Как мобилизованные россияне погибают на войне
Материал "Медузы".
Далее цитаты оттуда. Жирным шрифтом выделено мной.
Кем был Андрей Никифоров и как он получил повестку.
Мы многодетная семья. Я самая старшая сестра. Андрюшка - он у меня средний брат, ему 40 лет. Еще есть братья помладше.
В СМИ писали о супруге Андрея, но они уже семь лет в разводе. Он окончил Госуниверситет водных коммуникаций, потом работал опером в полиции. Мобилизовали его, когда он работал юристом Невской палаты адвокатов Петербурга.
Перед получением повестки Андрей жил с нами. Он был на работе, когда его призвали, повестку подписала наша сестра. Андрюша взял в руки повестку, когда уже пришел с работы. Ну что делать? Пошел на следующий день в военкомат Приморского района, это было 23 сентября.
Его хотели сразу забрать, но по документам дали дела закончить. Он все это сделал за сутки, и 24-го числа его уже отвезли в специальный пункт Приморского района. Мы связь поддерживали, он нам звонил. Еще Андрей писал: «Не переживайте, девчонки! Все классно!»
Еще мы связывались 4 октября, он говорил: «Поеду в Белгород». Их сажали в машину, и они ехали на закупку экипировки. Мы ему денежку перевели. Он предупредил, это было днем. Они поехали в Белгород, там они закупили каски, ножи и другую экипировку - сколько смогли.
Как родные Никифорова получили известие о его смерти и что стало с его сослуживцами
12 октября нам пришла новость о том, что под Лисичанском, в этих [самопровозглашенных] ДНР и ЛНР, Андрей умер пять дней назад, 7 октября. Меня просто от этого пробило.
Созвонились с мамами [сослуживцев Андрея], отдаем [их] документы, паспорта. Там мальчики, которые были на той же территории, лежат в лазарете. Родители туда позвонили, назвали фамилию и имя [их сыновей]. Им в ответ сказали «жив», и все - конец связи. Про ребят больше ничего не известно. Тишина до сегодняшнего дня, все еще списываемся с их матерями. Из семи мальчиков, чьи паспорта мы получили, остались в живых только двое.
А вот эти мальчишки, которые остались живы, сейчас пишут в военную прокуратуру. Разбираются, что и почему произошло, как они туда вообще попали.
Мы узнали, что Андрюшу опознали, потому что у него документы при себе были. Поэтому его вернули и привезли нам на руки.
У многих других тела остаются безымянными - непонятно, что и где с ними происходит. Нам просто повезло, что его [Андрея] опознали и были какие-то документы. Нам сказали: скажите спасибо, что у него было цело лицо.
Как родным Никифорова пришли повестки и что они чувствуют
У меня помимо Андрея повестки пришли еще на супруга и сына. Мы вообще в шоке от того, что творится. Просто ужас какой-то. Я сильно переживаю.
Мы не подписали повестки, сразу скажу. Просто они выписаны, числятся, но мы не подписали их. Все уже разговаривали с адвокатами. У меня же еще ребенок с инвалидностью. Указ еще не принят, что можно таких, как мы, не отправлять. Это рассматривают все еще.
У нас нет [документов], с чем конкретно можно идти и оспаривать мобилизацию. Поэтому мы возмущены этими повестками. Что творится в этих военкоматах, что они ничего не отслеживают, не смотрят? Еще тело Андрея не пришло, а уже выписали новые повестки. У нас в голове не укладывается весь этот беспредел. Хочется кричать. Нашу семью что, всю под корень решили [скосить] с этой мобилизацией?
Я как человек говорю, что в моей семье произошло горе. Было все нормально, когда я Андрея отправляла 24 сентября. Мы проснулись, позавтракали, Андрюша попил чай, я ребенка в школу собирала, и он [брат] ушел в военкомат. И все, понимаете? В голове не укладывается. Поэтому я не знаю, как на это реагировать, просто шок от всего.
PS: Ну там вообще весь текст можно процитировать. Я хотел прокомментировать, но думаю, тут слова бессильны. Если такое позволяют с собой проделывать юристы из Петербурга, то со всей остальной страной можно делать вообще всё, что угодно. И делают.
Далее цитаты оттуда. Жирным шрифтом выделено мной.
Кем был Андрей Никифоров и как он получил повестку.
Мы многодетная семья. Я самая старшая сестра. Андрюшка - он у меня средний брат, ему 40 лет. Еще есть братья помладше.
В СМИ писали о супруге Андрея, но они уже семь лет в разводе. Он окончил Госуниверситет водных коммуникаций, потом работал опером в полиции. Мобилизовали его, когда он работал юристом Невской палаты адвокатов Петербурга.
Перед получением повестки Андрей жил с нами. Он был на работе, когда его призвали, повестку подписала наша сестра. Андрюша взял в руки повестку, когда уже пришел с работы. Ну что делать? Пошел на следующий день в военкомат Приморского района, это было 23 сентября.
Его хотели сразу забрать, но по документам дали дела закончить. Он все это сделал за сутки, и 24-го числа его уже отвезли в специальный пункт Приморского района. Мы связь поддерживали, он нам звонил. Еще Андрей писал: «Не переживайте, девчонки! Все классно!»
Еще мы связывались 4 октября, он говорил: «Поеду в Белгород». Их сажали в машину, и они ехали на закупку экипировки. Мы ему денежку перевели. Он предупредил, это было днем. Они поехали в Белгород, там они закупили каски, ножи и другую экипировку - сколько смогли.
Как родные Никифорова получили известие о его смерти и что стало с его сослуживцами
12 октября нам пришла новость о том, что под Лисичанском, в этих [самопровозглашенных] ДНР и ЛНР, Андрей умер пять дней назад, 7 октября. Меня просто от этого пробило.
Созвонились с мамами [сослуживцев Андрея], отдаем [их] документы, паспорта. Там мальчики, которые были на той же территории, лежат в лазарете. Родители туда позвонили, назвали фамилию и имя [их сыновей]. Им в ответ сказали «жив», и все - конец связи. Про ребят больше ничего не известно. Тишина до сегодняшнего дня, все еще списываемся с их матерями. Из семи мальчиков, чьи паспорта мы получили, остались в живых только двое.
А вот эти мальчишки, которые остались живы, сейчас пишут в военную прокуратуру. Разбираются, что и почему произошло, как они туда вообще попали.
Мы узнали, что Андрюшу опознали, потому что у него документы при себе были. Поэтому его вернули и привезли нам на руки.
У многих других тела остаются безымянными - непонятно, что и где с ними происходит. Нам просто повезло, что его [Андрея] опознали и были какие-то документы. Нам сказали: скажите спасибо, что у него было цело лицо.
Как родным Никифорова пришли повестки и что они чувствуют
У меня помимо Андрея повестки пришли еще на супруга и сына. Мы вообще в шоке от того, что творится. Просто ужас какой-то. Я сильно переживаю.
Мы не подписали повестки, сразу скажу. Просто они выписаны, числятся, но мы не подписали их. Все уже разговаривали с адвокатами. У меня же еще ребенок с инвалидностью. Указ еще не принят, что можно таких, как мы, не отправлять. Это рассматривают все еще.
У нас нет [документов], с чем конкретно можно идти и оспаривать мобилизацию. Поэтому мы возмущены этими повестками. Что творится в этих военкоматах, что они ничего не отслеживают, не смотрят? Еще тело Андрея не пришло, а уже выписали новые повестки. У нас в голове не укладывается весь этот беспредел. Хочется кричать. Нашу семью что, всю под корень решили [скосить] с этой мобилизацией?
Я как человек говорю, что в моей семье произошло горе. Было все нормально, когда я Андрея отправляла 24 сентября. Мы проснулись, позавтракали, Андрюша попил чай, я ребенка в школу собирала, и он [брат] ушел в военкомат. И все, понимаете? В голове не укладывается. Поэтому я не знаю, как на это реагировать, просто шок от всего.
PS: Ну там вообще весь текст можно процитировать. Я хотел прокомментировать, но думаю, тут слова бессильны. Если такое позволяют с собой проделывать юристы из Петербурга, то со всей остальной страной можно делать вообще всё, что угодно. И делают.