На фоне некоторой чернухи
Хочется написать чего-то позитивного.
Пишу про Васю. Когда я на него смотрю, вспоминается древнее гребенщиковское "у меня есть две фазы, мама". У отца нашего Василия тоже две фазы - есть и спать. И то, и другое он делает с удовольствием.
В коротких промежутках проскальзывает менее внятная, но очень трогательная стадия "Вася гладится".
В какой-то момент количество сушки, поглощаемой Васей под моим временами недостаточно пристальным контролем, превысило критическую массу и пошло обратно.
Недоумевающий Вася ходил по комнате, смотрел жалобно и говорил "буэ". После второго "буэ" я прижала Васю нежно и запихала в него чуть ли не половину тюбика энтеросгеля. Вася вздохнул и скрылся под кровать. Отмыв с себя вторую половину тюбика, я заметалась, как классическая параноидальная идиотка... нашла градусник, стала прикидывать, как бы зайти Васе с тыла и померить температуру... считая в уме деньги, хватит ли, если Васе станет хуже, доскакать до клиники и промыть желудок... сжимая в трясущейся руке градусник, заглянула под кровать. Васи там не было. На любимой обжитой коробке Васи не было тоже. И на клавиатуре его не было.
Из коридора донеслись какие-то настораживающие звуки. С единственной мыслью "емое, Васечка умирает!" бросилась в коридор и застала там не то, чтобы умирающего Васю, а как бы это выразиться... совсем наоборот, гг.
Не знаю, надо ли уточнять - то, что торчит из-под Васи, это Самара. Напоминаю, если что - Вася кастрат. Тем не менее, они нашли друг друга. Теперь я живу практически как в порностудии....
А вот и потрясенные лица невольных свидетелей процесса. Извините за нерезкий кадр - хохотала, дрожали руки.
Теперь у Васи три фазы, а Самара ходит с удивленной лолитовской мордашкой, и в широко распахнутых глазах застыл вопрос - "чо, и вот это все?!."
Пишу про Васю. Когда я на него смотрю, вспоминается древнее гребенщиковское "у меня есть две фазы, мама". У отца нашего Василия тоже две фазы - есть и спать. И то, и другое он делает с удовольствием.
В коротких промежутках проскальзывает менее внятная, но очень трогательная стадия "Вася гладится".
В какой-то момент количество сушки, поглощаемой Васей под моим временами недостаточно пристальным контролем, превысило критическую массу и пошло обратно.
Недоумевающий Вася ходил по комнате, смотрел жалобно и говорил "буэ". После второго "буэ" я прижала Васю нежно и запихала в него чуть ли не половину тюбика энтеросгеля. Вася вздохнул и скрылся под кровать. Отмыв с себя вторую половину тюбика, я заметалась, как классическая параноидальная идиотка... нашла градусник, стала прикидывать, как бы зайти Васе с тыла и померить температуру... считая в уме деньги, хватит ли, если Васе станет хуже, доскакать до клиники и промыть желудок... сжимая в трясущейся руке градусник, заглянула под кровать. Васи там не было. На любимой обжитой коробке Васи не было тоже. И на клавиатуре его не было.
Из коридора донеслись какие-то настораживающие звуки. С единственной мыслью "емое, Васечка умирает!" бросилась в коридор и застала там не то, чтобы умирающего Васю, а как бы это выразиться... совсем наоборот, гг.
Не знаю, надо ли уточнять - то, что торчит из-под Васи, это Самара. Напоминаю, если что - Вася кастрат. Тем не менее, они нашли друг друга. Теперь я живу практически как в порностудии....
А вот и потрясенные лица невольных свидетелей процесса. Извините за нерезкий кадр - хохотала, дрожали руки.
Теперь у Васи три фазы, а Самара ходит с удивленной лолитовской мордашкой, и в широко распахнутых глазах застыл вопрос - "чо, и вот это все?!."