Исторические прогулки по Таллину. Часть 4.
Мало фотографий, зато много интересностей
Из сотни улиц современного Старого города Таллина наиболее посещаемы единицы: Виру, Пикк, Харью, Суур- и Вяйке Карья (т.е. Большая и Малая Пастушьи) да еще несколько. Остальные почти безлюдны. Между тем они тоже по-своему интересны. Сегодня мы прогуляемся по некоторым из них.
Но начнем все же с оживленной улицы Харью. Она возникла на месте дороги, которая шла из земли Харьюмаа, что на юго-западе от Ревеля, в его средневековое ядро. Когда-то эта улица заканчивалась крепостными воротами. Находились они между современными зданиями под номерами 6 и 13 и имеют мрачную славу
7 мая 1535 года в Харьюских воротах был казнен один из самых влиятельных феодалов Ливонии - барон Иоганн фон Юкскюлль. Вопреки древнему городскому праву, по которому каждый беглец, сумевший укрыться в городе более года и одного дня, считался свободным, Юкскюлль, встретив в Ревеле своего беглого крестьянина, схватил его, увез в свое имение, где замучил до смерти. Это нарушение городских прав могло приостановить приток рабочей силы, поэтому магистрат принял решение - при появлении в городе Юкскюлля арестовать его и судить. Барона честно предупредили, но он демонстративно прибыл в Ревель, был схвачен и казнен в Харьюских воротах.
Через несколько лет после этого события ворота были замурованы и вновь открылись для движения только по распоряжению Екатерины II. Но к тому времени каменные стены утратили свое оборонительное значение и, чтобы извлекать из них хоть какую-то пользу, башню переоборудовали в тюрьму.
В октябре 1766 года, ночью, в тюрьму в надвратной башне Харьюских ворот поместили некоего Андрея Враля. Он провел в ней шесть последних лет своей жизни и скончался в феврале 1772 года, похоронен тут же в Таллине в Никольской церкви на улице Вене (Русская). Только генерал-губернатор Эстляндии граф Бенкендорф знал, что под этим псевдонимом скрывают бывшего ростовского архиепископа Арсения Мациевича, который, недовольный решением императрицы конфисковать часть монастырских земель, в проповеди с амвона назвал Екатерину II «вавилонской блудницей». Екатерина, понятное дело, обиделась смертельно. Заступнику Мациевича, влиятельному князю Бестужеву-Рюмину, Екатерина ответила коротко и ясно: «Прежде сего и без всякой церемонии и формы по не столь важному делу преосвященным головы секли».
Если от угла улицы Харью пройти по улице Рюйтли (Рыцарская) несколько десятков метров до крутого ее поворота, то перед нами будет вход в небольшой дворик у подножия крепостной башни (там сейчас ремонт, так что придется удовлетвориться видом самой башни). Это двор, где жил ревельский палач. Зловещая фигура в красном плаще, конечно, очень колоритна, но по сути профессия палача была достаточно неблагодарной. Палач мог казнить и пытать любого жителя города, но при этом сам не имел никаких гражданских прав. С ним не здоровались, его детей не принимали в школу. За его нелегкое ремесло не так уж много и платили. К тому же, палач - просто исполнитель воли магистрата. Единственное, что, на мой взгляд, могло хоть как-то скрашивать жизнь палача - это медицина, т.к. палачу вменялось в обязанность не только наказывать, но и лечить от полученных в ходе пыток ран.
Чуть дальше по улице Рюйтли, но по правой ее стороне в доме №9 находится лютеранская церковь св. Михаила шведского прихода. А ранее в этом здании находилось одно из старейших лечебных заведений Прибалтики. Оно было возведено в начале XVI века для так называемой Новой богадельни. Новой потому, что уже в XIII веке в Ревеле существовала Яновская богадельня для прокаженных, а в XIV веке - богадельня при церкви Святого Духа, о которой я уже рассказывал.
Кто же лечил горожан до появления этой богадельни? Главными лекарями были, конечно, монахи, но только по внутренним болезням. «Церковь гнушается крови», - говорили эти средневековые «терпевты». Но в это же время в Ревеле уже вовсю ампутировали конечности, удаляли зубы, лечили переломы и раны. Только делали это не врачи и монахи, а цирюльники и банщики. Брадобреям
разрешалось делать визиты на дом и производить достаточно сложные операции (вплоть до удаления внутренних опухолей). Банщики же имели право делать только мелкие операции: удалять мозоли, вправлять суставы, пускать кровь, ставить
банки и пиявки. И только у себя в бане.
За комплексом зданий по современными номерами 6-10 по улице Рюйтли, в которых ранее располагался литейный двор, а сейчас устроился Археологический центр Института истории Академии наук Эстонии, находится маршталл (хозяйственный двор), связанный с именем человека, оставившего заметный след в жизни города. В тридцатые годы XVI века в семье возчика этого двора родился мальчик Бальтазар, впоследствии ставший первым эстонцем-священнослужителем, пастором церкви Олевисте и автором «Хроники
Ливонской провинции» - ценнейшего источника по жизни средневековой Эстонии.
Над улицей Рюйтли нависает церковь Нигулисте. Созданная в XIII веке, она постоянно достраивалась и перестраивалась и современный вид приобрела только к 1673 году. Нигулисте - единственная из церквей Нижнего города, избежавшая разгрома в дни реформации католической церкви в Ревеле. К сожалению, в 1944 году в здание попала авиабомба и здание было почти наполовину разрушено. После реставрации в здании открыли филиал Эстонского художественного музея и концертный зал.
Справа от входа - портал с колоннами, увитыми виноградными лозами, а на цоколе - изображение ангелов и черепов с костями. На некоторых планах эта усыпальница называется «капеллой де Круа». И вот почему.
Рано утром 1700 года на левом берегу реки Нарова состоялось первое сражение Северной войны между русской армией и шведскими войсками. Уже вскоре после начала битвы большинство иноземных офицеров во главе с главнокомандующим русской армии герцогом де Круа оказались в плену у шведов. Это была явная измена, которая стала одной из причин поражения русских в этом сражении. А герцог, отпущенный победителями на свободу под честное слово, поселился в Ревеле. Жил весело, пил, играл, делал долги и… нагло просил русского царя оказать ему финансовую помощь. Через два года герцог умер, и кредиторы, согласно старому шведскому закону, запретили хоронить его до уплаты долгов родственниками или знакомыми. Желающих погасить долги беспутного герцога не нашлось, и забытые в подвале церкви Нигулисте останки де Круа сами собой мумифицировались. Обнаружили их только через сто лет, и в 1819 году генерал-губернатор Эстляндии распорядился поместить в одну из усыпальниц собора стеклянный гроб с мумией герцога.
Мумия тут же стала местной достопримечательностью и приманкой для туристов. О ней писали в письмах к друзьям, упоминали в книгах и даже стихах. Писали Бестужев-Марлинский, Дельвиг, Вяземский. У последнего в стихотворении «Ночь в Ревеле» есть следующие строки, посвященные де Круа:
Дней Петровых современник,
Взяли в плен его враги.
И по смерти все он пленник,
За грехи и за долги.
Нормально захоронен герцог был только в конце XIX века.
После церкви Нигулисте улица Рюйтли плавно перетекает в улицу Ратаскаеву (Колодец с колесом). На ней тоже есть один на первый взгляд непримечательный домик, связанный с очень громкими именами. Это дом №20.
В зале живописи Северной Германии Музея изобразительных искусств имени А.С.Пушкина висит картина «Путь на Голгофу» кисти Михкеля Зиттова. Родился он как раз в этом доме в 1469 году. В 1484 году уехал учеником к Брюгге к Хансу Мемлингу, в 1492 году служил придворным художником короля Испании Фердинанда и запечатлел отправление первой экспедиции Колумба. Работал также при дворе короля Испании Филиппа I Красивого, короля Дании Христиана II, у императора Карла V, где на посту придворного художника
его сменил великий Тициан.
В 1506 году после смерти матери возвращается в Ревель для вступление в право наследства. Однако столкнулся с бюрократическими проблемами, т.к. не являлся членом ревельского цеха стекольщиков и живописцев. И он, мастер европейского масштаба, как последний подмастерье сдавал «экзаменационную работу» - скульптуру св. Георгия, которую сейчас можно увидеть в музее Нигулисте.
В конце XVIII столетия дом приобрело семейство Тизенгаузенов. В 1780 году у Тизенгаузенов родился сын, названный Фердинанд. Отсюда он уехал в Петербург, стал офицером и женился на дочери фельдмаршала Кутузова Елизавете Михайловне. В сражении под Аустерлицем 20 ноября 1805 года подполковник граф Фердинанд Тизенгаузен остановил расстроенный французским огнем и отступавший батальон, подхватил упавшее знамя и увлек солдат в атаку, был тяжело ранен и скончался. (Ничего не напоминает? Правильно, это подвиг Андрея Болконского из романа Л.Толстого «Война и Мир». Небо над Аустерлицем и все такое…) Похоронен в Домском соборе в Вышгороде, но об этом позже.
В январе 1806 года Кутузов пишет дочери: «Милый друг, Лизанька, я еду по твоим следам. Слышу, ты поехала в Ревель. Жаль, душенька, что там будешь плакать. Сделаем так: без меня не плакать, а со мной вместе». У Тизенгаузенов в Ревеле было два дома, этот и еще один в Вышгороде, так что, вполне возможно, что именно здесь Кутузов зимой 1806 года утешал свою рано овдовевшую дочь и двух осиротевших внучек.
Стоит на улице Ратаскаеву и уникальный, насколько я знаю, единственный в мире памятник колодцу, который и дал ей свое название. На месте памятника действительно когда-то был колодец, причем очень древний, упомянутый впервые в середине XIV столетия. Если Вы помните советские кинофильмы «Не покидай» и "Визит дамы", то должны вспомнить и этот колодец.
От площади с колодцем в сторону Ратушной площади отходит улица Дункри. Когда-то на ней был монетный двор, в котором какое-то время работал чеканщиком некий Шенкенберг. А его сын Иво известен как первый ревельский пожарный. Во время Ливонской войны он организовал дружину из местных молодых людей, которые тушили зажигательные бомбы и ядра войск Ивана Грозного, осаждавших Ревель. За каждое потушенное ядро, между прочим, полагалась награда - 3 марки. Так что, судя по всему, ребята очень неплохо заработали.
Из сотни улиц современного Старого города Таллина наиболее посещаемы единицы: Виру, Пикк, Харью, Суур- и Вяйке Карья (т.е. Большая и Малая Пастушьи) да еще несколько. Остальные почти безлюдны. Между тем они тоже по-своему интересны. Сегодня мы прогуляемся по некоторым из них.
Но начнем все же с оживленной улицы Харью. Она возникла на месте дороги, которая шла из земли Харьюмаа, что на юго-западе от Ревеля, в его средневековое ядро. Когда-то эта улица заканчивалась крепостными воротами. Находились они между современными зданиями под номерами 6 и 13 и имеют мрачную славу
7 мая 1535 года в Харьюских воротах был казнен один из самых влиятельных феодалов Ливонии - барон Иоганн фон Юкскюлль. Вопреки древнему городскому праву, по которому каждый беглец, сумевший укрыться в городе более года и одного дня, считался свободным, Юкскюлль, встретив в Ревеле своего беглого крестьянина, схватил его, увез в свое имение, где замучил до смерти. Это нарушение городских прав могло приостановить приток рабочей силы, поэтому магистрат принял решение - при появлении в городе Юкскюлля арестовать его и судить. Барона честно предупредили, но он демонстративно прибыл в Ревель, был схвачен и казнен в Харьюских воротах.
Через несколько лет после этого события ворота были замурованы и вновь открылись для движения только по распоряжению Екатерины II. Но к тому времени каменные стены утратили свое оборонительное значение и, чтобы извлекать из них хоть какую-то пользу, башню переоборудовали в тюрьму.
В октябре 1766 года, ночью, в тюрьму в надвратной башне Харьюских ворот поместили некоего Андрея Враля. Он провел в ней шесть последних лет своей жизни и скончался в феврале 1772 года, похоронен тут же в Таллине в Никольской церкви на улице Вене (Русская). Только генерал-губернатор Эстляндии граф Бенкендорф знал, что под этим псевдонимом скрывают бывшего ростовского архиепископа Арсения Мациевича, который, недовольный решением императрицы конфисковать часть монастырских земель, в проповеди с амвона назвал Екатерину II «вавилонской блудницей». Екатерина, понятное дело, обиделась смертельно. Заступнику Мациевича, влиятельному князю Бестужеву-Рюмину, Екатерина ответила коротко и ясно: «Прежде сего и без всякой церемонии и формы по не столь важному делу преосвященным головы секли».
Если от угла улицы Харью пройти по улице Рюйтли (Рыцарская) несколько десятков метров до крутого ее поворота, то перед нами будет вход в небольшой дворик у подножия крепостной башни (там сейчас ремонт, так что придется удовлетвориться видом самой башни). Это двор, где жил ревельский палач. Зловещая фигура в красном плаще, конечно, очень колоритна, но по сути профессия палача была достаточно неблагодарной. Палач мог казнить и пытать любого жителя города, но при этом сам не имел никаких гражданских прав. С ним не здоровались, его детей не принимали в школу. За его нелегкое ремесло не так уж много и платили. К тому же, палач - просто исполнитель воли магистрата. Единственное, что, на мой взгляд, могло хоть как-то скрашивать жизнь палача - это медицина, т.к. палачу вменялось в обязанность не только наказывать, но и лечить от полученных в ходе пыток ран.
Чуть дальше по улице Рюйтли, но по правой ее стороне в доме №9 находится лютеранская церковь св. Михаила шведского прихода. А ранее в этом здании находилось одно из старейших лечебных заведений Прибалтики. Оно было возведено в начале XVI века для так называемой Новой богадельни. Новой потому, что уже в XIII веке в Ревеле существовала Яновская богадельня для прокаженных, а в XIV веке - богадельня при церкви Святого Духа, о которой я уже рассказывал.
Кто же лечил горожан до появления этой богадельни? Главными лекарями были, конечно, монахи, но только по внутренним болезням. «Церковь гнушается крови», - говорили эти средневековые «терпевты». Но в это же время в Ревеле уже вовсю ампутировали конечности, удаляли зубы, лечили переломы и раны. Только делали это не врачи и монахи, а цирюльники и банщики. Брадобреям
разрешалось делать визиты на дом и производить достаточно сложные операции (вплоть до удаления внутренних опухолей). Банщики же имели право делать только мелкие операции: удалять мозоли, вправлять суставы, пускать кровь, ставить
банки и пиявки. И только у себя в бане.
За комплексом зданий по современными номерами 6-10 по улице Рюйтли, в которых ранее располагался литейный двор, а сейчас устроился Археологический центр Института истории Академии наук Эстонии, находится маршталл (хозяйственный двор), связанный с именем человека, оставившего заметный след в жизни города. В тридцатые годы XVI века в семье возчика этого двора родился мальчик Бальтазар, впоследствии ставший первым эстонцем-священнослужителем, пастором церкви Олевисте и автором «Хроники
Ливонской провинции» - ценнейшего источника по жизни средневековой Эстонии.
Над улицей Рюйтли нависает церковь Нигулисте. Созданная в XIII веке, она постоянно достраивалась и перестраивалась и современный вид приобрела только к 1673 году. Нигулисте - единственная из церквей Нижнего города, избежавшая разгрома в дни реформации католической церкви в Ревеле. К сожалению, в 1944 году в здание попала авиабомба и здание было почти наполовину разрушено. После реставрации в здании открыли филиал Эстонского художественного музея и концертный зал.
Справа от входа - портал с колоннами, увитыми виноградными лозами, а на цоколе - изображение ангелов и черепов с костями. На некоторых планах эта усыпальница называется «капеллой де Круа». И вот почему.
Рано утром 1700 года на левом берегу реки Нарова состоялось первое сражение Северной войны между русской армией и шведскими войсками. Уже вскоре после начала битвы большинство иноземных офицеров во главе с главнокомандующим русской армии герцогом де Круа оказались в плену у шведов. Это была явная измена, которая стала одной из причин поражения русских в этом сражении. А герцог, отпущенный победителями на свободу под честное слово, поселился в Ревеле. Жил весело, пил, играл, делал долги и… нагло просил русского царя оказать ему финансовую помощь. Через два года герцог умер, и кредиторы, согласно старому шведскому закону, запретили хоронить его до уплаты долгов родственниками или знакомыми. Желающих погасить долги беспутного герцога не нашлось, и забытые в подвале церкви Нигулисте останки де Круа сами собой мумифицировались. Обнаружили их только через сто лет, и в 1819 году генерал-губернатор Эстляндии распорядился поместить в одну из усыпальниц собора стеклянный гроб с мумией герцога.
Мумия тут же стала местной достопримечательностью и приманкой для туристов. О ней писали в письмах к друзьям, упоминали в книгах и даже стихах. Писали Бестужев-Марлинский, Дельвиг, Вяземский. У последнего в стихотворении «Ночь в Ревеле» есть следующие строки, посвященные де Круа:
Дней Петровых современник,
Взяли в плен его враги.
И по смерти все он пленник,
За грехи и за долги.
Нормально захоронен герцог был только в конце XIX века.
После церкви Нигулисте улица Рюйтли плавно перетекает в улицу Ратаскаеву (Колодец с колесом). На ней тоже есть один на первый взгляд непримечательный домик, связанный с очень громкими именами. Это дом №20.
В зале живописи Северной Германии Музея изобразительных искусств имени А.С.Пушкина висит картина «Путь на Голгофу» кисти Михкеля Зиттова. Родился он как раз в этом доме в 1469 году. В 1484 году уехал учеником к Брюгге к Хансу Мемлингу, в 1492 году служил придворным художником короля Испании Фердинанда и запечатлел отправление первой экспедиции Колумба. Работал также при дворе короля Испании Филиппа I Красивого, короля Дании Христиана II, у императора Карла V, где на посту придворного художника
его сменил великий Тициан.
В 1506 году после смерти матери возвращается в Ревель для вступление в право наследства. Однако столкнулся с бюрократическими проблемами, т.к. не являлся членом ревельского цеха стекольщиков и живописцев. И он, мастер европейского масштаба, как последний подмастерье сдавал «экзаменационную работу» - скульптуру св. Георгия, которую сейчас можно увидеть в музее Нигулисте.
В конце XVIII столетия дом приобрело семейство Тизенгаузенов. В 1780 году у Тизенгаузенов родился сын, названный Фердинанд. Отсюда он уехал в Петербург, стал офицером и женился на дочери фельдмаршала Кутузова Елизавете Михайловне. В сражении под Аустерлицем 20 ноября 1805 года подполковник граф Фердинанд Тизенгаузен остановил расстроенный французским огнем и отступавший батальон, подхватил упавшее знамя и увлек солдат в атаку, был тяжело ранен и скончался. (Ничего не напоминает? Правильно, это подвиг Андрея Болконского из романа Л.Толстого «Война и Мир». Небо над Аустерлицем и все такое…) Похоронен в Домском соборе в Вышгороде, но об этом позже.
В январе 1806 года Кутузов пишет дочери: «Милый друг, Лизанька, я еду по твоим следам. Слышу, ты поехала в Ревель. Жаль, душенька, что там будешь плакать. Сделаем так: без меня не плакать, а со мной вместе». У Тизенгаузенов в Ревеле было два дома, этот и еще один в Вышгороде, так что, вполне возможно, что именно здесь Кутузов зимой 1806 года утешал свою рано овдовевшую дочь и двух осиротевших внучек.
Стоит на улице Ратаскаеву и уникальный, насколько я знаю, единственный в мире памятник колодцу, который и дал ей свое название. На месте памятника действительно когда-то был колодец, причем очень древний, упомянутый впервые в середине XIV столетия. Если Вы помните советские кинофильмы «Не покидай» и "Визит дамы", то должны вспомнить и этот колодец.
От площади с колодцем в сторону Ратушной площади отходит улица Дункри. Когда-то на ней был монетный двор, в котором какое-то время работал чеканщиком некий Шенкенберг. А его сын Иво известен как первый ревельский пожарный. Во время Ливонской войны он организовал дружину из местных молодых людей, которые тушили зажигательные бомбы и ядра войск Ивана Грозного, осаждавших Ревель. За каждое потушенное ядро, между прочим, полагалась награда - 3 марки. Так что, судя по всему, ребята очень неплохо заработали.