Добровольная диспансеризация
Добровольная диспансеризация
1.
Я проснулся утром в понедельник с температурой, красным саднящим горлом и насморком, поэтому на работу не пошел, а направился в больницу, чтобы получить больничный. Это раньше у нас на фирме можно было без больничного болеть, а сейчас с новым начальником все болеют с больничными.
Я пришел в регистратуру, взял талон и направился на прием в 208 кабинет к терапевту Космичевой. Врач очень обрадовалась, увидев меня, надела марлевую повязку и сказала, что согласно указу Президента все жители страны должны пройти добровольную диспансеризацию, а если я откажусь, то она мне больничный не выдаст.
- А как же клятва Гиппократа? - спросил я.
- Клятву я давала не вам, а Гиппократу, - ответила Космичева и вручила мне направления на анализы крови из пальца, анализа крови из вены, анализ мочи, электро-кардиограмму, флюрографию, физиотеропию, невролога, нарколога и психотеропевта.
- А лекарства? - удивился я.
- Препараты я вам не выпишу, пока не пройдете добровольную президентскую диспансеризацию, - ответила терапевт, - «не волнуйтесь, вас везде должны пропускать без очереди. Я там написала на направлениях».
2.
На следующий день, не веря в то, что меня пропустят без очереди, я пошел сдавать кровь за час до открытия кабинета, но даже в семь утра возле него толпилось около сорока человек. Тридцать из них шли без очереди, и мы образовали отдельную очередь тех, кто шел без очереди. Ближе к 8 часам те, кто шел не без очереди, стали кричать, что если пропустить вперед всех тех, кто без очереди, то они не успеют сдать кровь за два отведенных часа. Началась давка, меня прижали к двери кабинета, которая вдруг открылась, и я оказался первым. Мне высосали из пальца кровь.
Потом я сдал в окошко баночку с тем, что утром выдавил из своего бедного пузыря, боясь не перепутать с другими баночками, которыми активно пихали озлобленные больные.
Потом в мою вену на левой руке загнали толстую иглу и стали выкачивать бордовую, свекольную жидкость. Я уже почти отключился, но мне подсунули нашатырь. Во флюрографии с меня сняли крест, но я подумал, что это как-то можно отмолить. В электро-кардиограмме два часа висел плакат «Уехала по делам», но когда она вернулась, то воткнула в меня электроды и пустила ток. Я дрожал.
Тяжелее всего пришлось с наркологом, неврологом и психотерапевтом. Каждый из них спрашивал примерно одно и то же, но ответы ожидал от меня разные. Я же твердил: «Не пью, не курю, не колюсь, родственники в психушках не были».
Всего на добровольную диспансеризацию я потратил четыре дня. Хотя и пытался пройти без очереди, но никто меня не пускал.
3.
На пятый день я пошел к терапевту. Космичева внимательно осмотрела все мои анализы и назвала меня молодцом.
- Теперь вам можно выписать и лекарства, - обрадовалась врач и похлопала меня по плечу.
- Знаете, я уже абсолютно здоров, - ответил я, - дайте мне только больничный.
Космичева выписала мне больничный, я поставил в канцелярии печать и радостный (ведь на лекарства я не потратил ни копейки) пошел на работу.
Начальник посмотрел на меня укоризненно и спросил: «Где же ты, Слава, так долго был?»
Переходи, где хочешь
Мне двоюродный дядя, моряк, говорил, что в Нью-Йорке пешеходы переходят дорогу, где хотят, хотя штрафы огромные. Если пешеходы будут пересекать улицу только по зебре, то вокруг скопится такое огромное количество народу, что никто пройти и проехать не сможет. Поэтому полиция на нарушения закрывает глаза, хотя иногда бывают рейды, и представители власти ловят, тех, кто неправильно двигается. Выписывают штрафы, потому что закон превыше всего.
Однажды моего дядю поймали и сказали: «Сто долларов».
Он почесал затылок и ответил: «Зато мы войну выиграли».
Учительница в школе
Учительница русского языка и литературы говорила мне в школе:
- Слава, не мох, не снех, не бех, а моГ, снеГ и беГ. Понятно? Повтори.
Но я упорно повторял: «Мох, снех, бех», - наверное, потому что мой папа был с Кубани из станицы Ахтырской.
А недавно я послушал еще раз, как Верасы поют «Завируху». Там везде снех.
1.
Я проснулся утром в понедельник с температурой, красным саднящим горлом и насморком, поэтому на работу не пошел, а направился в больницу, чтобы получить больничный. Это раньше у нас на фирме можно было без больничного болеть, а сейчас с новым начальником все болеют с больничными.
Я пришел в регистратуру, взял талон и направился на прием в 208 кабинет к терапевту Космичевой. Врач очень обрадовалась, увидев меня, надела марлевую повязку и сказала, что согласно указу Президента все жители страны должны пройти добровольную диспансеризацию, а если я откажусь, то она мне больничный не выдаст.
- А как же клятва Гиппократа? - спросил я.
- Клятву я давала не вам, а Гиппократу, - ответила Космичева и вручила мне направления на анализы крови из пальца, анализа крови из вены, анализ мочи, электро-кардиограмму, флюрографию, физиотеропию, невролога, нарколога и психотеропевта.
- А лекарства? - удивился я.
- Препараты я вам не выпишу, пока не пройдете добровольную президентскую диспансеризацию, - ответила терапевт, - «не волнуйтесь, вас везде должны пропускать без очереди. Я там написала на направлениях».
2.
На следующий день, не веря в то, что меня пропустят без очереди, я пошел сдавать кровь за час до открытия кабинета, но даже в семь утра возле него толпилось около сорока человек. Тридцать из них шли без очереди, и мы образовали отдельную очередь тех, кто шел без очереди. Ближе к 8 часам те, кто шел не без очереди, стали кричать, что если пропустить вперед всех тех, кто без очереди, то они не успеют сдать кровь за два отведенных часа. Началась давка, меня прижали к двери кабинета, которая вдруг открылась, и я оказался первым. Мне высосали из пальца кровь.
Потом я сдал в окошко баночку с тем, что утром выдавил из своего бедного пузыря, боясь не перепутать с другими баночками, которыми активно пихали озлобленные больные.
Потом в мою вену на левой руке загнали толстую иглу и стали выкачивать бордовую, свекольную жидкость. Я уже почти отключился, но мне подсунули нашатырь. Во флюрографии с меня сняли крест, но я подумал, что это как-то можно отмолить. В электро-кардиограмме два часа висел плакат «Уехала по делам», но когда она вернулась, то воткнула в меня электроды и пустила ток. Я дрожал.
Тяжелее всего пришлось с наркологом, неврологом и психотерапевтом. Каждый из них спрашивал примерно одно и то же, но ответы ожидал от меня разные. Я же твердил: «Не пью, не курю, не колюсь, родственники в психушках не были».
Всего на добровольную диспансеризацию я потратил четыре дня. Хотя и пытался пройти без очереди, но никто меня не пускал.
3.
На пятый день я пошел к терапевту. Космичева внимательно осмотрела все мои анализы и назвала меня молодцом.
- Теперь вам можно выписать и лекарства, - обрадовалась врач и похлопала меня по плечу.
- Знаете, я уже абсолютно здоров, - ответил я, - дайте мне только больничный.
Космичева выписала мне больничный, я поставил в канцелярии печать и радостный (ведь на лекарства я не потратил ни копейки) пошел на работу.
Начальник посмотрел на меня укоризненно и спросил: «Где же ты, Слава, так долго был?»
Переходи, где хочешь
Мне двоюродный дядя, моряк, говорил, что в Нью-Йорке пешеходы переходят дорогу, где хотят, хотя штрафы огромные. Если пешеходы будут пересекать улицу только по зебре, то вокруг скопится такое огромное количество народу, что никто пройти и проехать не сможет. Поэтому полиция на нарушения закрывает глаза, хотя иногда бывают рейды, и представители власти ловят, тех, кто неправильно двигается. Выписывают штрафы, потому что закон превыше всего.
Однажды моего дядю поймали и сказали: «Сто долларов».
Он почесал затылок и ответил: «Зато мы войну выиграли».
Учительница в школе
Учительница русского языка и литературы говорила мне в школе:
- Слава, не мох, не снех, не бех, а моГ, снеГ и беГ. Понятно? Повтори.
Но я упорно повторял: «Мох, снех, бех», - наверное, потому что мой папа был с Кубани из станицы Ахтырской.
А недавно я послушал еще раз, как Верасы поют «Завируху». Там везде снех.