38. Амели Нотомб, "Словарь имен собственных"
Дорогая, дорогая Амели, ну что же вы с нами делаете?
Странная, странная эта писательница - Амели Нотомб. Нелепая и безумная, как ее головные уборы. Порой, кажется, что откровенная она графоманка - уж сколько лет по роману в год, как на конвейре(и при этом утверждает, что в столе у нее лежит еще много рукописей, которые никогда не будут опубликованы). Порой, плюешься от ее романов (как у меня было с "Ртутью" - две бредовые концовки, каждая из которых может поспорить по праву первенства в идиотизме). Но, не смотря ни на что, к каждой новой ее книге, оказавшейся в зоне досигания цепких рук, тянешься, и на пару часов(все ж они объемом не велики), пропадаешь. И при том, даже самая плохая книга Нотомб остается с тобой, и не выветривается. Что уж о говорить о таких замечательных, как "Косметика врага" или "Метафизика труб"?
Но, я о другом романе - о "Словаре имен собственных".
Люсьетта выбрала своей дочери необычное имя - Плектруда. Она не верит, что такое имя, может стать проклятием для девочки. Ведь оно так красиво и уникально, что вряд ли кому-то придет в голову над ним смеятся. Плектруда - имя - которое должно стать надежным щитом, и првиести девочку в славе. Но муж Люсьетты, Фабьен, думает иначе и предлагает какие-то скучные варианты: мальчик - Танги, деовчка - Жоэль. Люсьетта должна защитить будущее своего ребенка, а потому, она приставляет к виску спящего мужа пистолет и жмет на курок, пока не кончатся патроны. Уже в тюрьме Люсьетта родит девочку, и настоит на том, чтобы нарекли ее Плектрудой, и вскоре после рождения дочки - кончает жизнь самоубийством.
Экстремальный замес, столь свойственный книгам Нотомб, чем дальше, тем больше перерастает в фантасмагорию. Юная Плектруда - очаровывающая всех и дарящая миру свою красоту. Плектруда, не играющая в сказки, но воплощающая их в жизнь. Плектруда, становяющаяся статуей, надгробием. Плектруда - балерина, учащаяся летать и ... падающая ниц. И в конце концов, Плектруда, решившая замкнуть цикл жизни, подобно своей матери, но вместо того встретившая писательницу ... Амели Нотомб! Ну, а что она сделает с писательницей - отдельная история, ради которой и стоит прочитать книгу. Лично я, на последних страницах, хохотал в голос.
Амели Нотомб писательница удивительная. Вот кто она и почему так пишет? Ведь нельзя же назвать ее стиль уникальным? Нет, он хорош, но хорош, как умения прилежного школяра. Амели ведь дочь посла, так сказать из элитарного сословия, получила хорошее образование. Писательский талант Амели мне напоминает чем-то аристократическую повинность, когда дочь семейства и дома воспитанница обязана знать хорошие манеры, играть на фортепиано и красиво петь. Но ведь, в том, что пишет Амели так много проникновеного, так много искреннего. И это - результат того, что Амели умело пользуется своим главным богатством - жизненным опытом. Даже такая неприглядная вещь, как анорексия - идет в дело, и Нотомб, в этом вопросе дока, знающая на собственной шкуре. И еще, есть какой-то у Нотомб странный момент - будто она так и не повзрослела, и навеки осталась подростком, что тоже отражается на ее литературе.
"Словарь имен собственных" роман удивительно легкий, хотя, по своему обыкновению, на главную героиню Нотомб вываливает уйму несчастий и страданий. "Словарь имен собственных" - это филологическая игрушка. Это утонченная "пьеса" абсурда (не даром главная героиня влюблена в произведения Юджена Ионеско). Ну, и написано, чертовски приятно написано. Глаз, словно в танце каком-то, скользит по строчкам.
Очень советую прочесть эту книгу, и в заключении приведу парочку полюбившихся цитат:
"Нужно заметить, что при выборе педагогов начальство руководствовалось вполне здравым соображением. Считалось - вероятно, не без причин, - что хвалить и поощрять молоденьких балерин безнравственно. Танец, сложнейшее из искусств - ибо включает в себя все, - требует полной самоотдачи. Поэтому следовало выяснить, насколько сознательно дети сделали выбор. Не выдержавшим испытания никогда не обрести той внутренней силы и независимости, что отличают звезду балета. Как ни чудовищны подобные приемы, они составляют часть профессиональной этики.
Вот только педагоги этого знать не знали. Не догадываясь о возложенной на них миссии, они истязали воспитанниц из чистого садизма".
"Во время одной из репетиций, когда этот актер произнес замечательную по глубине реплику: «Филология ведет к преступлению», она объявила, что он будет отцом ее ребенка. Он решил, что это диалог в духе «Лысой певицы», и ответил утвердительно".
"Убийство и сексуальный акт часто завершаются одним и тем же вопросом: что делать с телом? В случае сексуального акта можно просто уйти. Убийство же не допускает подобной вольности. Потому-то оно и связывает людей куда теснее".
Читать роман Амели Нотомб:
"Словарь имен собственных"
или