Московское детство.
Вот такой наш младшенький был в лето перед тем, как посадила его в Москве одного на самолет в США к отцу. На прощание побывали в музеях, куда с пеленок ходили каждый день да через день. Миша держит в руках альбом с любимой выставки "Сокровища Трои. Золото Шлимана." в Музее Изобразительных искусств им. Пушкина, античные залы были любимейшими, малыш хорошо знал античную мифологию, много читал роскошных книг с мифами и адаптированными пересказами Илиады, Одиссеи.
Мы часто после дневных экскурсий строили дома на полу из деревянных архитектурных блоков здания с коллонадами и портиками. Кому-то дороги в России хохлома и гжель, церкви с луковками куполов, а наша Россия - это западная культура, классицизм, ампир, барокко, модерн, античка в русской поэзии. Мне важно тогда было, чтобы сын понимал в поэзии про Зевесова орла, Гебу, Кастальский ключ, Мойр, Аполлона и т.п. В США приоритеты стали другими - выучить английский, успевать в школе.
Я думаю, что внукам придется заново с нуля проходить все мои ступени гуманитарной кульуры уже со свободным английским с пеленок, со стихами Шекспира, Милтона и Байрона. Когда-то так врастали в русскую культуру и создавали её иноземные обрусевшие дворяне. Новая страна, новый мир. Много ожиданий, разочарований и открытий. Что-то теряется в эмиграции, что-то обретается.
Когда еще только начинала носить сына в музей, я мечтала читать с ним когда-нибудь любимые стихи Боратынского, Пушкина, разбирать с ним анализы стихов разными литературоведами, читать стихи с реминисценциями, читать оригиналы подражаний и переводов. Отъезд мужа в Мишкины два года сломали все мои мечты вырастить друга-сына, вызвали расстерянность, потерю смысла и ориентиров. Я как можно дольше старалась не оформлять документы, оттянуть мою рабочую или семейную эмиграцию. Обстоятельства неожиданно продиктовали другие решения, другое развитие, другую жизнь, но как уж вышло.
Живы. Живы, а чьи вы уже не так важно.
Мы часто после дневных экскурсий строили дома на полу из деревянных архитектурных блоков здания с коллонадами и портиками. Кому-то дороги в России хохлома и гжель, церкви с луковками куполов, а наша Россия - это западная культура, классицизм, ампир, барокко, модерн, античка в русской поэзии. Мне важно тогда было, чтобы сын понимал в поэзии про Зевесова орла, Гебу, Кастальский ключ, Мойр, Аполлона и т.п. В США приоритеты стали другими - выучить английский, успевать в школе.
Я думаю, что внукам придется заново с нуля проходить все мои ступени гуманитарной кульуры уже со свободным английским с пеленок, со стихами Шекспира, Милтона и Байрона. Когда-то так врастали в русскую культуру и создавали её иноземные обрусевшие дворяне. Новая страна, новый мир. Много ожиданий, разочарований и открытий. Что-то теряется в эмиграции, что-то обретается.
Когда еще только начинала носить сына в музей, я мечтала читать с ним когда-нибудь любимые стихи Боратынского, Пушкина, разбирать с ним анализы стихов разными литературоведами, читать стихи с реминисценциями, читать оригиналы подражаний и переводов. Отъезд мужа в Мишкины два года сломали все мои мечты вырастить друга-сына, вызвали расстерянность, потерю смысла и ориентиров. Я как можно дольше старалась не оформлять документы, оттянуть мою рабочую или семейную эмиграцию. Обстоятельства неожиданно продиктовали другие решения, другое развитие, другую жизнь, но как уж вышло.
Живы. Живы, а чьи вы уже не так важно.