок, как солнце, как шелковая травка - руки ее скользят по голове, плечику, остановились на спинке. Шепчет в ушко... еще, еще, так приятно щекочет и что-то доброе, вечное разливается внутри от этих слов. Слова еще непонятны, но голос... льется, льется, греет, баюкает.
Она говорит спокойной ночи. Я сам закрываю свою дверь, а она свою. Между нами коридор, но его как будто нет, потому что ее глаза и мои глаза. Она улыбается так нежно. Тоже не закрывает дверь. Почти уже и закрыла, а все равно вижу ее глаза. Ночь не буду ее видеть. Но когда проснусь снова ее руки уже гладят, а голос зовет: «Данила, сыночек, уже утро...».
Что-то теплое, ласковое, как летний ветерок, как солнце, как шелковая травка - руки ее скользят по голове, плечику, остановились на спинке. Шепчет в ушко... еще, еще, так приятно щекочет и что-то доброе, вечное разливается внутри от этих слов. Слова еще непонятны, но голос... льется, льется, греет, баюкает.
Она говорит спокойной ночи. Я сам закрываю свою дверь, а она свою. Между нами коридор, но его как будто нет, потому что ее глаза и мои глаза. Она улыбается так нежно. Тоже не закрывает дверь. Почти уже и закрыла, а все равно вижу ее глаза. Ночь не буду ее видеть. Но когда проснусь снова ее руки уже гладят, а голос зовет: «Данила, сыночек, уже утро...».