70-летие прорыва блокады
Первая моя статья в центральной прессе. Выкладываю версию, которую отправлял последней, поскольку печатная версия, разумеется, отличается.
И ещё раз поздравляю всех!
18 января 2013 года - важная дата для Санкт-Петербурга. В этот день, ровно 70 лет назад, соединились войска Ленинградского и Волховского фронтов. Была прорвана блокада Ленинграда, у города появилась связь со страной не только по Ладожскому озеру, но и по суше. За 17 дней была проложена железнодорожная ветка Поляны - Шлиссельбург, названная позже «Дорогой победы», по аналогии с «Дорогой жизни», шедшей по Ладожскому озеру. 23 февраля 1943 г. нормы выдачи продовольствия в Ленинграде были повышены до уровня крупных промышленных центров, расположенных в тылу. Люди смогли, наконец, забыть про малосъедобные блокадные «блюда». Как вспоминала Лидия Фрицевна Штейн: «Вместо сахара на карточки давали черные «ириски» с землей и мусором, сделанные из сгоревшего сахара Бадаевских складов. Были еще шроты (отходы соевого производства) и кокосовый жир, вонючий, похожий на серо-грязное жидкое мыло».
Прорыв блокады, как и сама блокада в целом - пожалуй, один из наиболее спорных эпизодов Великой Отечественной войны. Действительно, полемика по вопросам, связанным с этой страницей нашей истории, не утихает и по сей день.
Вероятно, главная причина этого - масштаб происходивших тогда событий. Не было и нет в мировой истории трагедии и подвига, который можно было бы сравнить с трагедией и подвигом Ленинграда и ленинградцев. Никогда столь крупный город не был в осаде так долго, никогда за такой относительно короткий срок такое количество людей не гибло от голода. В настоящий момент историки и демографы приводят данные о почти 800 тысячах погибших. Голод - первое слово, возникающее при упоминании блокады Ленинграда. Продовольственная проблема породила немало мифов, большинство из которых возникли ещё во время перестройки. Пожалуй, наиболее широко известными здесь являются два из них: о массовом каннибализме и об обжорстве Жданова.
Разумеется, в СССР тема каннибализма в блокадном городе замалчивалась. Поэтому когда в конце 80-х хлынул вал публикаций по истории Советского Союза, этот вопрос не мог быть обойден стороной. Читая публицистику того времени, иногда создаётся впечатление, что каннибализм стал массовым явлением. На самом деле, это было совсем не так. Первый случай каннибализма был зафиксирован в ноябре 1941 г., последний - вероятнее всего, в декабре 1942 г., то есть, непосредственно перед снятием блокады. Всего за ноябрь 1941 - декабрь 1942 гг. за убийство с целью людоедства, каннибализм и продажу человеческого мяса было арестовано 2057 человек. Может показаться странным, но людоедами становились в основном женщины. Стоит помнить, что они составляли подавляющее большинство населения Ленинграда военных лет. Главным образом, это были не коренные жители Ленинграда - эвакуированные из Прибалтики, Ленинградской области и других районов страны. Ясно, что они шли на эти ужасные преступления, так как их продовольственное положение было наиболее тяжёлым - часто им было очень трудно получить карточки. Причём из этих 2 тысяч человек лишь около четверти были арестованы и расстреляны за убийство и каннибализм, остальные - это уличённые в трупоедстве или приобретении человеческого мяса.
Как бы жутко не звучали эти сухие строки, нужно помнить и об этом аспекте блокады. Ведь главное в том, что даже в невыносимых условиях лишь ничтожная доля блокадников пошла на одно из наиболее ужасных преступлений, которые может совершить человек.
Что касается обжорства Жданова, то это, пожалуй, один из наиболее устойчивых блокадных мифов. Постоянно там и тут всплывают пирожные, лежавшие в хрустальной вазочке на столе в Смольном, персики, которые якобы возили Жданову самолётами и прочее. Меж тем, до сих пор нет ни одного серьёзного свидетельства, доказывающего, что Жданов объедался напоказ. Естественно, как и другие руководители, он питался лучше подавляющего большинства ленинградцев. Но сохранилось достаточное количество свидетельств для того, чтобы утверждать, что никакими особыми излишествами в быту (и, в частности, в питании) А. А. Жданов не отличался. Так, в конце 1980-х гг. был опрошен ряд сотрудников Смольного (официантка, медсёстры, помощники членов военсовета, адъютанты и т. п.). Все они отмечали неприхотливость Жданова. Не испытывавший никакой особой любви к Жданову сын Л. П. Берия Серго писал в своих воспоминаниях: «При всей моей антипатии к Жданову не могу принять на веру разговор о том, как в Смольном в дни блокады устраивали пиры. Не было этого, и говорю так не в оправдание Жданова или кого-то другого из руководителей осаждённого Ленинграда. Беда в том, что зачастую мы исходим сегодня из нынешних понятий. А тогда всё, наверное, было строже, и дело не в Жданове. Попробовал бы он позволить себе нечто подобное... Что скрывать, армейский паёк - не блокадная пайка. Но паёк. Не больше. А вот эти экзотические фрукты, благородные вина на белоснежных скатертях - выдумка чистой воды. И не следует, видимо, Жданову приписывать лишние грехи - своих у него было предостаточно»
Однако, вернёмся непосредственно к прорыву блокады. Как уже было сказано, здесь встаёт целый ряд вопросов. Пожалуй, самый серьёзный из них - неужели нельзя было прорвать блокаду раньше? Он может быть сформулирован и так: почему блокада не была прорвана раньше? Действительно, это явно ускорило бы эвакуацию и доставку продовольствия в осаждённый город; десятки, а, возможно, и сотни тысяч людей были бы спасены от голодной смерти.
Разумеется, как и во многих других бедах нашей страны, в этой принято обвинять того, кто возглавлял тогда СССР. Американский журналист и историк Гаррисон Солсбери так сформулировал это: «Причинами страданий Ленинграда были не только неудачные планы и борьба между высшим военным и партийным руководством. Он также страдал оттого, что у Сталина было против него предубеждение, даже страх перед ним… Сталин, видимо, ощущал, что… этот город способен… подняться против него». Так что же, выходит, Сталин не хотел прорыва блокады? Отбросив в сторону рассуждения о том, что «ощущал» Сталин, и обратившись к фактам, мы увидим строго противоположную картину. В 1941-1942 гг. было проведено четыре наступательные операции, целью которых было снятие блокады с Ленинграда: Синявинская наступательная операция, Тихвинская стратегическая наступательная операция, Любанская наступательная операция, Вторая Синявинская наступательная операция. Они не увенчались успехом по целому ряду причин, для анализа которых нет места в рамках данной статьи, однако среди этих причин явно не было желания Сталина продлить страдания ленинградцев. Кроме того, эти операции облегчили положение осаждённого города. Так, Тихвинская наступательная операция позволила восстановить железнодорожное сообщение с побережьем Ладожского озера, то есть, единственный маршрут, связывавший Ленинград с остальной страной. Вторая Синявинская наступательная операция сорвала операцию «Нордлихт», которая предполагала взятие города и соединение немецких и финских войск, чего так и не произошло. В общем, сложно не согласиться со словами другого американского историка, Дэвида Гланца, опирающегося в своих работах как на советские, так и на немецкие источники: «…вопреки одному из распространённых мнений, масштабы, интенсивность, продолжительность и цена этих операций наглядно свидетельствуют о том, что Сталин стремился разорвать кольцо блокады и ради этого предпринимал решительные действия»
Но можно ли было избежать ситуации, в которой всё зависело от прорыва блокады? Может быть, нужно было сдать Ленинград немцам и финнам, как предлагал ещё в конце 1980-х писатель Виктор Астафьев? Оставим в стороне документы, свидетельствующие о том, что Гитлер хотел сравнять Ленинград с землёй. Смоделируем фантастическую ситуацию: Вермахт прорывается к Ленинграду, и советское правительство объявляет его открытым городом по примеру Парижа. Более 2 миллионов человек брошены на произвол судьбы. Начать, конечно, нужно с того, что капитуляция не была бы принята немецкой армией - это было однозначно сформулировано, в частности, в приказе ОКВ группе армий «Север» от 12 октября 1941 года: «Фюрер вновь решил не принимать капитуляцию Ленинграда, даже если она будет предложена противником». Кормить население тоже никто не собирался, это подчёркивалось неоднократно. В частности, командование группы армий «Север» так ответило командующему 18-й армии генерал-полковнику Георгу фон Кюхлеру на его запрос относительно снабжения населения
Ленинграда продовольствием в случае его взятия: «Это абсолютно не предусмотрено. Группа армий «Север» не заинтересована кормить целый город всю зиму». Одним словом, население ждала бы голодная смерть, только гораздо более быстрая - запасы продовольствия (представим, что они не были бы реквизированы немецкой армией) кончились бы через несколько дней.
Попробуем забыть на мгновение про миллионы жизней. Что последовало бы за взятием Ленинграда? Угроза нависла бы над Архангельском, высвободившиеся войска были бы переброшены на другие направления, в первую очередь - на Москву. Ленинград стал бы не просто очередным городом, взятым немецкими войсками. Ход войны был бы совершенно иным, и трагические последствия страшно даже представить.
Поэтому нужно ещё и ещё раз повторить - прорыв блокады, как и вся история блокады Ленинграда - великий и трагический подвиг. Жаль, что этот долгожданный прорыв произошёл так поздно. Однако винить в этом руководство города или Сталина - значит забывать о том, чья армия держала Ленинград в кольце и на ком действительно лежит вина в гибели сотен тысяч ленинградцев и бойцов Красной Армии, павших в боях за Ленинград.
И ещё раз поздравляю всех!
18 января 2013 года - важная дата для Санкт-Петербурга. В этот день, ровно 70 лет назад, соединились войска Ленинградского и Волховского фронтов. Была прорвана блокада Ленинграда, у города появилась связь со страной не только по Ладожскому озеру, но и по суше. За 17 дней была проложена железнодорожная ветка Поляны - Шлиссельбург, названная позже «Дорогой победы», по аналогии с «Дорогой жизни», шедшей по Ладожскому озеру. 23 февраля 1943 г. нормы выдачи продовольствия в Ленинграде были повышены до уровня крупных промышленных центров, расположенных в тылу. Люди смогли, наконец, забыть про малосъедобные блокадные «блюда». Как вспоминала Лидия Фрицевна Штейн: «Вместо сахара на карточки давали черные «ириски» с землей и мусором, сделанные из сгоревшего сахара Бадаевских складов. Были еще шроты (отходы соевого производства) и кокосовый жир, вонючий, похожий на серо-грязное жидкое мыло».
Прорыв блокады, как и сама блокада в целом - пожалуй, один из наиболее спорных эпизодов Великой Отечественной войны. Действительно, полемика по вопросам, связанным с этой страницей нашей истории, не утихает и по сей день.
Вероятно, главная причина этого - масштаб происходивших тогда событий. Не было и нет в мировой истории трагедии и подвига, который можно было бы сравнить с трагедией и подвигом Ленинграда и ленинградцев. Никогда столь крупный город не был в осаде так долго, никогда за такой относительно короткий срок такое количество людей не гибло от голода. В настоящий момент историки и демографы приводят данные о почти 800 тысячах погибших. Голод - первое слово, возникающее при упоминании блокады Ленинграда. Продовольственная проблема породила немало мифов, большинство из которых возникли ещё во время перестройки. Пожалуй, наиболее широко известными здесь являются два из них: о массовом каннибализме и об обжорстве Жданова.
Разумеется, в СССР тема каннибализма в блокадном городе замалчивалась. Поэтому когда в конце 80-х хлынул вал публикаций по истории Советского Союза, этот вопрос не мог быть обойден стороной. Читая публицистику того времени, иногда создаётся впечатление, что каннибализм стал массовым явлением. На самом деле, это было совсем не так. Первый случай каннибализма был зафиксирован в ноябре 1941 г., последний - вероятнее всего, в декабре 1942 г., то есть, непосредственно перед снятием блокады. Всего за ноябрь 1941 - декабрь 1942 гг. за убийство с целью людоедства, каннибализм и продажу человеческого мяса было арестовано 2057 человек. Может показаться странным, но людоедами становились в основном женщины. Стоит помнить, что они составляли подавляющее большинство населения Ленинграда военных лет. Главным образом, это были не коренные жители Ленинграда - эвакуированные из Прибалтики, Ленинградской области и других районов страны. Ясно, что они шли на эти ужасные преступления, так как их продовольственное положение было наиболее тяжёлым - часто им было очень трудно получить карточки. Причём из этих 2 тысяч человек лишь около четверти были арестованы и расстреляны за убийство и каннибализм, остальные - это уличённые в трупоедстве или приобретении человеческого мяса.
Как бы жутко не звучали эти сухие строки, нужно помнить и об этом аспекте блокады. Ведь главное в том, что даже в невыносимых условиях лишь ничтожная доля блокадников пошла на одно из наиболее ужасных преступлений, которые может совершить человек.
Что касается обжорства Жданова, то это, пожалуй, один из наиболее устойчивых блокадных мифов. Постоянно там и тут всплывают пирожные, лежавшие в хрустальной вазочке на столе в Смольном, персики, которые якобы возили Жданову самолётами и прочее. Меж тем, до сих пор нет ни одного серьёзного свидетельства, доказывающего, что Жданов объедался напоказ. Естественно, как и другие руководители, он питался лучше подавляющего большинства ленинградцев. Но сохранилось достаточное количество свидетельств для того, чтобы утверждать, что никакими особыми излишествами в быту (и, в частности, в питании) А. А. Жданов не отличался. Так, в конце 1980-х гг. был опрошен ряд сотрудников Смольного (официантка, медсёстры, помощники членов военсовета, адъютанты и т. п.). Все они отмечали неприхотливость Жданова. Не испытывавший никакой особой любви к Жданову сын Л. П. Берия Серго писал в своих воспоминаниях: «При всей моей антипатии к Жданову не могу принять на веру разговор о том, как в Смольном в дни блокады устраивали пиры. Не было этого, и говорю так не в оправдание Жданова или кого-то другого из руководителей осаждённого Ленинграда. Беда в том, что зачастую мы исходим сегодня из нынешних понятий. А тогда всё, наверное, было строже, и дело не в Жданове. Попробовал бы он позволить себе нечто подобное... Что скрывать, армейский паёк - не блокадная пайка. Но паёк. Не больше. А вот эти экзотические фрукты, благородные вина на белоснежных скатертях - выдумка чистой воды. И не следует, видимо, Жданову приписывать лишние грехи - своих у него было предостаточно»
Однако, вернёмся непосредственно к прорыву блокады. Как уже было сказано, здесь встаёт целый ряд вопросов. Пожалуй, самый серьёзный из них - неужели нельзя было прорвать блокаду раньше? Он может быть сформулирован и так: почему блокада не была прорвана раньше? Действительно, это явно ускорило бы эвакуацию и доставку продовольствия в осаждённый город; десятки, а, возможно, и сотни тысяч людей были бы спасены от голодной смерти.
Разумеется, как и во многих других бедах нашей страны, в этой принято обвинять того, кто возглавлял тогда СССР. Американский журналист и историк Гаррисон Солсбери так сформулировал это: «Причинами страданий Ленинграда были не только неудачные планы и борьба между высшим военным и партийным руководством. Он также страдал оттого, что у Сталина было против него предубеждение, даже страх перед ним… Сталин, видимо, ощущал, что… этот город способен… подняться против него». Так что же, выходит, Сталин не хотел прорыва блокады? Отбросив в сторону рассуждения о том, что «ощущал» Сталин, и обратившись к фактам, мы увидим строго противоположную картину. В 1941-1942 гг. было проведено четыре наступательные операции, целью которых было снятие блокады с Ленинграда: Синявинская наступательная операция, Тихвинская стратегическая наступательная операция, Любанская наступательная операция, Вторая Синявинская наступательная операция. Они не увенчались успехом по целому ряду причин, для анализа которых нет места в рамках данной статьи, однако среди этих причин явно не было желания Сталина продлить страдания ленинградцев. Кроме того, эти операции облегчили положение осаждённого города. Так, Тихвинская наступательная операция позволила восстановить железнодорожное сообщение с побережьем Ладожского озера, то есть, единственный маршрут, связывавший Ленинград с остальной страной. Вторая Синявинская наступательная операция сорвала операцию «Нордлихт», которая предполагала взятие города и соединение немецких и финских войск, чего так и не произошло. В общем, сложно не согласиться со словами другого американского историка, Дэвида Гланца, опирающегося в своих работах как на советские, так и на немецкие источники: «…вопреки одному из распространённых мнений, масштабы, интенсивность, продолжительность и цена этих операций наглядно свидетельствуют о том, что Сталин стремился разорвать кольцо блокады и ради этого предпринимал решительные действия»
Но можно ли было избежать ситуации, в которой всё зависело от прорыва блокады? Может быть, нужно было сдать Ленинград немцам и финнам, как предлагал ещё в конце 1980-х писатель Виктор Астафьев? Оставим в стороне документы, свидетельствующие о том, что Гитлер хотел сравнять Ленинград с землёй. Смоделируем фантастическую ситуацию: Вермахт прорывается к Ленинграду, и советское правительство объявляет его открытым городом по примеру Парижа. Более 2 миллионов человек брошены на произвол судьбы. Начать, конечно, нужно с того, что капитуляция не была бы принята немецкой армией - это было однозначно сформулировано, в частности, в приказе ОКВ группе армий «Север» от 12 октября 1941 года: «Фюрер вновь решил не принимать капитуляцию Ленинграда, даже если она будет предложена противником». Кормить население тоже никто не собирался, это подчёркивалось неоднократно. В частности, командование группы армий «Север» так ответило командующему 18-й армии генерал-полковнику Георгу фон Кюхлеру на его запрос относительно снабжения населения
Ленинграда продовольствием в случае его взятия: «Это абсолютно не предусмотрено. Группа армий «Север» не заинтересована кормить целый город всю зиму». Одним словом, население ждала бы голодная смерть, только гораздо более быстрая - запасы продовольствия (представим, что они не были бы реквизированы немецкой армией) кончились бы через несколько дней.
Попробуем забыть на мгновение про миллионы жизней. Что последовало бы за взятием Ленинграда? Угроза нависла бы над Архангельском, высвободившиеся войска были бы переброшены на другие направления, в первую очередь - на Москву. Ленинград стал бы не просто очередным городом, взятым немецкими войсками. Ход войны был бы совершенно иным, и трагические последствия страшно даже представить.
Поэтому нужно ещё и ещё раз повторить - прорыв блокады, как и вся история блокады Ленинграда - великий и трагический подвиг. Жаль, что этот долгожданный прорыв произошёл так поздно. Однако винить в этом руководство города или Сталина - значит забывать о том, чья армия держала Ленинград в кольце и на ком действительно лежит вина в гибели сотен тысяч ленинградцев и бойцов Красной Армии, павших в боях за Ленинград.