Снова в бой. Пьер Гийота
Вчера немножко порезвился в комментариях на OpenSpace-е. А то там все такие высокодуховные, куда деваться, нам и не снилось.
Аргументы у собеседников всё старые: обвинения в гомофобии, мол, не любим мы вас, не понимаете вы нас.
рецензия
Пьер Гийота. Воспитание
Автобиографический роман одного из самых радикальных фигурантов современной французской литературы дает читателю ключ ко всему корпусу его текстов
Дальше ›
Я ещё несколько лет назад писал о Гийота, но до сих пор с надеждой ожидаю, что хоть один из господ высоколобых критиков-интеллектуалов ответит мне по существу. А спрашивал я уже многих.
Не обвиняя меня в гомофобии, не увиливая от прямого ответа. И сдаётся мне, что я этот ответ знаю.
В чём литературная ценность Гийота, чем там наслаждаться? Хоть на эти два вопроса. Но обиженно молчат критики, сладостно раздирая слипшиеся страницы своих экземпляров книг Пьера Гийота.
PS. особо хочу отметить, что по стилю "беседы" и комментариям создаётся впечатление, что я такой весь из себя борец за нравственность. Нет же! Даже и не думал, даже (может) не осуждаю. Просто хочу понять! Разве это уже преступление?
под катом несколько цитат из рецензий на Пьера Гийота и его книги.
«Среди завсегдатаев борделя из числа бурильщиков обнаруживаются исключительно выдающиеся ебари, но даже в их ряду есть особенно выдающийся, с совершенно сокрушительной ебальной мощностью. Чтобы этот монстр покидал заведение довольным, ему нужно подбирать самого выносливого шлюхана.
В “сокровищницах” французской литературы присутствуют ситуации, в которых подбор мужчине не адекватного ему по мощи партнера (не по ебле, так по поединку) оборачивается трагедией; скажем, слепой жребий, выбравший в соперники Бюсси д'Эпернона, хороший тому пример.
У Пьера Гийота же спаривание двух человеческих самцов оказывается значительно более брутальным и чреватым смертью одного из его участников актом, чем дуэль у Александра Дюма, поэтому здесь на волю жребия ничего не отдается, и хозяин борделя, повелитель шлюх, выставляет против самого здоровенного трахаря самого вместительного и самого подвижного мальчика. Однако повелитель бура подходит к процессу ебания мальчиков, совмещая и творческие, и спортивные интересы, то есть он думает, какие бы любовные процедуры ему использовать, чтобы натурально заебать до смерти уже многожды выдерживавшего его суровые ласки подростка. На подступах к тому самому красивому моменту нефтедобытчик решает поступить так: он прокусывает шлюхану вену на виске, высасывает из нее побольше крови, сплевывает ее в лимонадную бутылочку, и сообщает мальчонке, что он будет свирепо драть его до тех пор, пока кровь в бутылочке не свернется.
Чтобы мальчик, ослабевший от потери крови, не испытывал недостатка в острых коитальных ощущениях, бурильщик располагает его так, чтобы ляжки шлюхана во время ебальной скачки двигались бы по сколоченной из грубых досок барной стойке борделя, то есть чтобы шлюхан корчился не только от толчков сандалящего его очко хуя ебаря, но и от загоняющихся в него поблизости от очка острых заноз. Бурильщик выполняет план и дрючит своего любимого паренька в ошеломительном темпе до намеченного срока, с наступлением которого шлюхан теряет сознание, а из его перекушенного виска начинает фонтанировать кровь. Умиротворенный после сверхчеловеческой ебли бурильщик решает остановить кровотечение и вновь принимается отсасывать кровь из раны, но его останавливает повелитель шлюх; оценив гнилость зубов и черноту десен ебаря, он решает снизить для своей лучшей шлюхи риск смерти от сепсиса. Заботливо укладывая почти бездыханного и истерзанного кровящего шлюхана в чуланчик, повелитель шлюх отправляется к повелителю собак, местному целителю, содержателю своего рода собачьего борделя, ответственному за псарню французскому солдату, который и сам спит с собаками, и сдает их в пользование падким до комфорта сучьих чресел товарищам.
И вот тут происходит нечто, что, как мне кажется, доказывает, что люди, соскучившиеся по мясу, могут в борьбе за то, чтобы получить хоть щепоть его, потребовать от себя большего, чем примирение с неизбежностью испытывать дурноту при каждых вдохе и выдохе... Рядом с описанной “не на жизнь а на смерть” случкой совершалась другая, с участием другого шлюхана и другого бурильщика, и пусть и в этой паре бурильщик старался держать своего шлюхана в черном теле, подпаляя ему волосы или отдавливая ему тяжелой обувью босые ноги, но, однако, истинные, а не показные сношательные способности этого посетителя борделя были значительно скромнее способностей безумствовавшего рядом Стаханова содомии; поэтому в этой паре шлюхан, теша самолюбие своего ебаря, лишь симулировал свою якобы бы полную затраханность - так же, как проститутка симулирует оргазм под хорошо заплатившим, но совершенно невыразительным клиентом, но на самом деле этот шлюхан чувствовал себя вполне уверенно, сохраняя и бодрость духа, и трезвость ума.
И вот, завидев, как кровосочащегося шлюхана трепетно изолируют от окружающего мира до предполагаемого реанимирования поднаторевшим в остановке кровотечений собачьим паханом, другой шлюхан просит ебущего его мужика, чтобы тот тоже прокусил ему висок. Потому что тогда повелитель шлюх и его в целях посткоматозной реабилитации покормит ягнячьей печенкой...
Приходилось ли вам читать что-нибудь более прекрасное?!»
(С) Павел Соболев
«В отличие от “Проституции”, в “Эдеме” падкой до человеческого дерьма оказывается, помимо людей, всевозможная живность, то есть к процессу распределения не финансовых, а скатологических потоков оказываются причастными и четверолапые твари, и оперенные, и чешуйчатые. В этом ряду самой величественной выглядит сцена пароксизмического возбуждения птицы запахом человеческого кала; свежеоотраханный хромоногий шлюхан, посрав, ступает прочь от сортирной ямы; его ноги облеплены червями, которые вылезли из покоящейся в яме фекальной жижи, спасаясь от схватившего яму холода. Спустя некоторое время на пути хромногого встречается гусыня, которая моментально безумеет от ароматов, исходящих от шлюхана, бросается на него, начинается биться у него в ляжках, рассыпаясь перьями, клювом пытается пробраться к его очку, в эйфории щиплет клювом и крыльями его икры...»
он же
upd: несколько комментариев от Сергея Кузнецова.
