Я начала брюзжать
На экране всплывает рекламный баннер бессоновского фильма: роли озвучивают "Лера Лера" и "Андрей Григорьев-Аппалонов".
Корректор, трудящийся в российском отделении самого богатого глянцевого издательского дома в мире, правит "спортклуб в Кисловском" на "спортклуб в Кисловске", а потом с тем же уверенным видом убирает запятую перед причастным оборотом.
Диктор, зачитывающий совершенно нечеловеческое объявление в метро, чеканно декламирует "и/или", умудряясь натренированным голосом как-то особо выделять этот слэш.
Примета путинского времени, кроме прочего, - особенная неряшливая безграмотность, и это симптоматично. Всякая хрень вырвалась наружу, из маргиналий перешла в мэйнстрим: облитые дубленочки из рынков у черта на куличках - в торговые центры внутри кольца, ради которых обязательно что-нибудь сносят; крепкие краснорожие ребята, производившие листки в духе "СПИД-инфо" - в качественные ежедневные газеты; нишевой шансон с кассет в киосках - в Кремлевский дворец; гопота из ПТУ-200, норовившая отобрать у меня двадцать копеек по дороге в школу - в реалити-шоу с завидно высоким рейтингом; устный безграмотный канцелярит из окраинного ЖЭКа - в повседневную звуковую среду.
Все, что в 90-е казалось омертвелым пережитком совка, набралось, сука, жизненных соков. Я раньше думала - может, это синдром "Парламента"*. Но вот эта бесспорная орфографически-синтаксическая история доказывает - нет.
*Когда на выборах 2003 неожиданно провалился СПС, за который голосовали все знакомые, завотделом политики газеты, где я тогда работала, предложил мне прекрасную аналогию: "Олечка, какие самые популярные сигареты в стране? Думаешь, "Парламент"? "Петр Первый". Хоть кто-нибудь из твоих знакомых их когда-нибудь покупал?".