31. Амели Нотомб, "Гигиена убийцы"
"Кому интересны вкусы людей вроде вас, массы, быдла, сброда, простых смертных? Значение имеют только вкусы гениев".
Амели Нотомб, "Гигиена убийцы"
Вот ведь совпадение, но вторую книгу подряд, после "Девушки с татуировкой дракона", я читаю историю о пыльной тайне, в корне которой - смерть юной девушки.
Амели Нотомб верна себе. Трудно выговариваемые имена героев, глубочайший омут литературных ссылок и аллюзий и убийство - как высший акт любви. "Никто не знает человека лучше, чем его убийца". И пусть снова, но, как в первый раз, все вместе - удивительно прекрасно.
"Гигиена убийцы" - это дебютный роман Нотомб, до которого я добрался только сейчас, о чем, даже несколько сожалею, ибо так приятно новое знакомство. Итак. 82-летний Претекстат Тах - живой классик и гений мировой литературы, лауреат нобелевской премии, памятник самому себе, мизантроп, по сравнению с которым доктор Хаус - филантроп, гора сала, циник, моральный, да и физический урод - умирает. Врачи, диагностировавшие ему редчайшую разновидность рака, дали отмашку двухмесячному сроку. Со всех концов света слетелись стервятники-журналисты записать на диктофон последние (несомненно) великие слова нового Прометея. "Биографы уже точили перья. Издатели готовились к схватке. Нашлись, конечно, и такие интеллектуалы, которые задавались вопросом, не дутая ли величина эта мировая знаменитость и действительно ли столь весом вклад Претекстата Таха в мировую культуру. Не был ли он всего лишь пройдошистым наследником истинных, но недооцененных творцов? Приводились имена авторов, известных единицам, произведений которых сами господа литературоведы не читали, что позволяло им проявить проницательность".
Трудно выделить что-то одно, что хотелось бы отметить отдельно в этом романе. Сама история, герои, язык, а так же густое варево текста, который легко растаскивается на цитаты - все это в комплексе доставляет огромное наслаждение. Что ж, таковы хорошие романы Нотомб. "Как, я вас спрашиваю, может писатель быть скромным? Это же самое нескромное ремесло на свете: стиль, идеи, интрига, всевозможные изыски служат писателям только лишь для того, чтобы говорить о самих себе - и вдобавок словами. Художники и музыканты тоже говорят о себе - но языком куда более утонченным, чем наш. Нет, милостивый государь, писатели - величайшие бесстыдники; иначе они были бы бухгалтерами, машинистами, телефонными операторами, в общем, респектабельными людьми". Действительно удивительно, то, как Нотомб набивает свои короткие произведения компонентами, за которые даже в единственном числе иной писатель отдал бы руку на отсечение, а после бы "изваял" несколько сотен страниц.
Первая половина книги уделена многочисленным интервью, в которых Тах, раз за разом, от души развлекается, смешивая интервьюеров с грязью. Претекстат - величайший стратег диспута. Каким бы хитрым ни был разговор его не удается ни шокировать, ни подловить, ни заинтересовать. Один за другим журналистов просто выносят из темной берлоги, в которой воздух отравлен дыханием и словесами инвалида-жирдяя. Уверен, что изначально книга развлечет читателя чередой словесных пикировок, словесных игр, и отвратительного, но притягательного человеконенавистничества.
"Нет, метафора не кулинария, отнюдь; кулинария - это синтаксис".
При всем при том, "Гигиена убийцы" - это очень читательская книга. Если вы запойный читатель, то "Гигиена" доставит вам немалое удовольствие тем, как ее герои практически постоянно вальсируют, сцепившись на территории чужих книжных страниц, цитат, образов.
"- Так вот, возвращаясь к тому, о чем мы говорили, я готов утверждать, что не знаю другой книги, которая так дышала бы злобой.
- Именно. Вы требовали доказательств моей доброты - вот вам самое очевидное. Это понимал Селин, писавший в предисловиях, что на создание книг, отравленных ядом бескорыстной доброты, его подвигла непреодолимая приязнь к своим гонителям. Вот она, истинная любовь.
- Это перебор, вы не находите?
- Перебор? У Селина? От души вам советую, сотрите это".
Вторая же половина дана на откуп поединка таинственной журналистки Нины и Претекстата, появление и первая победа которой выглядят, быть может, слишком искусственными (deux ex mschina), но составляют главный конфликт романа. Проницательная журналистка, чуть позже именующая себе никем больше, чем простой "грязной ищейкой", догадалась, что неоконченный роман Таха - на деле абсолютно подлинная автобиографическая работа. Главная соль - описание убийства. "Я могу позволить себе писать самую рискованную правду - все равно в ней увидят лишь метафоры. Ничего удивительного: псевдочитатель в герметичном скафандре проходит сквозь мои самые кровавые пассажи, даже не забрызгавшись. И восторженно ахает время от времени: «Ах, какой чудный символ»"
Амели Нотомб создает, поистине, привлекательного в своем безобразии монстра. Расист, женоненавистник, урод, мизантроп. Тах просто-таки дышит злобой до абсурда. Его фигура - жупел, ярмарочный Петрушка. Но в то же время, почти по-ницшеански, до самоубийства, верен себе и убедителен. Космогония Таха, его извращенные понятия о добре и любви, его отвратительный культ тела и вечности - то отвращает, то совращает. Журналистка Нина - сильный антогонист - представляет собой голос "разума", голос нормы - служит прекрасным даже не оппонентом, но аккомпаниатором. Как результат - динамичная повествовательная структура в диалоге. Амели Нотомб не скупится на "краски", предпочитая фарс, гиперболу, крайние формы эстетики, достигая замечательного изобразительного эффекта. Её урод - низменный Титан.
Увлекательный детектив. Афористичный ералаш. Софистический абсурд. Извращенная метафора любви. Все это роман "Гигиена убийцы", который хотелось бы особенно посоветовать к прочтению.
P.S. "Вы полагаете, что человека могут изменить книги «с идейным зарядом»? Да ведь они-то как раз меньше всего меняют нас! Нет, влияют, преображают другие книги, те, что несут заряд желания, наслаждения, вдохновения и главное - заряд красоты. Возьмем для примера величайшую книгу, несущую заряд красоты, - «Путешествие на край ночи». Как можно не стать, прочитав ее, другим? А между тем большинству читателей без труда удается невозможное".
Читать роман Амели Нотомб:
"Гигиена убийцы"
Амели Нотомб, "Гигиена убийцы"
Вот ведь совпадение, но вторую книгу подряд, после "Девушки с татуировкой дракона", я читаю историю о пыльной тайне, в корне которой - смерть юной девушки.
Амели Нотомб верна себе. Трудно выговариваемые имена героев, глубочайший омут литературных ссылок и аллюзий и убийство - как высший акт любви. "Никто не знает человека лучше, чем его убийца". И пусть снова, но, как в первый раз, все вместе - удивительно прекрасно.
"Гигиена убийцы" - это дебютный роман Нотомб, до которого я добрался только сейчас, о чем, даже несколько сожалею, ибо так приятно новое знакомство. Итак. 82-летний Претекстат Тах - живой классик и гений мировой литературы, лауреат нобелевской премии, памятник самому себе, мизантроп, по сравнению с которым доктор Хаус - филантроп, гора сала, циник, моральный, да и физический урод - умирает. Врачи, диагностировавшие ему редчайшую разновидность рака, дали отмашку двухмесячному сроку. Со всех концов света слетелись стервятники-журналисты записать на диктофон последние (несомненно) великие слова нового Прометея. "Биографы уже точили перья. Издатели готовились к схватке. Нашлись, конечно, и такие интеллектуалы, которые задавались вопросом, не дутая ли величина эта мировая знаменитость и действительно ли столь весом вклад Претекстата Таха в мировую культуру. Не был ли он всего лишь пройдошистым наследником истинных, но недооцененных творцов? Приводились имена авторов, известных единицам, произведений которых сами господа литературоведы не читали, что позволяло им проявить проницательность".
Трудно выделить что-то одно, что хотелось бы отметить отдельно в этом романе. Сама история, герои, язык, а так же густое варево текста, который легко растаскивается на цитаты - все это в комплексе доставляет огромное наслаждение. Что ж, таковы хорошие романы Нотомб. "Как, я вас спрашиваю, может писатель быть скромным? Это же самое нескромное ремесло на свете: стиль, идеи, интрига, всевозможные изыски служат писателям только лишь для того, чтобы говорить о самих себе - и вдобавок словами. Художники и музыканты тоже говорят о себе - но языком куда более утонченным, чем наш. Нет, милостивый государь, писатели - величайшие бесстыдники; иначе они были бы бухгалтерами, машинистами, телефонными операторами, в общем, респектабельными людьми". Действительно удивительно, то, как Нотомб набивает свои короткие произведения компонентами, за которые даже в единственном числе иной писатель отдал бы руку на отсечение, а после бы "изваял" несколько сотен страниц.
Первая половина книги уделена многочисленным интервью, в которых Тах, раз за разом, от души развлекается, смешивая интервьюеров с грязью. Претекстат - величайший стратег диспута. Каким бы хитрым ни был разговор его не удается ни шокировать, ни подловить, ни заинтересовать. Один за другим журналистов просто выносят из темной берлоги, в которой воздух отравлен дыханием и словесами инвалида-жирдяя. Уверен, что изначально книга развлечет читателя чередой словесных пикировок, словесных игр, и отвратительного, но притягательного человеконенавистничества.
"Нет, метафора не кулинария, отнюдь; кулинария - это синтаксис".
При всем при том, "Гигиена убийцы" - это очень читательская книга. Если вы запойный читатель, то "Гигиена" доставит вам немалое удовольствие тем, как ее герои практически постоянно вальсируют, сцепившись на территории чужих книжных страниц, цитат, образов.
"- Так вот, возвращаясь к тому, о чем мы говорили, я готов утверждать, что не знаю другой книги, которая так дышала бы злобой.
- Именно. Вы требовали доказательств моей доброты - вот вам самое очевидное. Это понимал Селин, писавший в предисловиях, что на создание книг, отравленных ядом бескорыстной доброты, его подвигла непреодолимая приязнь к своим гонителям. Вот она, истинная любовь.
- Это перебор, вы не находите?
- Перебор? У Селина? От души вам советую, сотрите это".
Вторая же половина дана на откуп поединка таинственной журналистки Нины и Претекстата, появление и первая победа которой выглядят, быть может, слишком искусственными (deux ex mschina), но составляют главный конфликт романа. Проницательная журналистка, чуть позже именующая себе никем больше, чем простой "грязной ищейкой", догадалась, что неоконченный роман Таха - на деле абсолютно подлинная автобиографическая работа. Главная соль - описание убийства. "Я могу позволить себе писать самую рискованную правду - все равно в ней увидят лишь метафоры. Ничего удивительного: псевдочитатель в герметичном скафандре проходит сквозь мои самые кровавые пассажи, даже не забрызгавшись. И восторженно ахает время от времени: «Ах, какой чудный символ»"
Амели Нотомб создает, поистине, привлекательного в своем безобразии монстра. Расист, женоненавистник, урод, мизантроп. Тах просто-таки дышит злобой до абсурда. Его фигура - жупел, ярмарочный Петрушка. Но в то же время, почти по-ницшеански, до самоубийства, верен себе и убедителен. Космогония Таха, его извращенные понятия о добре и любви, его отвратительный культ тела и вечности - то отвращает, то совращает. Журналистка Нина - сильный антогонист - представляет собой голос "разума", голос нормы - служит прекрасным даже не оппонентом, но аккомпаниатором. Как результат - динамичная повествовательная структура в диалоге. Амели Нотомб не скупится на "краски", предпочитая фарс, гиперболу, крайние формы эстетики, достигая замечательного изобразительного эффекта. Её урод - низменный Титан.
Увлекательный детектив. Афористичный ералаш. Софистический абсурд. Извращенная метафора любви. Все это роман "Гигиена убийцы", который хотелось бы особенно посоветовать к прочтению.
P.S. "Вы полагаете, что человека могут изменить книги «с идейным зарядом»? Да ведь они-то как раз меньше всего меняют нас! Нет, влияют, преображают другие книги, те, что несут заряд желания, наслаждения, вдохновения и главное - заряд красоты. Возьмем для примера величайшую книгу, несущую заряд красоты, - «Путешествие на край ночи». Как можно не стать, прочитав ее, другим? А между тем большинству читателей без труда удается невозможное".
Читать роман Амели Нотомб:
"Гигиена убийцы"