Про Ваню и грустных г(н)омов...
Был такой период в моей жизни, любил я много разъезжать. И была у меня пара-тройка знакомых мужичков, лет около 40 или около того. Занимались они в то время поставками яблок и разных фруктов. В одной губернии покупали за бесценок. В другом штате продавали, но уже немного дороже. Раз в 15-20, не больше. А я, не будь домоседом, решил с ними покататься, страну посмотреть, ну и вообще.
Значит, собираемся мы как-то в дорогу. Мужички сопят и сверкают глазами как команда Зевсов по водному поло. Спрашиваю - "что такое"? Отвечают - "да бля, не хотят в одном колхозе\совхозе\сельпо деньги нам выдавать. За яблоки. Главное, слышь, яблоки в этот раз - ну одно к одному, румяные да сочные. И как назло - деньги задерживают, который месяц уже не переводят". Я говорю, "ну ничего, поехали ещё раз, узнаем лично, что там да как". Делать нечего, собрались и поехали. Приезжаем на место.
Тут нужно рассказать немного подробнее об некоторых участниках событий. Был там среди нас Ваня один. Нормальный такой парняга, ни в чём плохом или гнилом замечен не был. И была у Вани особенность кое-какая. Даже не знаю, как и сказать. Был он простой, я бы даже сказал, брутальной ориентации. В общем, Ваня мог легко и непринуждённо выебать почти любое живое и движущееся человеческое существо. Что он не раз с успехом и проделывал перед изумлённой публикой. И, надо сказать, инструмент для этого дела у него тоже был внушительный. Он никогда им не хвастал, не подумайте, совсем нет. Но иногда мне казалось, что продавшицы в сельхозмагах не просто так роняли что было у них в руках, когда мы входили в магазин и Ваня по-хозяйски оглядывал территорию. И потом, собирая на полках то, что мы заказали, украдкой смотрелись в стеклянные дверцы шкафов в своих витринах. Вот такой у нас был Ваня.
Прибываем мы на место. Времени не теряем, сразу идём в госучреждение, где наши деньги и должны нам выдать. Заходим в кабинет. Над столом, спиной к нам, склонился совсем небольшого роста армянин с поросшими густой шерстью ушками, похожий на грустного гнома. Грустный он, по-видимому оттого, что чего-то в его жизни не хватает.
Не оборачиваясь, грустный гном хочет нам небрежно дать отмашку, дескать, "идите-идите, не мешайте, я сейчас занят. Когда освобожусь - вас позовут". Ага, позовут, через пару лет. Машет он в нашу сторону своей когтистой лапкой, не оборачиваясь. Вдруг на полпути она натыкается на подошедшего ближе и стоящего сзади него Ваню. Точнее не на всего Ваню, а на самую его выдающуюся часть. Которую видать даже через тесные джинсы. Грустный гном-армянин так и замер от неожиданности, даже присел немного, как от удара электрическим током. Потом, так же не оборачиваясь и, видимо, пытаясь вернуть мыслям стройный ход, спрашивает куда-то в пустоту: "Ичитто этто?". На что пустота ему ваниным голосом и отвечает: "Это? Мой хуй это, что же ещё".
Тогда гном наконец выпрямился и обернулся. Бросил быстрый взгляд на Ваню, потом перевёл с какой-то тоской его на нас, потом опять на Ваню.
Кто-то стоящий ближе к двери, начал выскальзывать в коридор, бросив на ходу в сторону Вани (с которого не спускал глаз армянский счетовод):
- Ну мы тут, в коридорчике постоим, у нас... ещё разговор есть. И мы все быстро вышли из кабинета.
Дальнейшее уже с Ваниных слов.
Когда мы вышли, армянин ещё раз повторил свой риторический, но видимо, такой сладкий для него вопрос:
- Ичито это?
Ваня не стал баловать противника множеством комбинаций и, как Е2-Е4, повторил своё объяснение. Тогда гном, словно только этого и ждал, спросил ещё раз:
- А можна патрогааать?
На что Ваня с ленцой ответил, глядя куда-то через спину бухгалтеру, на стол с бумагами:
- Ну потрогай.
Ещё через полчаса Ваня вразвалочку вышел, сжимая в руке увесистый пакет с нашими деньгами. Оказалось, что там даже пеня набежала, за то, что так долго деньги нам не выдавали.
