Выходные пролетели, как одно мэ, под грохот соседского перфоратора. Для себя я уже решила, что в следующий раз просто устрою скандал с песнями, танцами и участковым (даже паспорт найду в постпереездном барахле, раз такое дело). Голова уже практически не болит, хотя моск несколько атрофировался. Поэтому я сегодня пошла на работу, оставив дверь на балкон открытой: с утра казалось, что день будет невозможно жаркий, не хотелось, чтобы саббака заработала солнечный удар, а теперь никакого намека на солнце и проливной дождь, и я дергаюсь, не замерзли ли котеги.
Нам дали аванс, и с аванса я, как натуральное невменько, накупила фановых двухметровых труб для кошколазалки, и ковролина, и ишо бамбуковых двухметровых же дрынов в качестве декора к кошколазалке же, и пару корзинок-тазиков в туда же, а пока все это волокла, силы иссякли, строить ее буду в следующие выходные.
Свекровь Звизда инспектирует ковролин.
Звизда инспектирует корзиночку.
Кошычки проверяют все, что я приволокла, на прочность.
Зюзичка лишается.
Рыба селедка, вид сверху на позвонки.
Сиротинушка на балконе.
Монитор, который теперь гораздо сложнее стало спихнуть со стола даже жопой, даже Звизде.
Окошко, к которому наконец-то приделана решетка.
Все равно вид на незарешеченное небо остался...
Вот по таким просторам мы в пятницу до ночи гуляли с Бурнашом.
... вот до такого состояния.
... и до вот такого.
... убегались, короче.
Видели вот такой страшный дом.
И вот такие рисунки на асфальте.
Улитка мне до ужасти понравилась, возьму-ка я ее себе на юпик.
А это икейские самые-дешевые-зверушки, они теперь живут у меня на потолочных балках.