vitality
Начать с главного. это все равно что передать сливы с другого края стола в то время как тебя просили передать соль. Однако, для лучшего усвоения следует априори упомянуть о том, чего нет, и важность его составляет исключительную пропорцию, хотя само по себе оно перманентно безразлично, хотя и о темпоральности его нельзя ничего сказать наверняка.
То, что безымянно: не имеет ни имени, ни названия; то, что непостижимо: ни в пространстве, ни во времени; то, что едино: ни разделить, ни сложить; то, что неизменно; то, что выше. Так что и назвать это ничем нельзя, ни измерить, и вообще невозможно ничего про это сказать и помыслить, так как утверждать, что оное непостижимо, тоже невозможно, ибо неизвестно вовсе.
сказать можно одно. Все, что можно утверждать по этому поводу, будет являться следствием неизвестной нам причины, визуализацией наиболее подходящего варианта, не более чем фикция, разумное безрассудство.
Нагнетенная Бездна, будь то она сплошной флегмой или инициативой, молчала ли она или бушевала, жаждала воплощения своего замысла, томилась, полная или опустошенная, а замысел был давно уже готов, более того он давно был осуществлен в Ней независимо от любых приходящих категорий, оставалось только дать ему материю. Тогда, теперь уже можно называть и эти слова, тогда начался отсчет.
Когда безудержное пламя вырвалось в темную бездну хаоса (несмотря на такое щедрое множество вариантов, которым закидали нас греки по большому счету пусть это будет огонёк), когда божественные искры полетели повсюду, заливая все уже материальным, инфернальным светом низжей, но все еще не совсем низжей, природы, возникло время. Когда же божественный гул прекратился и пламя рассеилось, осев на своих первых останках, тогда отчетливо затеплилась в кромешней тьме первая Порожденная.
Коронованная, титулованная всеми характеристиками, в большей мере известная нам как Мировая Душа, она рдела всем своим награбленным добром, желая начать свой первый и последний диалог с демиургом.
Чего же ты хочешь? - якобы зная ответ, вопросил Родитель.
а хочешь, - говорит, - я тебе что-нибудь эдакое одолжу? хочешь, - говорит, - твори, что пожелаешь. Мне все равно известно, что это будет.
А хочу. - говорит она. - А я и знал, что ты не откажешься. И быть тому так.
На том и порешили.
Чтобы быть более убедительными, пропуская длиннейший логический ряд последующих эманаций, предлагаю эти все полеты фантазии пропустить, дабы прекратить их дальнейшую бесполезность, дабы убедительными они были по факту. Шура говорит в таких случаях --ну и к чему это небольшое лирическое отступление--
Вселенская жопа, можно смело назвать ее так, видимо была настолько неумолима, что потрудилась даже внести харда в наше существование, что само по себе и так неоспоримый факт. Даже если я принимаю организованную и складно обоснованную хуйню, великим чудом пронесенную через столетия закомплексованными мудаками типа критических идеалистов имена опустим, даже если я ее опровергну и вновь смирюсь с ней, имея право или не имея его вовсе, от моей такой полемики ничего не останется. Только факты. А по факту сама жизнь, как таковая, по факту отождествление ее с чем-то якобы высшим и познание ее посредством сравнения и бесполезной работы мозга. Вот если иметь в виду близость к той сверхприроде, о которой столько буков, то я не ощущаю ее например. Вот ни в одном глазу. Наверное она для меня не так называется, не так позиционируется, не так она. Все, что я вижу, это балкон, и как волосы от ветра сносит в комнату, и как коротит ток по руке от края клавиатуры ощущаю. Гляди дальше? - іди в пизду сказал бы товарищ лесь подеревянський.
Если мне кто-то разрешил жить, то ему явно было глубоко насрать на то, как я проживу, и что это вообще будет. Этот выход, результатом которого явление жизни для меня совсем не является, назвать иначе как клоакой я не могу. не потому что говножизнь и всезде педолюди и трудо выебудни. потому что жизненная сила как неисчерпаемый ресурс, до которого добраться можно только по раздолбанным российским дорогам такому себе кармическому тракту, а карты ясное дело тебе никто не продает на перевале. и ходишь себе блуждаешь.
о великая божественная (если слово уместно и независимо) пневма, я ищу тебя.
вот и понимайте. ни о чем наука.
То, что безымянно: не имеет ни имени, ни названия; то, что непостижимо: ни в пространстве, ни во времени; то, что едино: ни разделить, ни сложить; то, что неизменно; то, что выше. Так что и назвать это ничем нельзя, ни измерить, и вообще невозможно ничего про это сказать и помыслить, так как утверждать, что оное непостижимо, тоже невозможно, ибо неизвестно вовсе.
сказать можно одно. Все, что можно утверждать по этому поводу, будет являться следствием неизвестной нам причины, визуализацией наиболее подходящего варианта, не более чем фикция, разумное безрассудство.
Нагнетенная Бездна, будь то она сплошной флегмой или инициативой, молчала ли она или бушевала, жаждала воплощения своего замысла, томилась, полная или опустошенная, а замысел был давно уже готов, более того он давно был осуществлен в Ней независимо от любых приходящих категорий, оставалось только дать ему материю. Тогда, теперь уже можно называть и эти слова, тогда начался отсчет.
Когда безудержное пламя вырвалось в темную бездну хаоса (несмотря на такое щедрое множество вариантов, которым закидали нас греки по большому счету пусть это будет огонёк), когда божественные искры полетели повсюду, заливая все уже материальным, инфернальным светом низжей, но все еще не совсем низжей, природы, возникло время. Когда же божественный гул прекратился и пламя рассеилось, осев на своих первых останках, тогда отчетливо затеплилась в кромешней тьме первая Порожденная.
Коронованная, титулованная всеми характеристиками, в большей мере известная нам как Мировая Душа, она рдела всем своим награбленным добром, желая начать свой первый и последний диалог с демиургом.
Чего же ты хочешь? - якобы зная ответ, вопросил Родитель.
а хочешь, - говорит, - я тебе что-нибудь эдакое одолжу? хочешь, - говорит, - твори, что пожелаешь. Мне все равно известно, что это будет.
А хочу. - говорит она. - А я и знал, что ты не откажешься. И быть тому так.
На том и порешили.
Чтобы быть более убедительными, пропуская длиннейший логический ряд последующих эманаций, предлагаю эти все полеты фантазии пропустить, дабы прекратить их дальнейшую бесполезность, дабы убедительными они были по факту. Шура говорит в таких случаях --ну и к чему это небольшое лирическое отступление--
Вселенская жопа, можно смело назвать ее так, видимо была настолько неумолима, что потрудилась даже внести харда в наше существование, что само по себе и так неоспоримый факт. Даже если я принимаю организованную и складно обоснованную хуйню, великим чудом пронесенную через столетия закомплексованными мудаками типа критических идеалистов имена опустим, даже если я ее опровергну и вновь смирюсь с ней, имея право или не имея его вовсе, от моей такой полемики ничего не останется. Только факты. А по факту сама жизнь, как таковая, по факту отождествление ее с чем-то якобы высшим и познание ее посредством сравнения и бесполезной работы мозга. Вот если иметь в виду близость к той сверхприроде, о которой столько буков, то я не ощущаю ее например. Вот ни в одном глазу. Наверное она для меня не так называется, не так позиционируется, не так она. Все, что я вижу, это балкон, и как волосы от ветра сносит в комнату, и как коротит ток по руке от края клавиатуры ощущаю. Гляди дальше? - іди в пизду сказал бы товарищ лесь подеревянський.
Если мне кто-то разрешил жить, то ему явно было глубоко насрать на то, как я проживу, и что это вообще будет. Этот выход, результатом которого явление жизни для меня совсем не является, назвать иначе как клоакой я не могу. не потому что говножизнь и всезде педолюди и трудо выебудни. потому что жизненная сила как неисчерпаемый ресурс, до которого добраться можно только по раздолбанным российским дорогам такому себе кармическому тракту, а карты ясное дело тебе никто не продает на перевале. и ходишь себе блуждаешь.
о великая божественная (если слово уместно и независимо) пневма, я ищу тебя.
вот и понимайте. ни о чем наука.