Я приехал, я приехал в Петербург
Начала я с того, что носилась окрест вокруг Московского вокзала и искала кисточку для макияжа. «У вас есть кисточка для макияжа? - (моментальный испуг) Нет, у нас нет кисточки для макияжа». На четвертом киоске «Бытовая химия» О. В. осенило: «У вас нет кисти для ма... - Не… - Ну, хотя бы помазка! (барабанная дробь) - Помазок есть. (дробь нарастает) Бритвенный». Теперь у меня есть помазок бритвенный китайского производства за 30 руб.
Само собой разумеется, через две минуты в здании вокзала я увидела магазин парфюмерии, где приобрела вменяемую складную кисть мутно-золотого цвета и заодно иссиня-черную краску для бровей и ресниц за 30 же руб. - раз уж взялась покупать локальные тридцатирублевые бытхимсувениры.
После я зашла в самый любимый на свете (на нашем свете) бар «Фогги Дью», где мне нацедили полкружки, потому что, на мое счастье, кончилась бочка с тем, с чем надо. На встречу с А. Глебовичем в книжный, где он представлял шестьсот шестьдесят шестой номер журнала про лошадей, я прибыла кристально-незапятнанная. Он посмотрел на меня пронзительным взглядом, крепко пожал протянутую руку и сообщил, что ответит на вопросы по имэйлу. Я тоже ему пожала, как могла, села и прослушала садистическую лекцию, в ходе которой увидела фото вскрытых лошадиных гематом и узнала, что Лувр в 17 веке был покрыт тысячами кучек, Людовика 13-го драла камеристка, у Ришелье была племянница-шизофреничка, которой казалось, что у нее стеклянный зад, а на дворе стояла антисанитария и повальный аскаридоз (на аскарид А.Г. упирал особенно, в ходе лекции упомянув их не менее четырех раз).
Еще он убежден, что лошадь и женщина устроены приблизительно одинаково.
Потом я отправилась в «Диккенс», а потом - в аэропорт, где встретила тренера Бышовца, который попросил у меня бумажную салфетку.
Пойду-ка, развеюсь.